Антология мировой фантастики. Том 9. Альтернативная история - Елисеева Ольга Игоревна (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗

…Потом было судебное разбирательство — или что-то вроде того. Словом, помпезное судилище. Кретины в париках, длинные сумрачные судебные коридоры. Ей было скучно, хотя она понимала, что речь идет о жизни и смерти. Смертный приговор волей короля Чарлза был смягчен и заменен многолетним заключением в Уайт-Тауэре. Но она замкнулась в себе, прежде чем за ней замкнулась тюремная дверь. Реальность перестала существовать для нее. В мыслях Эленор путешествовала под голубыми небесами Дорсета… А снаружи, в Англии, происходили великие перемены. Слухи о них просачивались в ее камеру, но воспринимала их лишь частичка ее оцепеневшего сознания. Один за другим замки были снесены. Стены и укрепления, башни и барбиканы срыты, рвы засыпаны. Остались только руины — совершенно сровнять с землей стены многометровой толщины оказалось непосильным трудом, хотя саперы извели тонны пороха. Такой ценой Чарлз Добрый обеспечил мирную жизнь своим подданным, так откупился от взбешенного вооруженным бунтом Рима. Страшный роковой грохот раздался и в Корф-Гейте. Гром, облако пыли — и гигант погиб. Крепости больше не существовало… Однако в тюрьме Эленор томилась недолго: Чарлз позаботился о ее бегстве. В одну прекрасную ночь дверь по недоразумению оказалась не заперта, все стражники сплошь пьяны, а под стеной тюрьмы ждал добрый конь. Ей предложили денег и совет, как бежать из страны. Но она горделиво отвергла и то, и другое. Она направила коня на родину. Сенешаль нашел ее в крестьянской хижине на прежней вотчине. На Эленор был непритязательный наряд деревенской бабы, но Джон Фолкнер мигом узнал в ней свою обожаемую хозяйку. Пасмурным октябрьским днем через много-много лет после разрушения последнего из замков двое мужчин молча шагали по улочкам небольшого городка на западе Англии. По всей вероятности, у обоих совесть была нечиста: они шли торопливо и непрестанно оглядывались, словно боялись слежки. Незнакомцы свернули под арку гостиницы, постучали в дверь, которую им тут же, звякнув засовом, открыли. Не проронив ни слова, они поднялись на второй этаж, прошли к двери в конце коридора и постучали — сперва тихо, потом более настойчиво. Им открыла женщина, придерживавшая рукой только что наброшенную шаль. — Джон? — произнесла она. — Ты вернулся так быстро?.. Тут она разглядела посетителей и оцепенела. Она нервно сглотнула, закрыла глаза и наконец спросила: — Кого вы ищете? Ей едва хватило голоса закончить эту короткую фразу. Высокий негромко ответил: — Леди Эленор. — Я такой не знаю. Ее здесь нет… Женщина попыталась захлопнуть дверь, но пришельцы оттолкнули ее и вошли в комнату. Эленор и не пыталась остановить незваных гостей; вместо этого отбежала к единственному крохотному окошку и встала за креслом, вцепившись в его спинку. — Как вы меня нашли? — спросила она. Ответа не последовало. Пришельцы неподвижно стояли на голых досках пола и молча глядели на нее; пауза затягивалась. Леди Эленор попыталась рассмеяться — вместо этого получился сухой испуганный кашель. — Пришли арестовать меня? После стольких лет? Высокий медленно покачал головой. — Миледи, ордера у нас нет… Снова установилось молчание; слышно было, как за окном порыв ветра ударил по стеклу каплями моросящего дождя. Эленор тряхнула головой и закусила нижнюю губу. В полумраке комнатки ладони ее бледных рук взлетели к горлу, как две большие белые бабочки. — Но как же так… — произнесла она. — Вы же не можете… как же вы сделаете то, зачем пришли?.. Ведь не сейчас же!.. Да что я вам толкую… Разве вы не понимаете?.. Молчание. — Да ведь это невозможно, невозможно! — Она опять попробовала рассмеяться. — Когда-нибудь потом люди прочтут об этом — и не поверят. Не поверят… — Эленор прошлась по комнате и повернулась к мужчинам спиной. Они услышали, как вода льется в стакан, как ее зубы стучат о стекло. — Что ж, я держу себя неплохо, но хуже, чем мне представлялось, когда я думала о таком конце. Ах, как противно бояться. Словно больна, и кажется, вот-вот упадешь без чувств, ан нет — благотворный обморок никак не наступает… Можно ли приучить себя к этой мысли? Нет. Изо дня в день думаешь об этом, а привыкнуть — нет… И вот однажды… приходит сегодня. Я думала, что не испугаюсь. Я ошибалась… Она вернулась к окну. Высокий двинулся к ней, но так осторожно, что ни одна старая доска не скрипнула. Эленор смотрела во двор гостиницы; было заметно, что ее бьет дрожь. — Я не думала, что это случится в дождь. Такие подробности воображение всегда упускает. Какая досада, что идет дождь. — Она аккуратно опустила стакан на подоконник. — Никто всерьез не верит в