Забытые имена (сборник) - Джайлс Гордон (книги полностью TXT) 📗
— Что толку экономить воздух, когда мы все равно рано или поздно задохнемся в этом плавучем гробу? — спросил я Вильяма.
— Что толку? — воскликнул он. — Разве у нас не предостаточно бисквитов, мясных консервов и запасов воды, не говоря уже о вине и бренди, чтобы немного поднять настроение, разве у нас нет замечательных матрасов, чтобы спать? Так почему бы нам не наслаждаться жизнью, насколько это возможно?
— Единственное, чего я хочу, это выбраться из этой ловушки. Мысль о том, что мы заперты здесь, под толщей воды, невыносима. Уж лучше попытаться выбраться отсюда и плавать на поверхности, найдя какой-нибудь обломок.
— Об этом и не мечтайте, — произнес Вильям. — Как только мы откроем дверь или иллюминатор, вода хлынет сюда с такой силой, что мы пойдем ко дну прежде, чем успеем выбраться. И что бы вы стали делать на поверхности? Вряд ли вы сумеете найти какой-нибудь обломок, чтобы удержаться на плаву. А если и найдете, то, думаю, без пищи вы все равно долго не протянете. Нет, сэр, единственное, что надо делать, это наслаждаться комфортом, и вы увидите, произойдет что-нибудь такое, что поможет нам выбраться отсюда.
Спорить с Андерсоном было бесполезно, и я больше не сказал ни слова на эту тему.
Что касается Сэма, то он проводил досуг у иллюминаторов каюты. Видимость была гораздо лучше, чем может показаться, и мы могли наблюдать за рыбами и даже дельфинами, проплывающими мимо и недоумевающими, отчего наше судно висит между дном и поверхностью океана вниз носом. Сэма очень беспокоило то, что меч-рыбе могло прийти в голову протаранить иллюминатор и тогда бы нам определенно настал конец. Он то и дело кричал: «Вот она!» И каждый раз, когда я вскакивал с места, он говорил: «Нет, это дельфин». Я всегда считал, что было бы гораздо лучше, если бы мальчишки с нами не было вовсе.
В ту ночь наш пароход раскачивался и двигался сильнее, чем тогда, когда мы только что оказались его пленниками.
— Должно быть, наверху сильное волнение, — высказал предположение Андерсон. — И если бы мы были там, нам несдобровать. А внизу, как в колыбели, и, кроме того, можно сделать вывод, что мы не очень далеко от поверхности, иначе бы качка совсем не ощущалась. Около полудня на следующий день мы вдруг почувствовали, что пароход вздрогнул и его как следует тряхнуло, и мы услышали далеко под нами страшный грохот и скрежет, от которого мурашки пошли по коже.
Первое, что пришло мне в голову, это то, что мы ударились о дно, но Вильям сказал, что в таком случае не было бы так светло, а потемнело бы, если бы мы погрузились глубже. Вскоре грохот прекратился, и нам показалось, что в рубке не только не становится темнее, а наоборот. Сэм, находившийся у иллюминатора, закричал: «Небо!» И в самом деле, мы совершенно ясно увидели сквозь иллюминаторы голубое небо!
Потом судно перевернулось, приняв свое естественное положение, и мы оказались стоящими на полу. Рядом со мной находилась дверь в каюту и, заглянув туда, я увидел, как сквозь мокрые стекла иллюминаторов внутрь пробивается солнечный свет. Ничего лучшего я еще в жизни не видел!
Вильям Андерсон одним прыжком очутился у иллюминатора и, отвинтив его, распахнул настежь. Мы считали, что воздух в каюте вполне пригоден, чтобы дышать, но теперь, когда снаружи ударила свежая струя, мы поняли, какая была разница. Вильям высунул голову и принялся ею вертеть во все стороны.
— Пароход почти совсем всплыл! Мы можем открыть дверь рубки.
Все трое бросились к трапу, который теперь принял нормальное положение, и в считанные секунды дверь была распахнута. Выглянув наружу, мы убедились, что судно находится почти в том же положении, как и в тот момент, когда капитан и остальные садились в шлюпки, хотя палуба теперь не была такой покатой, как тогда.
