Тринадцатое Поле - Мякшев Антон (книги полностью .txt) 📗

Но времени нет.

Грохот опрокинувшегося стола заставил нас очнуться. Безголового придавило. Тот, другой, с изрезанным лицом, бестолково пихал его руками, пытаясь, должно быть, помочь. Дверь косо распахнулась, треснув, повисла на одной петле.

Отвращение, ужас и облегчение – никогда я не испытывал эти чувства одновременно. Эффект от такого удара оказался сокрушительным. На мгновение я просто отупел, замерев в отчаянно-оборонительной позе: полуприсев, с ножкой от стула в руках, той самой, которой Макс только что отоварил меня по черепу. Сам оружейник скорчился за моей спиной. И когда я выпустил сгустившийся в легких воздух, он разогнулся.

– Мать моя... – просипел он.

В комнату хлынула одуряющая вонь гнилого мяса. Время, проведенное на жарких нижних этажах Пылающих Башен, не пошло мертвецам на пользу. Теперь было понятно – если бы баррикаду не разрушили изнутри, они бы вряд ли смогли открыть дверь. Медленно мертвая масса перетекала через порог. Двигаясь, мертвецы разваливались на куски, как котлеты.

Тот, безголовый, все еще шевелился под опрокинутым столом. А Макс крикнул:

– Давай!

Не надо было уточнять, что он имеет в виду. Я побежал вперед, прикрывая лицо локтем, держа ножку стула наготове. Размахнулся на бегу, но мое оружие туго свистнуло в пустоте.

Мертвецы расступились.

– Они дают нам дорогу... – прошептал Макс.

Я шагнул вперед. Мертвый поток обтек нас с двух сторон, замкнулся сзади. На нас не нападали. Почти однородная масса, безликая, лишенная всех признаков человека, смутно колыхалась вокруг нас.

– Вверху... – шепнул оружейник.

Я глянул наверх. Каф, растянувшись в неподвижную бесцветную воронку, висел прямо над моей головой. Кажется, он искал себе новое пристанище. То есть не искал – нашел. Мы с ним уже слились, и никуда я от него не денусь, формальное соединение – лишь вопрос времени. Я чувствовал, как волосы на моей голове шевелятся от близости энергетического источника – потрескивая, встают дыбом. Поэтому мертвецы не могут повредить мое тело, напротив, они будут его охранять, как охраняли мощи путаника Коростелева.

Каф будет во мне. Не за тем ли я сюда шел?

Бесцветная воронка спустилась ниже. Тут уж Макс толкнул меня в спину:

– Скорее!

И я пошел. А через несколько шагов – побежал.

Если бы не густая, выворачивающая внутренности вонь, наше бегство было бы похоже на бегство сквозь иллюзорность. Мертвецы расступались на моем пути, опасаясь дотронуться до меня. Макс топотал сапожищами следом. Изъязвленные морды мелькали по стенам коридора, тела сыпались с мостиков, давая мне дорогу, рушились с лестниц. Пространство вокруг кишело разлагающимися телами, казалось, еще шаг – и я врежусь в зловонную толпу, но – шаг, другой и третий – а двигались мы свободно. А впереди и по бокам все так же ворочались полусгнившие трупы.

– Они идут с нижних этажей! – задыхаясь, кричал Макс. – Опасайся пустых коридоров, а то заблудимся.

Как будто бы я сам не мог догадаться. Заблудиться – значило прервать бег. Почему-то думалось: остановлюсь на секунду, и спасительное наваждение рассеется. Мертвецы воспрянут от оторопи, накинутся со всех сторон и задавят, задушат, пожрут. Не знаю, как оружейник, а я боялся оглянуться. Боялся увидеть летящее за мной то – за чем я сюда пришел. Избранный бежал своего предназначения.

Неожиданно я заметил, что оружейник на бегу что-то громко выкрикивает. С изумлением узнал слова детской песенки про лентяя Антошку, который не желает копать картошку и тем не менее наивно готовит к обеду ложку. Защищает разум от влияния кафа – понял я. И мне было бы неплохо...

Впереди, во тьме, запятнанной негасимым пламенем, мелькнул просвет. Мы вывалились из Пылающих Башен, мертвецы нестройно взвыли, не в силах покинуть последний свой приют, – и все кончилось.