то, что в самый последний момент приходят Великие Мысли. И напрасно. Никогда мне не думалось с такой ясностью. Я вспоминаю, сколько раз в жизни я молила о смерти. Когда мне было одиноко, когда было страшно по ночам. Молила всерьез. А теперь вот понятно, какая это прекрасная штука — жизнь. Каждое дыхание бесценно… Второй мужчина нетерпеливо переминался у двери. Но высокий жестом остановил его. Эленор повернулась к ним, ее щеки были мокры от слез. — Конечно, вздор… Абсурдно умолять о чем-либо вас… Но сами видите, как я ослабела. Клянусь, в жизни ничего не просила, даже когда была возможность. И вот… Однако не ради себя молю… не ради себя. — Она тяжко вздохнула и быстро добавила: — Это не значит, что я стану на колени. У меня еще достаточно здравого рассудка, чтобы не делать этого!.. Эленор снова отвернулась к окну. — Знаете, я пытаюсь вспомнить все хорошее в своей жизни. А его было больше, чем я заслуживала. Я познала любовь — щедрое и странное чувство… А еще прежде я владела всеми землями — от горизонта до горизонта. Я могла взойти на самый верх башни, и, куда ни глянь, везде были мои владения. До самого моря. А с другой стороны — до самых далеких холмов. Каждый ярд мой. Каждая травинка принадлежала мне. И ватаги слуг сбегались по первому зову — выполнить любое мое желание… Одних убили, других покалечили, а остальных разметало ветром… — Миледи, — хрипло произнес высокий незнакомец, — увы, это не в нашей воле… — Да-да… Но отчего же ваш Бог так злобен и мстителен? Он совсем не похож на моего… — Она поднесла сжатые кулаки к своей груди. — Я… я проклята… Однако же мне жаль вас. Да простит вас Бог… Мужчина у двери облизал пересохшие губы. Второй отвернулся с болезненной гримасой, потом быстрым движением выпростал руку из кармана, и в ней блеснуло длинное тонкое лезвие ножа. Джон Фолкнер медленно поднялся по лестнице и поставил корзину у двери. Постучал в дверь — раз, другой. Потом нахмурился и взялся за ручку. Дверь открылась. Сначала он не заметил Эленор, но вот его глаза расширились от ужаса. Он метнулся к распростертой на полу женщине, прижимавшей руки к боку. На полу виднелись кровавые полосы — она, видимо, ползла к двери. Приподняв смертельно белое лицо, Эленор прошептала: — И это от Чарлза… и это… Она отняла от живота окровавленные ладони и показала их сенешалю. Прерывисто дыша, Джон в исступлении стоял подле нее на коленях. Когда он осмотрел рану и поднял глаза на Эленор, она не узнала его лицо. — Кто это сделал, госпожа? Мы должны знать, и в следующий раз, когда они поедут через пустоши… Она увидела яростный огонь в глубине таких странных глаз и, морщась от боли, медленно дотянулась рукой до его запястья. — Нет, Джон, к старому возврата нет. Господь сказал: мне отмщение, и аз воздам… Эленор тяжело откинула голову на кресло, раздвинув сухие губы, на которых показалась кровь. — Коней… добудь коней, — произнесла она. — Быстрей… ну же, Джон, пожалуйста… Он на миг растерянно застыл, потом со всех ног кинулся выполнять ее поручение.

…Две лошади двигались шагом в предутреннем свете. Свистел ветер, раздувая плащи всадников. Эленор сидела, окоченело согнувшись, поводья ее лошади сенешаль держал в своей руке. Заметив, что она совсем сползает с седла, он спешился и усадил ее прямее. Она очнулась. Перед ней высились две лежащие рядом горы — в предрассветной мгле казалось, что до них еще много миль. На возвышенности в седловине между ними некогда стоял ее замок, была ее вотчина. Высокие зубчатые стены, величавые башни, устремленные в небеса… За шпили дворца некогда цеплялись облака, неимоверной толщины стены охлестывал дождь и освистывали бури, над ними полоскались сине-золотые флаги с леопардами и лилиями… Эленор покачнулась и отчаянно вцепилась пальцами в плечо Джона Фолкнера. — Во-от, видишь… Большие Ворота рухнули, как ты и говорил мне, только я не слушала… — Меркнущим взором она обвела окрестности. — Да, то самое место. Дальше некуда. И ничего больше… Он бережно снял ее с лошади, отер кровь, которая текла по подбородку и засыхала на шее. Снова поднял ее и на руках отнес к кустам, где ветер был не так свиреп. Она закричала от боли, тело забилось в конвульсиях. Но в ней еще нашлись силы снова истошно закричать, и звук далеко разнесся во влажном воздухе под высоким равнодушно-серым небом. Лошади встревоженно заржали, а секунду спустя вновь принялись щипать траву. И долго еще жевали сочную траву, медленно переходя с места на место, уже после того, как Эленор выгнулась в последний раз, шумно выдохнула воздух и навеки замерла. К вечеру прискакал отряд королевской конницы. Они разыскали тело по кровавому следу в траве — женщину, в застывших глазах которой были разом покой и боль. Но сенешаль уже исчез.