Третья стихия - Симонова Мария (книги онлайн без регистрации полностью .TXT) 📗
О прежних мгновенных перемещениях сквозь космические бездны, о мирах, сменяющихся на экране быстрее, чем картинки в проекторе, стоило навсегда забыть. Отыскать на дне души пыльный кованый сундук и запереть их туда со всеми другими воспоминаниями. Привыкай, брат, летать в космосе, как все нормальные люди — часами, а порой и сутками, в зависимости от расстояния.
Корабли шли через гиперпространство уже два часа, и впереди было еще три. Многие дремали, кто — то тихо переговаривался. Михаилу, к счастью, попались неразговорчивые соседи: тот, что сидел слева, свистел носом, просматривая, быть может, последний в своей жизни сон, правый сосредоточенно жевал. Все два часа. И даже больше — с момента погрузки. Сам Михаил отчаянно мерз, шевелил усиленно пальцами в ботинках, пока не сводило икры, материл мысленно здешнюю систему обогрева и завидовал соседу слева. Потом он тоже уснул и даже не заметил как, потому что во сне было все то же: десантный отсек, молчаливые соседи, собачий холод. А догадался он о том, что уже спит, когда перед ним в нешироком проходе появилась Илли, то есть, конечно — Ее Величество. Она возникла вдруг из ниоткуда, в костюме в точности как ее прежний, но только другого цвета — белого, с оттенками морской волны. Рядом с ней, чуть позади — неподвижное олицетворение уверенной силы в черном: Михаилу показалось на мгновение, что Карриган, но это был Дмитрий Воронин. Не ошибся все-таки Михаил в выборе преемника — вот Хранитель! Можно сказать — олицетворение самой идеи Хранительства как залога мирного процветания и благоденствия Вселенной до самой ее глубокой старости, сиречь — заколлапсирования! Такая вот развесистая икебана.
— Проводник! — властно произнесла Ее Величество. Все разговоры в отсеке моментально смолкли. Правый сосед Михаила перестал жевать, левый — свистеть. Михаил тоже попытался проснуться. И понял, что не спит.
— Мне необходимо, чтобы ты был рядом! — сообщила она в том же повелительном тоне.
«Или все-таки сплю?» — подумал Михаил, но ущипнуть себя принародно не решился, а пошевелил тайком пальцами ног. Пальцы оказались реальными, задубевшими.
— Для меня появилась работа? — спросил он голосом не менее задубевшим, чем пальцы.
— Нет. Просто будь рядом. Я так хочу! — Она помолчала, глядя на него вызывающе и свысока — оттуда, со своей золотой пирамиды. Потом взгляд ее изменился, приблизился, она словно спускалась к нему с недосягаемых высот, превращаясь постепенно, шаг за шагом, в знакомую гордую девчонку, беглую преступницу, получившую талисман от старухи, звавшую молча подмогу в наползающей тьме, в ту, что вцепилась в него всеми ногтями в милицейской галоше, с которой они бежали вместе из имперского катера и кого он потом отогревал и никак не мог отогреть в ледяном замке ланга-имитатора. Эх, Илли, горе ты мое страшноглазое!.. И это именно оно, его горе — прежняя неприступная бедовая девчонка выговорила неожиданно тихо:
— Пожалуйста.
Абсурд, конечно, но Михаилу показалось, что это слово она произнесла впервые в жизни. Неужели все-таки у него может быть надежда?.. Он искал и не находил ответа — ни в ее глазах, ни тем более — в самом себе. Стихия?.. Черт его знает! Надежда умирает последней. Для него это означало скорее всего — уже после его смерти. Но отказаться он все равно не мог.
— Ладно, — сказал он, отстегивая ремни безопасности. — Пошли!.. — И добавил, зная, что эту фразу придется теперь повторять часто и надо когда-то начинать к ней привыкать:
— Ваше Величество!
