Снова и снова - Саймак Клиффорд Дональд (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
В душе он понимал, как безнадежны его мечты…
Конечно, он уже не вернется. Хорошо, если Ева или Геркаймер, или еще кто-то доберутся до него… Если доберутся…
Десять лет… Они, наверное, забыли про меня, отчаялись найти… А может, нашли, но не могут сюда пробраться? А вдруг все это подстроено специально? Но зачем?
Порой ему казалось, что за ним следят. Он чувствовал иногда, как легкий холодок пробегал между лопатками… А был случай, когда однажды поздно вечером он ходил по лесу в поисках потерявшегося теленка, а кто-то шмыгнул от него в кусты…
Саттон спрыгнул с изгороди и пошел через открытый ток. Из амбара пахло свежеобмолоченным зерном, в курятнике попискивали цыплята.
На какое-то мгновение сознание Саттона соединилось с сознанием проснувшегося цыпленка…
…Он почувствовал тревогу. Кто-то шел мимо, кто-то потревожил его сон. Посторонний звук означал неведомую опасность. Темнота, шаги…— опасность!
…Саттон потряс головой и заспешил прочь.
Цыплята… хрупки и ранимы, думал он. Вот корова та спокойна, мысли ее тягучи, как жвачка. Собака… Собака подвижна и дружелюбна, а кошка, невзирая ни на что, все-таки гуляет сама по себе, оставаясь существом из дикого леса…
Я знаю их всех. Я был каждым из них. Не все они, по правде говоря, мне симпатичны. Крыса, к примеру, или жаба… Скунс и тот приятнее. Неплохо бы спрятаться в шкуре скунса…
Что это — любопытство? Скорее всего. Вечное желание человека сунуть нос во все, что его окружает, на чем висит табличка типа: «Вход воспрещен», «Осторожно злая собака», «Личная собственность», «Просьба не беспокоить»… Но для меня это практика, хорошая практика, познание второго «я», попытка испытать все оттенки разумных и эмоциональных проявлений чужой жизни.
Но была граница, которую он не переходил. То ли вследствие врожденной деликатности, то ли из-за боязни, что будет неправильно понят. Что его больше сдерживало, он и сам до конца не понимал.
…Дорога вилась белой змейкой вдоль гряды холмов. Саттон шел медленно, не торопясь. Земля вокруг была черная, а тропинка белая. Звезды мягко и нежно горели на темном небе.
Зимой они светят по-другому, залюбовался Саттон. В этом древнем уголке тишина и покой, сюда не доносится грохот двадцатого столетия…
Из таких краев выйдут крепкие парни, которые, несколько поколений спустя, поведут корабли к звездам.
Здесь, на тихих окраинах Земли, закаляется надежность и мужество…
Десять лет… Негласный договор с прошлым выполнен. Я могу уйти — куда угодно и когда угодно.
Но идти некуда.
А ведь я не прочь и остаться, сказал себе Саттон. Здесь так красиво!
— Джонни! — позвал он. — Джонни, дружок, что же нам делать?
— Все хорошо, Эш, — ответил Джонни. — Все хорошо. Тебе нужны были эти десять лет.
— Ты был со мной, Джонни?
— Я — это ты, Эш. Я пришел, когда ты родился. И буду с тобой, пока ты не умрешь.
— А потом?
— Потом я тебе не буду нужен, Эш. Я уйду к кому-нибудь другому. Ведь никто не должен быть одинок.
— Никто не должен быть одинок, — повторил Саттон как заклинание…
Он действительно не был одинок.
Кто-то догонял его; кто это был и откуда взялся, Саттон не знал.
— Отличный вечер, — сказал человек. — Часто вы так гуляете?
— Почти каждый день, — беспечно ответил Саттон, а разум подсказывал: «Осторожно! Осторожно!»
— Тут так спокойно, — сказал незнакомец. — Так тихо и безлюдно. Самое место для размышлений. Много чего, наверное, передумаешь, пока гуляешь вот так, совсем один…
Саттон не ответил.
Они шагали рядом.
— У вас было много времени на раздумье, Саттон, — прервал молчание незнакомец. — Целых десять лет.
— Вы следили за мной…
— Следили. И мы, и автоматы… Мы знали каждый ваш шаг.
— Десять лет назад, — сказал Саттон, — вы подослали двоих… Они пытались меня подкупить.
— Кстати, — заинтересовался незнакомец, — что с ними такое случилось?
— Простой вопрос, и ответ простой. Я их убил.
— Но у них было к вам выгодное предложение.
— Да. Они предлагали мне целую планету.
— Я еще тогда говорил, что это вас не устроит! Самому Тревору говорил!
— Надо понимать, что теперь у вас имеется более выгодное предложение. Цена подскочила?
— Ну, не совсем так, — ответил человек. — Мы решили на этот раз не торговаться и предложить вам самому назвать цену.
— Я подумаю, — ответил Саттон.
— Решайте, мы подождем. Как надумаете, дайте нам знак.
— Знак?
— Естественно. Напишите записку. А мы, уж не сомневайтесь, будем (хоть это и не очень прилично) смотреть вам через плечо. Или просто скажите вслух: «Ну, вот, я решился». И все. А уж мы услышим.
— Действительно, просто, — грустно сказал Саттон. — Как у вас все просто.
— Это для вас мы все так устроили, — вежливо ответил незнакомец. — Доброй ночи, мистер Саттон.
Саттон не видел его, но отчетливо представил, как незнакомец коснулся рукой края шляпы… Если был в шляпе.
Человек ушел по дороге вниз, пересек пастбище и направился к прибрежному лесу.
Контакт, наконец контакт! Через десять лет — контакт с людьми из другого времени. Но не с теми, к сожалению, не с теми, с кем бы он мечтал увидеться. Ревизионисты следили за ним. Следили и выжидали. Выжидали десять лет. Ну, конечно, что им десять лет?! Все временное пространство протяженностью в десять лет было напичкано приборами для слежки, так что свою работу они могли выполнить за год, за месяц и даже за неделю.
Только зачем они ждали десять лет? Как — зачем? Чтобы он сломался и был готов с радостью согласиться на любой предложенный вариант.
Внезапная догадка остановила его. Господи, как же он раньше этого не понял?
Не этого они ждали! Они ждали того дня, когда старый Джон Генри напишет письмо. Они знали про письмо. Они наблюдали за Джоном Генри и знали, что он должен написать письмо.
Письмо — ключ ко всей истории. Письмо — приманка, которую использовали, чтобы затащить Эшера Саттона в это время.
И тут его сознание выскользнуло из него и осторожно коснулось мозга человека, что спускался с холма.
Когда он проделывал такие штуки с цыплятами, кошками, собаками, полевыми мышами, никто из них не подозревал, что нечто чужое проникло к ним в мозг, а как на это среагирует незнакомец? Вдруг почувствует неладное?
