Победители недр - Адамов Григорий Борисович (список книг .txt) 📗
К поспорившим профессорам сейчас же присоединились другие учёные. Выдвигались самые разнообразные, порой противоположные соображения.
Одни указывали, что снаряд под тяжестью выбрасываемой им кверху земли будет на большой глубине просто раздавлен. Они приводили при этом вычисления давления в поверхностных слоях континентов, произведенные ещё В.Трабертом. По Траберту выходило, что при средней плотности этих слоев, равной 2,7, давление на глубине одного километра достигает 270 атмосфер, на глубине десяти километров равно 2700 атмосферам, а на проектируемой глубине в пятнадцать километров – 4050 атмосферам. Это соответствует давлению в 41852,7 тонны на каждый квадратный метр, чего не сможет выдержать ни один пустотелый снаряд.
Другие критики сомневались, смогут ли люди, добравшись до намеченной глубины, установить там термоэлектрическую станцию. Ведь для этого, говорили они, необходимо некоторое свободное пространство, которое вряд ли возможно найти в плотной массе горных пород на глубине пятнадцати километров.
Но крупнейший английский геолог, профессор Джонсон, в ответ на это сообщал о возможности существования, даже на больших глубинах, многочисленных карстовых пустот, не говоря уже о вулканических жилах и кавернах – путях, пробитых некогда расплавленной массой в её стремлении к поверхности земли.
После опубликования постановления правительства газеты и журналы Советского Союза поместили ряд статей о проекте Никиты Мареева, о значении этого проекта для науки и для дальнейшего развития хозяйства страны.
Необычайность замысла, его исключительная смелость и огромные перспективы экспедиции взбудоражили всю страну. Отовсюду – из городов, посёлков, колхозов и совхозов – поступали требования на литературу по астрономии, геологии, электротехнике и специально о проекте Никиты Мареева. Бесчисленные дворцы культуры, клубы, дома отдыха со всех концов страны беспрерывно и настойчиво требовали лекторов и докладчиков.
Энтузиазм широких масс искал действенного, активного проявления, и первое, самое простое и непосредственное, в чём он мог проявиться, был поток денежных взносов от отдельных лиц и организаций в фонд экспедиции. Деньги и ценности стекались отовсюду. Газеты – центральные и местные – немедленно подхватили это движение. Текущие счета комитета, специально открытые для приема взносов в фонд экспедиции, росли с невероятной быстротой. Уже через месяц после первого взноса, сделанного пионером московской 86-й школы Николаем Шелестовым в размере 3 рублей 70 копеек, общая сумма взносов перевалила за сто миллионов рублей.
Мастер наклонного бурения нефтепромысла имени Орджоникидзе в Баку Кико Рахишвили написал Никите Марееву письмо, в котором предлагал в дар экспедиции своё новое изобретение, увеличивающее гибкость бурового аппарата. Когда этот дар Кико Рахишвили и горячая благодарность Мареева стали известны всей стране, отовсюду стали поступать изобретения, рационализаторские предложения и дополнения к проекту Мареева. Из Харькова рабочий-изобретатель Михеев привёз модель своего усовершенствованного автоматического аппарата для искусственной климатизации помещений снаряда. Комсомолец Сергей Кочергин, орденоносный мастер Березниковского химического комбината, прислал чертежи изобретённого им аппарата для химической очистки воды.
Поток предложений рос изо дня в день. Нередко Мареев, разбирая огромную почту, внезапно срывался с места и спешил к Брускову, Цейтлину, Малевской, чтобы поделиться новой мыслью, блестящей идеей, пришедшей откуда-то из Средней Азии или с Дальнего Востока.
В клубах, школах, техникумах, вузах возникали кружки по изучению проекта подземной экспедиции, подземной термоэлектростанции, а также геологии, геофизики, геохимии, палеонтологии и электротехники.
Центральный комитет ленинского комсомола сразу же учёл огромное значение этого начинания и принял шефство над движением. "Комсомольская правда" из номера в номер подробно рассказывала о проекте Мареева.
Энтузиазм молодёжи разрастался бурно и неудержимо. В Москву, в ЦК комсомола, явился комсомолец Андрюша Куприянов, семнадцати лет, и заявил, что он приехал из Херсона и желает принять личное участие в экспедиции. Он окончил школу-десятилетку и считает, что представитель комсомола обязательно должен участвовать в таком важном для страны предприятии. Андрюша Куприянов был лишь первой ласточкой в этом движении. В Москве, на её многочисленных вокзалах – железнодорожных, водных и воздушных, – ежедневно высаживались сотни претендентов на участие в подземнОлМ путешествии и осаждали Мареева, членов Комитета при Совнаркоме, секретарей ЦК комсомола. Письменные заявления и ходатайства шли беспрерывно из всех краёв и областей. Не только молодёжь, горячая, увлекающаяся, но и взрослые люди – инженеры, химики, геологи, электротехники, врачи, лётчики – настойчиво добивались включения в состав экспедиции.
В эти дни и месяцы никакая работа не утомляла так Мареева, как этот стихийный натиск кандидатов. Нигде Мареев не чувствовал себя в безопасности. За ним охотились, его подстерегали в автомобиле, на лестнице его дома, в вестибюле и секретариате Комитета – всё лишь для того, чтобы лично изложить свою просьбу и передать письменное заявление.
Заводы – металлургические, машиностроительные, электропромышленные, – с десятками тысяч рабочих, инженеров и техников, вмешались в бой за успех экспедиции. Началось соревнование гигантов за честь получения заказов на изготовление деталей снаряда, оборудования подземной станции и снаряжения членов экспедиции.
Один за другим выступали новые соревнователи на получение этих заказов. Каждый из них выдвигал показатели, превышающие те, которые требовались по условиям проекта или предлагались соперниками. Комитет был завален телеграммами, докладными записками, ходатайствами, ссылками на прежние производственные заслуги, на перевыполнение планов, на производственные достижения. Депутации от рабочих и инженеров отстаивали право своего завода, своей фабрики, своего института на выполнение заказа.
