Дело молодых (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич (электронные книги бесплатно TXT) 📗

— Йози, таки какого хуя? — спросил я, наконец, с правильной интонацией.

Йози помолчал, собираясь с мыслями, но всё же нехотя ответил:

— Что именно тебя интересует?

— Почему вы брехали, как депутаты? Нет, на остальных мне, в общем, плевать, но за тебя обидно. Я думал, что мы друзья.

— Мы друзья, — твёрдо ответил Йози, — и я тебе не врал. Не всё говорил — да, не мешал врать другим — и это тоже. Но пойми, у меня есть обязательства.

— Почему всю эту историю я узнал от Андрея, а не от тебя? Если это не подстава — то что вообще подстава?

Пресекая моё возмущение, он поднял руки.

— Знаю, знаю, это не совсем честно, но излагать тебе всю историю заняло бы очень много времени. Тебе сказали самое необходимое.

— Мной свински манипулировали.

— Да, — сказал Йози серьёзно, — извини. Ты имеешь право возмущаться. Я был против, если тебе это важно, но прошу прощения перед тобой от лица моего клана и предлагаю принять во внимание чрезвычайность обстоятельств.

— Чрезвычайность? — моему возмущению не было предела. — Чрезвычайность обстоятельств возникла у йири, которых ваш клан бросил умирать! Вы просто удрали и собираетесь бежать дальше!

Йози замолчал надолго. Некоторое время тишина разбавлялась только звяканьем инструмента и ударами молотка, которым я подгонял к лонжерону латки.

— Послушай… — начал он, — это не так просто. То, что рассказал тебе Андираос — тоже взгляд человека со стороны. Между грёмлёнг и йири была сложная система договорённостей, которая была нарушена в первую очередь не нами. Они приняли нас, мы были благодарны и долгие годы наши народы жили во взаимном согласии. Но всё меняется. Йири выбрали дурной грём, а это всегда плохо кончается.

— Я не очень хорошо понимаю, что это такое — «дурной грём».

— Сложно вот так в двух словах объяснить. Очень сильно упрощая, если человек поставил грём над собой, то грём дурнеет и начинает поглощать человека, сначала по чуть-чуть, а потом всё быстрее, до полного растворения. Грём как бы пытается стать человеком, но ему это не дано, и мир гибнет.

— Я всё равно не очень понимаю, — хотел озадаченно почесать лоб, но ткнул держаком кэмпа в сварочную маску. — Как определить, что грём дурной? Вот, к примеру, автоматическая коробка передач — это уже совсем дурной грём, или ещё так, полудурок? Не похоже, что она поработит человечество.

— Я же говорю — это сложное понятие, — терпеливо ответил Йози, — вот, например йири поставили грём выше себя и к чему это привело? Да, наш уход ускорил их технологический коллапс, но предотвратить его мы не могли, а погибнуть с ними не захотели. Это был тяжёлый этический выбор, но он сделан.

Я обнаружил, что сижу, заслушавшись, с держаком в руке, откинув забрало маски на затылок, а сварка гудит вентилятором вхолостую. Поняв, что это не работа, щёлкнул выключателем, снял маску и пошёл заваривать чай.

— Йози, а в чем проблема с Андреем этим? Что вас не устраивает? Возитесь с железками, собираете машины, поставляете запчасти. Никакого «дурного грёма», как я понимаю.

— Думаю, он умолчал о некоторых моментах наших договоренностей, — покачал головой грёмлёнг. — Знаешь, чем ещё уникален этот срез, кроме автомобилей?

Я не знал и помотал головой отрицательно.

— Оружием. Срезов, успевших достигнуть такого совершенства в средствах взаимоуничтожения и всё ещё этого уничтожения не завершивших, очень немного. Обычно в таких мирах уже руины, усыпанные костями.

— Андрей торгует оружием?

— Андираос вообще не торговец. Контрабанда для него только средство. Я не знаю его целей, но он куда старше, чем выглядит и куда хитрее, чем кажется. У него обширные и странные интересы, а о целях его я не знаю, и тебе не советую. Ну а мы очень мирный народ, нам не нравится торговать оружием, кроме того, это опасно.

— Андрей этого не понимает? — удивился я. Мне проводник показался прагматичным и жёстким, но разумным и не злым человеком. То, как он заботился о «выгоревших», на мой взгляд, говорило в его пользу.

