Час Предназначения - Гарднер Джеймс Алан (читать хорошую книгу TXT) 📗
– Хорошо, – сказала она.
Я не понял.
– Что хорошо?
– Хорошо, что они не оставляют следов. Я слышу, о чем ты думаешь.
– Я тебя не слышу.
– Еще одна загадка. – Она пожала плечами. – Может быть, Рашид сумеет объяснить, в чем дело.
– Рашид без сознания.
– Я знаю. Я знаю обо всем, что произошло. – Она мрачно посмотрела на тело Каппи. – Видимо, так происходит всегда – пока я сплю в Гнездовье, боги посылают мне твои мысли. Как будто я вижу их во сне.
– Но ведь сейчас ты не спишь.
– Нет, но я все еще… воспринимаю. Странно – как будто я смотрю своими собственными глазами, но до сих пор вижу призраки того, что видишь ты. И чувствую призраки того, что ты чувствуешь. – Она перекинула ногу через край гроба и выбралась наружу. – Дай мне твою рубашку.
– Зачем?
– Потому что вид моего тела тебя отвлекает, и это отвлекает меня. Мне трудно сосредоточиться.
Я хотел было возразить, но, прежде чем успел сказать хоть слово, она посмотрела на меня так, что я понял, что зря теряю время. Говорят, невозможно солгать самому себе. Покорно вздохнув, я стащил рубашку через голову и бросил ей. Она скользнула в нее, затем разгладила складки. Рубашка доходила ей до бедер, закрывая наиболее «отвлекающие» части.
Она поймала мой взгляд и подмигнула.
– Лучше я буду осторожнее – я знаю, как тебе нравятся женщины в мужской одежде.
– Это нечестно, – возразил я. – Если ты будешь все время поддразнивать меня, зная, о чем я думаю… Мы с тобой ведь по одну сторону, верно?
– Да, – ответила она. – По крайней мере, по отношению ко многим. Например, к Стек.
– Верно. – Мысль об этом меня отрезвила. – Стек.
– Думаю, вряд ли ты позволишь мне взять в руки пистолет?
Я покачал головой.
– Ты ведь знаешь, – сказала она, – пули не могут пробить силовое поле.
– Знаю. Но все же хочу попытаться.
Она кивнула и показала на дверь в дальнем конце зала.
– Пойдем.
Следующий коридор вел дальше в глубь Гнездовья. Мы шли вместе, моя женская половинка-сестра и я, и где-то на полпути она вложила свою ладонь в мою. Я даже не знаю, ждал ли этого я сам – простого человеческого прикосновения перед лицом такого количества смертей… но она, видимо, знала.
Возможно, она просто нуждалась в том же самом. Ведь мы были одной и той же личностью, разве не так?
Впереди простирался очередной зал, с такими же стеклянными гробами. Как и прежде, мы остановились, прислушиваясь, прежде чем войти, – но в этом помещении царила такая же тишина, как и в двух предыдущих. Где бы ни была сейчас Стек, она наверняка забралась дальше в каменные пределы Гнездовья.
Мы с сестрой переглянулись, а затем шагнули к первому гробу.
Снова Урго – на этот раз нейт. Безволосое лицо и женоподобная грудь, пенис, а чуть выше мошонки – половые губы.
Стекло гроба было целым и невредимым. Урго-нейт была жива.
– Я посмотрю, что с Ваггертом! – крикнула моя женская половинка и побежала вперед, а я следом за ней.
Мы пересекли зал и затормозили перед гробом, в котором лежала маленькая нейт. Она несколько отличалась внешне от Ваггерта, как мальчика, так и девочки, но была похожа на них, как брат или сестра.
Грудь ребенка поднималась и опускалась – так дышит здоровый малыш.
Я отвернулся – мне не хотелось, чтобы Фуллин-женщина видела мои слезы. Но она не обращала на меня никакого внимания, положив обе руки на крышку гроба, словно пытаясь дотянуться до нашего малыша сквозь стекло, и беззвучно плакала.
Мы оба решили оставить Ваггерта здесь. Насколько можно было понять, внутри гроба ему ничто не угрожало, так что пусть он подождет, пока мы не сведем счеты со Стек.
Прежде чем двинуться дальше, мы обошли зал, проверяя остальные гробы.
Во всех лежали нейты, и все они были живы.
