Марс пробуждается - Волков Константин Сергеевич (книги txt) 📗
— Володя! — еще издали кричала она. — Володя, смотри, какая находка!
Голос ее был чуть слышен в разреженной атмосфере, но выражение лица говорило о сильном волнении. Наташа бросила к ногам Владимира порядочную глыбу светло-серого камня.
— Что это? — спросил Владимир.
— Вспомни хорошенько!
— Серая плошка! Осадочные породы?
— Вот именно, — подтвердила Наташа. — И мы с тобой развели костер не где-нибудь, а на берегу бывшего моря. Оглянись кругом и подумай.
Теперь и в глазах Владимира ландшафт приобрел иное содержание. На месте холодной песчаной пустыни, усеянной обломками скал, он живо представил себе прибрежную зону мелководного моря, где древний ил медленно осаждался на коренные породы, еще прежде изъеденные ветром.
По мере того как Наташа рассказывала, совершенно отчетливо развертывалась картина длительной эволюции поверхности Марса в этом месте.
Вот самые древние периоды, когда здесь лежали сплошной массой застывшие потоки лавы. Из нее и создалась основная порода, содержащая железо. Шли века, из них складывались тысячи и миллионы лет. Кислород атмосферы окислял изверженные породы, придав им красно-бурый оттенок. Ветры, влага, разогревание голых скал под лучами Солнца и быстрое охлаждение по ночам вызвали их растрескивание, разрушение. Первичный монолит разделяло? на глыбы разных размеров и форм. Струи песка, проносясь между осколками, истирали, шлифовали их, придавали камням самую затейливую форму. Одновременно происходило медленное опускание материка. Во впадине собиралась вода, которой еще была богата атмосфера Марса. Так возникло мелководное море, где постепенно развивалась органическая жизнь. Растительные и животные остатки опускались на дно, миллиметр за миллиметром нарастал их слой. Каменные рифы, созданные из первичных пород, испытывали удары морских волн, которые по-своему изменяли формы камня. Затем?.. Затем наступили холода, море замерзло.
— Трагизм положения в том, что бывшее море мы с тобой нашли, но воды в нем не осталось, — с грустью признала Наташа. — Снег и лед здесь безусловно были, но испарились… Ведь в условиях весьма низкого атмосферного давления может происходить так называемая сублимация, или возгонка снега и льда, то есть превращение в пар, минуя жидкую фазу. Так получается, например, с сухим льдом, который испаряется без таяния. И вот, мой друг, здешнее море испарилось, не оставив нам ни грамма льда!
В тоне, каким были сказаны эти слова, звучала ирония, но по существу Наташа была сильно обескуражена. Теория оправдалась в ее первой части, но результат получился непредвиденный.
За разговорами оба путешественника забыли про огонь, но он напомнил о себе сам. Резкий порыв ветра опрокинул чайник. Вода разлилась, и пар окутал костер. В воздухе вдруг потемнело. Владимир и Наташа оглянулись и замерли от неожиданности.
Небо изменило свой цвет. Страшная багровая туча поднималась из-за горизонта. Она с каждой секундой все росла и надвигалась с ужасающей быстротой. Атмосферное давление, и без того низкое, катастрофически упало, воздуха не хватало, дышать стало трудно.
— Скорей в кабину! — Владимир тащил за собой Наташу. Прочь отсюда!
Со всех ног они бросились к вездеходу и захлопнули за собой дверцу. Наконец можно было вздохнуть с облегчением: внутри кабины, как и в других помещениях, предназначенных для космонавтов, поддерживалось давление выше обычного.
Главная опасность как будто миновала, но радость была преждевременной. Владимир включил двигатель, желая поскорее покинуть это место, но он не работал! По неизвестной причине в аккумуляторах иссякли запасы энергии. Пока Владимир пытался понять, что случилось, возникла новая опасность. Внезапно с громким треском лопнули оконные пластины, и холодный ветер, несущий мириады песчинок, ворвался в кабину. Тонкие листы прозрачного материала, заменявшие стекла, не выдержали резкой разницы давления внутри кабины и снаружи. Вездеход перестал быть защитой, и космонавты очутились лицом к лицу со стихией.