— Наверное, можно было бы договориться, но наши Старые торопятся и пытаются на него давить. Я думаю — зря.

Я, признаться, тоже так думал. Я видел, как Андрей стоял перед рейдерами с ножом у шеи — хрен на такого надавишь. Давилка сломается. Но меня беспокоил в этой связи ещё один вопрос.

— А что насчёт рейдеров? — осторожно спросил я у Йози.

— А что с ними? — кажется, искренне не понял тот.

— Какие у вас с ними связи?

— Связи? С ними?

Ого, я его, кажется, ошарашил!

Я рассказал о встрече, подробно описав ту хренотень на колёсах, которая вызвала мои подозрения.

— Да, видел, собирали у нас такую, — растерянно подтвердил Йози, — у нас их много в последнее время делают. А что, ты говоришь, Андираос им отдал?

— Без понятия, — признался я, — я видел только контейнер. Оранжевый пластиковый тулбокс, небольшой такой, довольно характерного вида, со скруглёнными углами. В стиле американский винтаж, но только из пластмассы.

Йози мрачнел на глазах.

— Можно я возьму ненадолго УАЗик? — спросил он нервно. — Это очень срочно. Надо кое-что проверить.

— Бери, конечно.

Йози куда-то умчался, даже не переодевшись, и я подумал, что теперь у меня в заложниках его штаны. Тем не менее, лонжерон сам себя не заварит, и, как бы там всё ни обернулось, а работу работать нужно. Чем я и занялся во благе. Шли б они все в жопу со своими межмировыми заговорами. С железками-то оно проще.

Йози не было довольно долго. Я успел всё проварить, зачистить набело и даже обработать металл химическим цинкованием, нанеся специальную пасту. Этот процесс требует выдержки после нанесения, так что я перешёл на другую сторону — там лонжерон ещё не лопнул, но уже готовился, надо было усилить заранее. Это (и ещё крепление продольных тяг заднего моста) слабое место «Нивы», которая своей проходимостью часто провоцирует владельцев на внедорожные подвиги, чрезмерные для несущего кузова. Поскольку картонная «выкройка» от левой стороны осталась, то разметить зеркальный ей усилитель было недолго. Вырезал, засверлил отверстия, согнул, зачистил место работы — дело уже шло к ночи, а Йози всё ещё не объявлялся. Решил, что варить вторую сторону буду завтра, потому что сегодня уже устал, смыл цинковочную пасту с латки. Можно было бы уже пройтись праймером, но нюхать его потом всю ночь… В общем, тоже оставил на завтра. Переоделся из комбеза в штатское, заварил себе растворимой лапши, отрезал колбаски, навёл чаю. И вот только тогда услышал за воротами родной мотор. Кстати, прокладка выпуска подсекает, надо бы поменять.

Йози вошел настолько мрачный и решительный, что страшно было смотреть.

— Чаю хочешь? — спросил я его.

Он молча помотал головой и быстро переоделся из рабочей одежды в повседневную.

— Я правую сторону подготовил, завтра варить собираюсь. Придёшь?

Он задумался на секунду, потом тряхнул головой и сказал:

— Да, в любом случае появлюсь.

— Не хочешь рассказать, что случилось?

Йози опять подумал, помолчал и ответил нехотя:

— Наверное, нет. Не потому, что тайны — хотя тайны, конечно, — а просто долго рассказывать, а мне надо спешить. Я ещё надеюсь их уговорить.

— Кого их-то?

— Старых. Они задумали опасную дрянь, страх застит им разум.

— Какой страх? Чего им бояться-то? — я что-то уже совсем запутался в ситуации.

Йози вздохнул, насупился — и вдруг как будто решился на что-то.

— Ладно, давай свой чай. Всё равно хрен они меня послушают, так что можно и опоздать.

— Не вопрос. Печеньку?

Йози сел на табуретку. У него был такой вид, как будто он очень сильно устал и отчаялся. В первый раз его таким вижу.

— Старые говорят, что этот срез погибнет, — сказал он мрачно.

— Фига себе, — удивился я, — с чего бы?

— Не знаю, — Йози вздохнул, — с чего угодно. Война, эпидемия, астероид, взрыв супервулкана. Они просто «чувствуют».