Театр Теней - Кард Орсон Скотт (бесплатные серии книг .txt) 📗

– Способа тебе отсюда выбраться нет, Ахилл, потому что нет места, где ты был бы нужен. Единственные люди, которым ты еще мог бы быть полезен, получают сейчас порку от разозленных мусульман. И ты сам постарался, чтобы тебе негде было деваться в космосе, когда сбил тот шаттл.

– Справедливости ради, Боб, тебе стоит вспомнить, что никто вроде бы не знал, что это я. Но пусть мне все-таки кто-нибудь скажет: почему Питера там не было? Наверное, кто-то раскрыл моего информатора.

Боб не стал подтверждать или опровергать. Питер тоже промолчал. Что, если вдруг Ахилл из этой передряги выберется живым? Зачем навлекать его гнев на человека, которому и так досталось?

– Но если вы поймали моего информатора, – продолжал Ахилл, – то за каким чертом Чамраджнагар – или Графф, если это был он, – вообще запустили шаттл? Поймать меня на шалости было так важно, что рискнули шаттлом и его экипажем? Мне это как-то очень… лестно. Будто дали Нобелевскую премию как самому устрашающему злодею.

– Я думаю, – сказал Боб, – что эмбрионов у тебя нет. Ты от них избавился, как только получил. Наверное, они уже имплантированы суррогатным матерям.

– Ошибаешься. – Ахилл сунул руку в карман штанов и вытащил маленький контейнер – точно такой, как те, в которых заморозили эмбрионы. – Один я принес, просто чтобы тебе показать. Конечно, он малость оттаял – тепло моего тела и так далее. Как ты думаешь, есть еще время в кого-нибудь вставить этого пащенка? Петра уже беременна, так что ее ты не используешь. А, знаю! Мать Питера! Она всегда рада помочь, и она уже привыкла рожать гениев. Лови, Питер!

Он бросил контейнер Питеру, но слишком сильно, и контейнер, миновав протянутую руку, упал на пол. Он не разбился, но покатился и продолжал катиться.

– Ты не собираешься его подбирать? – спросил Ахилл у Боба.

Боб пожал плечами и подошел к уже остановившемуся контейнеру. В нем плескалась полностью растаявшая жидкость.

Боб наступил на него, раздавил, растер ногой.

Ахилл присвистнул:

– Ну и дисциплинка у тебя! Твоим детям самая мелкая шалость не сходит с рук.

Боб зашагал к Ахиллу.

– Ну, Боб, я понимаю, что ты мог на меня разозлиться, но я же никогда не был спортсменом. Скажи, когда мне было научиться играть в мяч? Ты вырос там же, где и я. И не моя вина, если я бросил неточно.

Он все еще говорил с той же едкой иронией, но Боб видел, что сейчас Ахилл испугался. Он ожидал от Боба мольбы или горя – чего-нибудь, что выбьет его из равновесия и отдаст Ахиллу контроль над ситуацией. Но сейчас Боб умел смотреть глазами Ахилла, и он понимал: делай то, о чем твой враг не поверит, что ты даже подумал сделать. Просто делай.

Боб полез рукой за спину и вытащил из кобуры пистолет. Направил его на правый глаз Ахилла, потом на левый.

Ахилл сделал два шага назад.

– Ты меня не убьешь, – сказал он. – Ты не знаешь, где эмбрионы.

– Я знаю, что у тебя их нет, – ответил Боб, – и знаю, что не получу их, если тебя не отпущу. А я не отпущу. Поэтому, я думаю, эмбрионы для меня навсегда потеряны. Так почему ты должен жить?

– Сури! – позвал Ахилл. – Ты что, заснул?

Сурьявонг вытащил из ножен длинный нож.

– Это не то, что надо! У него пистолет!

– Стой спокойно, Ахилл, – сказал Боб. – Прими это как мужчина. К тому же, если я промахнусь, ты можешь выжить и остаться до конца дней своих безмозглой оболочкой человека. Право же, чистый и аккуратный финал будет лучше.

Ахилл вытащил из кармана другой флакон.

– Это всерьез, Боб. – Он протянул флакон на ладони. – Одного ты убил, но остались еще четверо.