— Знаете, что произошло? — воскликнул Вильям после минутного размышления. — Из-за этой качки прошлой ночью груз чугунных чушек в носовой части перемещался из стороны в сторону, железные крепления расшатались и под тяжестью чугуна подались, и груз, проломив борт, пошел ко дну. А потом мы всплыли. Разве я не предсказывал, что что-нибудь подобное произойдет?
Дальше я буду краток. На следующий день нас подобрало судно, шедшее с грузом сахара на север, и мы были целыми и невредимыми доставлены в Олфорд. Там мы разыскали капитана парохода и экипаж, которых после трех или четырех дней скитаний подобрал один корабль. После этого он отправился на наши поиски, но вернулся ни с чем, так как наш пароход ушел под воду.
— А теперь, сэр, — обратился шурин Уоттса к архивариусу, — попробуйте отнести этот случай к какой-нибудь группе кораблекрушений.
— Джентльмены, — произнес архивариус, поднимаясь с места. — Однако уже четыре часа, пора закрывать контору.
Артур Лундквист
Идеальная жена
М-р Ашвел, мультимиллионер, прибыл на «Город созвездий» с некоторым опозданием, но не слишком поздно. Этот люкс-корабль готовился к отплытию в кругосветное путешествие.
Рядом с Ашвелом по трапу поднималась его очаровательная жена. Капитан с особой почтительностью поклонился ей, а фланирующие на пристани молодые парни приветствовали восторженным свистом.
Она, его новая Ева, стоила ему пятьдесят тысяч, не без гордости думал Ашвел, самодовольно ухмыляясь. Цена немалая, но, он был уверен, Ева того стоила. Собственно, это сущий пустяк по сравнению с тем, во что обходилась ему прежняя, притом не дававшая никакого удовольствия за те огромные деньги.
Ева несла себя словно королева — голова высоко поднята, на губах легкая чарующая улыбка. Она во всех отношениях идеальна, само совершенство на том высоком взлете, где искусство и техника соединяются воедино и, как знать, не без малой ли толики природы в придачу.
Ашвел восхищенно смотрел на нее, словно возбужденный юнец, преисполненный ожидания. Ева, слегка повернув голову, загадочно взглянула на него. Во взгляде ее было именно то, чего ждал он, — согласие, упрятанное под стыдливой улыбкой.
Они отправлялись в свое свадебное путешествие, обставляя его строжайшей тайной. Накануне чета обвенчалась, тихо, без всякой огласки. Свет еще не узнал об этом. И как пристально ни следили за каждым шагом миллионера, он также располагал возможностями оградить себя от излишнего любопытства.
Священник попался весьма благородный, во время венчания он уперся глазами в одну точку, поверх голов бракосочетающихся. Эта уловка помогала ему казаться сосредоточенным, и он прибегал к ней всякий раз, когда во время церемонии мирские думы одолевали его.
Правда, одно маленькое недоразумение внесло сумятицу в торжественную обстановку. На обычный вопрос — хочет ли Ева взять себе в мужья Джона Джейкоба Ашвела — невеста громким и звонким голосом выпалила: «Да, возлюбленный».
И священник, и присутствующие вздрогнули и недоуменно воззрились на нее. Она же — как ни в чем не бывало, ни смущения, ни краски на лице, казалось, и не догадывается о своей обмолвке. При этом выглядела новобрачная так пленительно, так целиком поглощена была этими минутами, что святой отец охотно простил ей эту оговорку.
Прогуливаясь по палубе со своей юной супругой, Ашвел с довольным видом рассматривал роскошный плавучий отель, который в течение ближайших месяцев будет его домом, фоном и обрамлением нового счастья.
Стоя с Евой у перил, он махал рукой толпе там, внизу. Ему казалось, что все эти люди собрались, чтобы приветствовать его, порадоваться его счастью.
Он глядел на зеленую воду с жирными разноцветными разводами нефти на поверхности, на буксиры, выпускающие пар, на грубые тросы, рассекающие воду, любовался осторожными чайками, резко очерченными и как бы висящими в воздухе, — глядел на все это и ощущал себя удивительно молодым и сильным.
Он вошел в свою каюту, оставив Еву на попечение только что нанятой горничной Коры. Та улыбалась по-матерински доброжелательно и застенчиво. Ашвел дал подробные наставления служанке о круге ее обязанностей, но не очень полагался на ее расторопность. По-видимому, Кора чувствовала это.