– Кончилось... – проговорил Макс и опустился на землю.

ГЛАВА 4

Оракул из народа симерши спешил от Старейшего и Всевидящего Уна. Копыта рогатого скакуна выбивали из песчаной почвы фонтанчики крупной рыжей пыли. Оракул то и дело колол кинжалом в шею скакуна, привычно попадая в щель между пластин костяного панциря, но пришпоривать не было нужды – скакун и так бежал изо всех сил.

Оракул вез Правителям слова Старейшего.

– Нет смысла в осаде Скалы, если вы до сих пор не смогли увидеть Разрушителя, – так говорил Ун. – Уходите – каждый в свои земли, а не то быть беде. Совет постановил снять осаду. Вражду нельзя погасить совершенно, ее можно только притушить на короткое время. Когда вокруг чужие и чужие, кровь воина не остынет. Совету не нужна бессмысленная резня, Совет против того, чтобы дети Поля убивали друг друга в борьбе за абсолютную власть. Пусть решает время – кому быть Полноправным и Единственным Правителем. Если воины разных народов перебьют друг друга, кто будет сопротивляться расе Создателей? Уходите! Мы все пытались предотвратить предначертанное, но, видно, судьба на этот раз против нас всех. Если Разрушителю суждено добраться до кафа, он сделает это. Уходите – каждый в свои земли. Настали плохие дни, не надо делать их еще хуже.

Черная громада Скалы приближалась. Оракул пришпоривал и пришпоривал измученного скакуна. Он перевалил через стонущие барханы, и ему открылось Подножие. Всмотревшись в скопище крохотных силуэтов, оракул закричал и натянул поводья. Скакун мотнул рогатой башкой и упал передними ногами в песок. Вылетев из седла, оракул несколько раз перекатился и поднялся, пошатываясь. Чтобы убедиться в том, что происходящее у Подножия не мираж, не морок измотанного усталостью сознания, он, хромая, пробежал вперед добрую сотню шагов. Остановился. Скинул капюшон, обнажив голую голову с блестящими от пота коричневыми пигментными пятнами, приложил ладонь ко лбу козырьком и долго, до боли в глазах всматривался.

Нет, никакой ошибки. Было еще слишком далеко до Подножия, но, казалось, и сюда долетал неистовый лязг стали, вопли дерущихся, стоны умирающих.

Оракул снова побежал вперед, на ходу снимая с пояса метательный диск. Он опоздал с предупреждением, и теперь ему осталось только одно – умереть во имя своего народа симерши, сражаясь за своего Полноправного и Единственного Правителя.

– Дракон сделал ход и проиграл, – сказал оружейник, приподнимаясь с земли.

– По-моему, ты именно этого и жаждал, – огрызнулся я. – Помнишь, у Пасти листвяных призраков?

Напряжение понемногу отпускало. Пусть за нашей спиной ворчливо хрипели мертвецы, пялясь в пустоту невидящими глазами, плюща морды, как о стекло, о невидимую преграду на пороге входа в Пылающие Башни, наружу им не было выхода. Как-то очень легко все закончилось. Как неприятный привкус во рту, не давало покоя ощущение, что все могло быть иначе. Победа была так близко, но тут обнажилась мрачная безысходность. Или просто-напросто я не слишком старался для того, чтобы победить? Нет, я сделал все, что мог. Почему же тогда я проиграл? Избранные не проигрывают! Это неправильно!

– Пошли отсюда, – буркнул Макс, тяжело поднимаясь. – Чего ты туда оглядываешься? Желаешь вернуться?

– Я не мог проиграть, – невольно выговорил я. Нет, правда, эта фраза получилась сама собой. Я только открыл рот, а мысль, назойливо тиранившая сознание, рванулась на свободу, переплетясь с языком, оформилась в слова.

Оружейник хмуро усмехнулся:

– О чем ты? Пошли, говорю, хватить турусить...

– Куда?

– Куда-куда?.. К чертовой бабушке домой. У меня такое ощущение, что я как-то не так понял весь этот расклад. Что-то я не додумал. Но здесь оставаться больше нельзя. Пошли, чего ты стоишь?!

Мы прошли всего несколько шагов по направлению к обрыву, откуда спускались каменные ступени бесчисленных лестниц Скалы, – и Макс остановился, предостерегающе поднял руку.

– Слышишь?

– Что?