Страшные вещи Лизы Макиной - Сертаков Виталий (бесплатные книги полный формат txt) 📗
До меня вдруг дошло, что ничего этого нет, что я вижу и чувствую лишь то, что создал его воспаленный мозг. Возможно, так он видел свою гармонию, но мне хватило минуты, чтобы захотеть немедленно бежать из этого места...
Я с опаской пригляделся к скользким грубым ступеням, вырубленным среди валунов. Даже отсюда, сквозь завесу воды и полыхание радуг, было видно, что подниматься придется, прижимаясь спиной к неровным стенам, и я уже открыл рот, чтобы попросить Лизу пустить меня первым... Как вдруг она шагнула прямо в пропасть. Не пошла направо, по ступеням, ведущим вниз, а провалилась во мрак.
— Саша, прыгай. Я нашла его.
«Это фантом, — повторил я несколько раз. — Всего лишь декорация, ничего этого нет — ни воды, ни пропасти, сплошное наваждение!»
И шагнул вслед за ней, представив себя легким, как маленькая пушинка...
Макина стояла по колено в потоке бешено несущейся пены. Как ни странно, на дне оказалось далее светлее, чем наверху. Водопад обрушивался из расщелины на высоте не менее двадцати метров, кружил водоворотами и с диким ревом исчезал во мраке. Я вдыхал влажный воздух, но одежда оставалась совершенно сухая. Лиза прошла еще пару шагов и очутилась на краю воронки, словно под нами находилось сливное отверстие, как на дне ванны.
Скрипач лежал лицом вверх, его длинный шарф то исчезал в омуте, то снова выныривал, не желая оставлять мертвого хозяина. Этот Скрипач как две капли воды походил на того, что заманил нас в метро, даже распахнутые глаза смотрели с тем же выражением. Но я сразу понял, даже до того, как Макина плюхнулась на колени, что этот музыкант и был настоящим.
Ее первой любовью.
Ее парнем.
Он не растворялся и не дымил, как штампы. Скафандр, укрывавший и менявший очертания его настоящего тела, был прорван в нескольких местах. Стреляли в упор, из какого-то тяжелого оружия, теперь уже не важно. Наверное, он не мучился и умер сразу...
Лиза махнула рукой, точно отгоняла комара, и все пропало. Пропасть, водопад, запахи и шум. Еще секунду назад я боролся с потоком воды, упираясь в неровное каменистое дно, и потому не успел сгруппироваться, свалился на пол.
Такой же зеркальный пол, как в Лизкином звездолете, только комната очень маленькая, низко — зеленый потолок, и никакого бассейна по центру. Ни цветов, ни дворцов, однотонный зеленый купол, спускающийся со всех сторон до земли. Из Скрипача вытекло много крови, и вообще... Он практически взорвался внутри своего второго тела, как взрывается глубоководная рыба, если ее вытащить на поверхность.
Я не хотел смотреть на это, с меня сегодня хватило. Я просто отвернулся, чтобы не смущать Лизу.
— Его убил тот человек в белом, — ровно произнесла Лиза. Она так и не прикоснулась к мертвецу, просто сидела рядом на пятках и слегка раскачивалась. Прямо как наши женщины, когда у них убивают близких. — Я уже сняла показания инфоматрицы, это ведь часть моего усилителя... Они обманывали, а мальчик верил и готовил для них новых штампов. Он делегировал им управление пастухами, а сам даже не выходил на поверхность.
— Да кто «они»? Кто они все такие? — У меня запершило в горле, так что едва не закашлялся.
— Теперь не столь важно... — Лиза что-то обдумывала. Мне не понравилось, что она больше никуда не торопится, но подгонять ее я не смел. — Саша, я только что узнала очень важную вещь и хотела бы с тобой поделиться. Я не обманывала тебя раньше, но оказывается, что сама не знала всей правды. Настоящий отец Скрипача был обычным мужчиной. Супруга Ажирая соединила с ним жизнь, уже имея сына. Она ездила в Минусинск, влюбилась и забеременела от случайного человека. То есть для нее он не был случайным...
Лиза внезапно начала краснеть.
— Значит, ваши девушки могут рожать от обычных парней? — непонятно зачем спросил я и вспотел.