— Кислородные приборы! — закричал Владимир, но Наташа уже выхватила маски, одну надела на себя, другую протянула мужу.
Все произошло в течение каких-нибудь двух минут. Опытный космический пилот никогда не был трусом, но и не ошибался в оценке опасности. Он понял, что налетевший вихрь неминуемо похоронит вездеход под грудой песка, который проникнет и внутрь. Кабина превратится в могилу… Что же делать?
С высоты вездехода было видно дальше, чем снизу. Острые глаза Владимира обнаружили впереди, в той стороне, откуда катилась буря, небольшое каменное сооружение. Оно походило на башенку, через которую космонавты проникли в трубу водоотводного канала, когда направлялись в замок Ассора. План действий возник мгновенно.
— За мной! — бросил Владимир Наташе и кинулся к выходу. По пути он сунул в карман небольшой электрический фонарик и фляжку с вином.
Ураган уже налетел. Песчаные вихри крутились везде. Мелкая пыль висела в воздухе, пылевая завеса окутала все вокруг. Дневной свет померк, но за плечами у космонавтов висели кислородные приборы. Маски закрывали все лицо и хорошо защищали глаза.
Несомненно, сравнительно слабые марсиане не смогли бы противостоять ветрам такой силы, но хорошо тренированные и физически более сильные космонавты были в состоянии бороться со стихией.
Согнувшись, почти ничего не видя, Владимир упрямо шел вперед, стараясь не сбиваться с намеченного направления. Правой рукой он крепко держал Наташу. Красная мгла ослепляла, ветер валил с ног, песок проникал внутрь комбинезона, но люди продолжали идти.
Умение сохранять раз принятое направление — исключительно важная способность, не раз помогавшая людям избежать смертельной опасности. Владимир недаром считался хорошим пилотом. Он так чутко реагировал на повороты, как будто внутри его черепа скрывался превосходный компас. Ничего не видя среди багровой мглы, несмотря на дикий и злобный вой ветра, который так и норовил если не сбить людей с ног, то хотя бы заставить их заблудиться в пустыне, он сохранил правильный курс.
И вот настал момент, когда совсем близко, метрах в двух, среди крутящегося песка показалась приземистая круглая башенка. Ее крышу давно сорвал ураган, каменные стены местами развалились, дверь еще держалась, но потеряла свое значение, так как рядом зияла брешь. Здесь и укрылись путешественники. Теперь между людьми и ветром была преграда: можно было перевести дух и осмотреться.
На полу лежала огромная куча песка, но где-то здесь должен был быть люк. Ведь такие башенки ставились над входами в водоводы. Космонавты знали это. Руками они принялись разгребать песок. Вскоре среди каменного пола показалась тяжелая крышка люка. В центре находилось кольцо. Владимир ухватился, напряг все силы, но металлический диск даже не шелохнулся. Еще попытка — тот же результат. Лицо Владимира побагровело от напряжения, но крышка оставалась неподвижной.
Надо было что-то придумать. Владимир перевел дух. Ураган бесновался. По собственному опыту люди знали, что бури на Марсе длятся многими часами, иногда даже сутками. Песок проникал внутрь башенки через каждую щель. На крышке люка уже начала образовываться новая груда.
— Крышка заржавела, — сказала Наташа. — Попробуем отбить.
Она взяла большой камень — обломок от стены — и принялась отчаянно колотить по крышке и краям люка. Владимир осмотрелся, стараясь найти рычаг. Железная решетка загораживала высокое и узкое окно, ее перекладины были закреплены цементом. Владимир подошел и попробовал. На первый взгляд задача казалась непосильной. Он взялся за средний прут, уперся ногами в стенку и принялся раскачивать решетку, она не поддавалась. Тогда на помощь пришла Наташа. Вдвоем, строго ритмично, они упорно раскачивали упрямую сталь. Решетка сперва изогнулась, а затем выскочила из гнезд. Теперь у них имелись рычаги. Несмотря на жестокий мороз, крупные капли пота текли по лицу Владимира.