Как ни странно, меня в облике нейт мы не нашли – гроба на соответствующем месте не было. Но рядом лежала Каппи, мирно дышавшая во сне. Тело нейт было стройным, как у Каппи-женщины, но выше ростом и с более мускулистыми плечами. Лицо выглядело не слишком мужеподобным, но…
– И для мужчины сойдет, – заметила моя женская половинка, хотя я ничего не говорил вслух. – Как бы нам из-за нее не подраться.
Мы оба улыбнулись.
– Он тоже заслуживает того, чтобы выстрелить в Стек, – сказала я-женщина. – Стек убила его мужское тело.
– Они все этого заслуживают, – ответил я. – Урго, Чум, Торн – они все могли бы нам помочь.
– Каким образом? Броситься с голыми руками на силовое поле? – Она покачала головой. – В любом случае, они ничего не знают о том, что происходит. Каппи – знает.
Я кивнул. Конечно, Каппи могла помочь нам против силового поля не в большей степени, чем кто-либо другой. Но я хотел, чтобы она была здесь, со мной, убедиться, что с ней все в порядке, чувствовать ее поддержку…
– Хочешь показать ей, какой ты мужественный, убив Стек? – уточнила я-женщина.
– Может, хватит?
Она показала на гроб Каппи.
– Просто разбей стекло.
Каппи очнулась и, увидев, кем она стала, дико закричала. Мы схватили ее за руки. Вскоре крик сменился всхлипываниями.
– Фуллин, – выдохнула она, – я этого не выбирала! – По ее липу текли слезы. – Я вообще ничего не выбирала! Вообще!
– Я знаю, – хором ответили мы с сестрой.
– Мне говорили, что я услышу голос: «Мужчина, женщина или и то и другое?» Но мне даже не дали сделать выбор!
– Успокойся. – Мы стояли по обе стороны ее гроба и одновременно протянули руки, чтобы погладить Каппи по щеке.
– Почему вас двое? – Каппи переводила взгляд с меня на мою сестру и обратно. – Как вы оба можете быть здесь, сразу?
– Это трудно объяснить… – начал я, но тут же замолчал и поднял голову, прислушиваясь.
Из коридора перед нами доносилась музыка – тихая скрипичная музыка, мелодия «Не заставляй меня выбирать», та самая песня, которую Стек играла в Кипарисовой топи.
Она невозмутимо появилась из неосвещенного коридора – в доспехах Рашида, но без шлема, так что ничто не мешало ей прижимать скрипку к подбородку. Увидев нас, она остановилась и опустила смычок.
– Ну что ж, – сказала она, – наконец-то пришел Час Предназначения. И я вижу все три варианта – мужчину, женщину, а также и то и другое. Два Фуллина и Каппи?
Если бы в руке у меня была «беретта», я, не колеблясь, выстрелил бы в нее, но сейчас я держал за руку Каппи, и пистолет торчал за поясом – сзади. Пальцы Каппи невольно сжались, когда она услышала музыку, и вместо того, чтобы освободить руку, я решил – пусть она лучше держится за меня и набирается столь необходимых ей сил.
В любом случае сейчас было не самое подходящее время для стрельбы. Мне никогда прежде не приходилось стрелять из пистолета. В книгах говорилось, что прицелиться не так-то просто, если только не стреляешь в упор – а между мной и Стек находились десятки детей в стеклянных гробах.
К тому же Стек не знала, что у меня с собой «беретта». Если бы я сейчас выстрелил и промахнулся, то потерял бы преимущество. Лучше было подождать, пока моя цель подойдет ближе.
Я-женщина молча кивнула, соглашаясь со мной-мужчиной, и повернулась к Стек.
– Раз ты играешь на скрипке – значит, у тебя даже не дрожат руки после того, как ты хладнокровно убила сотню детей?
– Я не сделала ничего такого, – ответила Стек. – В трех залах – мужском, женском и нейтов – варианты всех детей Тобер-Коува. Подумайте, что происходит при выборе Предназначения. Вот ты, Фуллин, – она ткнула в мою сторону смычком, – предположим, выбрал Предназначение мужчины. Что станет с твоей женской половинкой? – Стек повернулась к моей сестре. – Что станет с тобой, милая моя девочка?
Она ждала, когда кто-либо из нас ответит – я-мужчина, я-женщина или Каппи. Наконец заговорила моя сестра:
– Если он бы он решил стать мужчиной, думаю, я никогда бы больше не покинула свой гроб.