— Ложа Мастеров поощряет такие связи. Давно установлено, что изменения передаются как по отцовской, так и по материнской линии. Ты понимаешь, что я хочу сказать? Если наш мужчина встретит женщину за пределами поселка и она понесет от него ребенка, он обязан этого ребенка забрать. Выкрасть, отнять, как угодно. Иначе малышу придется очень плохо, особенно когда он в полтора года заговорит на языке Забытых...
— Но если так... — Меня вдруг осенило. — Если все так просто и вы воруете детей, то почему вам не набрать эти самые восемьдесят тысяч?
— Потому что в программе модификации все предусмотрено. Периодически мужчины и женщины отправляются во внешний мир, чтобы зачать там дитя. Они вполне вменяемы, но не могут противиться программе. Эта же программа ограничивает рождаемость внутри поселков.
— Обалдеть...
— И не говори. — Лиза вытерла слезы. — Будущей матери Скрипача не повезло. Или, напротив, повезло. Она встретила в Минусинске человека, в которого влюбилась. Такое происходит очень редко, мы ведь слишком отличаемся от вас. Такого просто не должно было случиться, но случилось. Она родила мальчика в Алыге, северном поселке Плачущих. Там встретила Ажирая и ушла с семьей мужа в Москву. Толкователь мог только восторгаться единством семьи. На самом деле мать Скрипача тосковала по отцу своего ребенка и хотела показать ему малыша...
— А он отнял у нее сына?
— Мы никогда не поймем, как все происходило на самом деле. Я пользуюсь инфоматрицей Скрипача. Тем, что он впитал от настоящего отца и от матери. Женщина была слишком доверчива. Она разыскала мужчину в Москве и рассказала ему слишком много того, что не следовало говорить. И снова ей повезло и не повезло одновременно. Оказалось, что он не забыл свой короткий роман в Минусинске, тосковал по ней и пытался ее найти. Он давно потерял первую жену, был одинок и немолод. Но беда заключалась в другом. Этот человек был офицером и занимал невысокий пост в одной из ваших силовых структур. Когда он увидел мальчика и услышал то, что ему не полагалось слышать, он встал перед непростым выбором.
— Типа, любовь или служба?
— Ему было известно, что у брата Ажирая в Москве уже умерли двое детей. Когда заболел маленький Скрипач, его отец, пользуясь своим влиянием, поместил мальчика в закрытую клинику. Он буквально силой заставил свою бывшую любовницу уехать, но ее это уже не спасло. Мать Скрипача умерла по дороге домой. Усилитель мог бы спасти ее и других, но Ложа Мастеров не отправила помощь. Мой дед и другие, они поступили очень жестоко и поплатились за это.
Я слушал разинув рот. Никогда еще я не видел у Макиной такого злого выражения лица. Она потерла горло и несколько раз сглотнула, словно чем-то подавилась.
— Мы все поплатились, Саша. Скрипач вернулся совсем не потому, что почувствовал тоску по родине. Его вырастили в закрытом учреждении, как цыпленка в инкубаторе. Мальчик слушался своего отца и доверял ему, а тот, благодаря такому сыночку, значительно продвинулся по служебной лестнице. Военные изучали тело и мозг ребенка, придумывали всякие тесты, и чем взрослее он становился, тем сильнее им хотелось отыскать Тимохино. В четыре года мальчик заговорил на языке Забытых, затем начал угадывать мысли окружающих. Его окружили людьми с такими же сенсорными способностями, как у тебя. Его воспитывали совсем не так, как Плачущие воспитывают своих детей. Слова «гармония» и «красота» были для Скрипача пустым звуком, хотя он проявлял музыкальные таланты. Он верил в то, что ему говорили. Может быть, военные использовали специальные препараты, чтобы ослабить контроль сознания и внушить подростку ложные установки. Мальчик верил в то, что в Тимохино прячутся враги человечества, узурпаторы тайных знаний. К двенадцати годам он твердо знал, что обязан помочь несчастным москвичам. Он ненавидел Мастеров и Наставниц, хотя никогда их не встречал. Он ненавидел свою настоящую семью и учился сдерживать ненависть. Наступил момент, когда он сказал, что точно представляет, как попасть домой. Он признался отцу, что поселок в тайге притягивает его все сильнее...
— Черт... — сказал я. — Вот сволочи!
— Эти люди умеют ждать. Они предприняли несколько попыток, но не сумели проникнуть в поселок. А потом, когда Скрипач обманул меня, достал им штампов и усилитель, эти люди легко поставили на карту его жизнь и жизнь его отца. Они приставили к мальчику убийцу с такими же способностями, как у тебя...