Боб выбил флакон у него из руки. Тот разбился, упав на пол.

– Ты убиваешь своих детей! – крикнул Ахилл.

– Я тебя знаю, – ответил Боб. – Ты никогда не обещал бы мне то, что мог бы выполнить на деле.

– Сурьявонг! – заорал Ахилл. – Убей его!

– Сэр! – отозвался Сурьявонг.

Это было первое его слово с того момента, как Боб вошел в восточные ворота.

Сурьявонг нагнулся к полу, положил нож на гладкую поверхность и пустил его к Ахиллу. Нож остановился у его ног.

– Что это еще такое? – вопросил Ахилл.

– Предложение одолжить нож, – ответил Сурьявонг.

– Но у него же пистолет! – крикнул Ахилл.

– Я надеюсь, что вы сами решите свои проблемы, – произнес Сурьявонг, – без гибели кого-либо из моих людей.

– Убей его! – кричал Ахилл. – Я думал, ты мне друг!

– Я вам с самого начала сказал: я служу Гегемону.

С этими словами Сурьявонг повернулся к Ахиллу спиной.

И его солдаты сделали так же.

Теперь Боб понял, зачем Сурьявонг так старался заслужить доверие Ахилла: чтобы в решающий момент иметь возможность его предать.

Ахилл нервно рассмеялся:

– Ну, брось, Боб. Мы давно друг друга знаем. – Он попятился к стене, попытался опереться на нее, но ноги у него слегка подкашивались, и он начал сползать вниз. – Я тебя знаю, Боб. Ты не можешь хладнокровно убить человека, как бы ни ненавидел его. В тебе этого просто нет.

– Есть.

Боб навел ствол на правый глаз Ахилла и спустил курок. Глаз схлопнулся от вихревого следа влетевшей между веками пули и от уничтожения самого глазного яблока, голова дернулась от удара вошедшей, но не вышедшей пули.

Ахилл рухнул и растянулся на полу. Замертво.

Это не вернуло к жизни ни Недотепу, ни сестру Карлотту, ни всех тех, кого он убил. Страны мира не стали теми, что были до того, как Ахилл сделал из них строительные блоки, разрывая и складывая то, что хотел. Это не закончило войны, которые он начал. Бобу не стало от этого лучше. Нет радости в мести, и очень мало ее – в справедливости.

Но что есть, то есть: Ахилл больше не будет убивать.

Трудно было бы хотеть большего от пистолетика двадцать второго калибра.

20

Дома

Петра летела коммерческим рейсом на заказанном месте, по собственному паспорту, под собственным именем.

Дамаск ликовал, потому что был теперь столицей мусульманского мира, объединившегося впервые за две без малого тысячи лет. Лидеры суннитов и шиитов объявляли о признании Халифа, а центром всего был Дамаск.

Но Петру радовало другое. Частично ребенок, созревающий у нее внутри, изменения, которые уже произошли в ее теле. Частично облегчение от снятия смертного приговора, который наложил на нее Ахилл давным-давно.

Но в основном это было головокружительное чувство: быть на краю полного поражения – и победить. Волна этой радости захлестывала Петру, когда она шла по проходу самолета, и колени подкосились. Она чуть не упала.

Шедший сзади человек придержал ее за локоть и помог выпрямиться.

– Вам нехорошо? – спросил он.

– Нет, я просто чуть беременна, – ответила она.

– Вам тогда надо бросить падать, пока ребенок не стал слишком большой.

Она засмеялась и сказала спасибо, потом закинула сумку на багажную полку над головой – спасибо, не надо, сама справлюсь, – и села на свое место.

С одной стороны, грустно было лететь одной, без мужа.

С другой стороны, весело было лететь домой, к нему.

Он встретил ее в аэропорту и приветствовал могучим объятием. Какие у него длинные руки. Он за эти несколько дней еще вырос?

Об этом ей думать не хотелось.

– Я слышала, ты спас мир, – сказала она, когда Боб ее отпустил.

– Не верь ты этим слухам.

– Мой герой.

– Я предпочел бы быть твоим любовником.

– Мой гигант.

В ответ он снова ее обнял и откинулся назад, оторвав Петру от земли. Она засмеялась, а он закружил ее вокруг себя, как ребенка.