Конец детства (сборник) - Головачев Василий Васильевич (онлайн книги бесплатно полные .TXT, .FB2) 📗
Идти стало трудней. Снежный наст утратил твердость, стал рыхлым, пропитанным влагой, тепловое дыхание Башни уже достигало этих мест. Вскоре в снежном покрове появились прогалины раскисшего чернозема, в которых легко можно было завязнуть по пояс и глубже.
В какой-то момент Ивашура вдруг остановился, жестом приказал всем замереть и прислушался.
— Кажется, начались сюрпризы, чувствуете?
— Зона, — сказал Гаспарян. — Мы дошли до зоны, вот и все.
— Какая зона? — спросила Вероника, тщетно стараясь уловить хотя бы один посторонний звук, кроме завывания ветра. Ей показалось, что над ними нависла странная призрачная и одновременно тяжелая тень, но это прошло. Осталось ощущение какого-то давления на голову да чувство неловкости во всем теле.
— “Зона ужасов”, — пояснил Рузаев терпеливо. — Но это не она. Зона обычно начинается в километре от стены, а мы стоим по крайней мере в двух.
— Подождите здесь. — Ивашура прошел вперед с десяток шагов, постоял и вернулся. — Это не зона — инфразвук.
— Знакомые штучки.
— Да, это уже серьезно, дальше мы, наверное, не пойдем.
— Что это значит — инфразвук? Извините, что вмешиваюсь…
— Пауки поставили инфразвуковую завесу, — внес ясность вежливый Гаспарян. — Инфразвук, то есть звук низкой частоты, очень нехорошо влияет на организм, поэтому ближе к стене Башни идти рискованно.
— А зачем они поставили завесу, пауки?
— Не хотят, чтобы кто-нибудь мог приблизиться к Башне. Существует гипотеза, что пауки предупреждают людей об опасности: криками — когда источник опасности локален, инфразвуком — когда опасность… э-э…
— Неизвестно где, — подсказал Рузаев. — Инфразвуком пауки отпугивали нас лишь однажды, когда на месте Башни был еще построенный ими из паутины конус.
Почва внезапно вздрогнула под разведчиками, по полям прокатился низкий подземный гул.
Эксперты переглянулись.
— Отложим? — с полувопросительной интонацией сказал Гаспарян.
Ивашура на минуту задумался, взглянул на часы и тронул кнопку рации.
— Связь-два, что там у вас?
— Был толчок, — донесся сквозь хрипы и треск эфира тонкий голос диспетчера. — Силой три балла. Причины неизвестны. Кто говорит?
— Ивашура.
— Игорь Васильевич, вас искали радиофизики, велели специально передать: плотность полей вокруг Башни растет по экспоненте. Как поняли?
— Спасибо, понял.
Ивашура выключил рацию, щелкнул крышкой дозиметра.
— Хорошо, хоть радиационный фон остался прежним, — пробормотал Гаспарян. — Предлагаю вернуться за вездеходом.
— Потеряем время, — сказал Ивашура. — Попробуем подползти еще на пару сотен метров, на сколько хватит сил терпеть инфразвук. Вероника, тебе придется остаться.
Девушка хотела было запротестовать, но уловила холодный блик в глазах Ивашуры и сдержала готовый вырваться протест.
— Хорошо. Что я должна делать?
— Ждать нас. Вот тебе вторая рация, настроена на общую волну. В случае нашей… впрочем, мы вернемся, жди. — Он повернулся к экспертам. — Надевайте инфраоптику, попробуем пойти с ней.
Они надели приборы ночного видения, похожие на очки-консервы с резиновыми окулярами и гибкими дугами.
— Ух, здорово! — не выдержал Гаспарян и прищелкнул языком.
— А мне можно? — робко спросила Вероника.
Ивашура без слов помог ей надеть очки. Взору девушки открылась волшебная картина, расцвеченная всеми оттенками коричневого, алого и вишневого цвета.
Башня сияла белым накалом, так что на нее было больно смотреть. Почва и лес вдалеке были черными или темно-коричневыми, и в этой черноте проглядывали багровые дорожки, прожилки, ручейки, нити, бесформенные пятна…
Ивашура первым разобрался в цветах: пятнами были нагретые участки почвы, дорожками и ручьями — насыпи и гребни пластов вспаханного поля, а вот прожилки и нити… Он шагнул к ближайшей нити, нагнулся, сорвал инфраочки и хмыкнул.
— Паутина!
Гаспарян проследил за нитью паутины и пробормотал что-то по-армянски.
— Пошли, — спохватился Ивашура, снова натягивая очки. — Потом разберемся, что начали строить… — он не договорил.
По полю плавно мчался багровый шарик, а за ним оставалась тонкая красная нить.
— Паук! — ахнула Вероника. Ивашура сжал ей пальцы, призывая к молчанию, передал Гаспаряну лазер. Потом, не отрывая взгляда от бегущего пятна, достал на ощупь метатель сетки-ловушки, прикинул, куда выкатится шар, и побежал наперерез.
Вероника хотела было крикнуть: Игорь! — но вовремя зажала рот ладонью. Гаспарян зачем-то снял с плеча двустволку и взвел курки. Рузаев быстро достал из-под полы кинокамеру на ремне и припал к видоискателю. Гаспарян одобрительно похлопал его по плечу.
Чтобы приблизиться к пауку, не сбавляющему скорости, надо было углубиться в зону, где мощность инфразвука возрастала, но Ивашура не замечал влияния инфразвукового излучения. Когда до паука оставалось около десяти метров, он в два приема вскинул метатель и нажал на спуск. Со щелчком пружина метателя выбросила сетку, и та в падении, разворачиваясь в плоскость, накрыла круглое светящееся в инфракрасном диапазоне тело паука. И… ничего не произошло! Паук резко затормозил и замер.
Ивашура тоже остановился, ожидая чуть ли не “разряда бластера”, потом сорвал инфраочки. Он не сразу привык к темноте, но понял, что действительно поймал паука. На гладком черном теле с сейчас невидимыми ногами выделялись белесые, громадные, без зрачков глаза, внимательно и с недоумением, как показалось Ивашуре, разглядывающие человека.
Эксперт колебался всего мгновение, он относился к тем людям, действия которых тем эффективнее, чем труднее ситуация, умея из хаоса мыслей выуживать оптимальную, мгновенно собираться и принимать решения, основываясь иногда только на “показаниях” интуиции; в данный момент он вдруг отчетливо понял, что паук не опасен.
Ивашура медленно сделал шаг к пауку, второй, остановился в трех шагах. Теперь он видел его полностью. Паук упирался в пашню длинными суставчатыми ногами, перебирая приподнятыми передними лапами-педипальцами. Ивашура обнаружил, что сетка, сплетенная из капроновых канатиков толщиной в полсантиметра, разрезана на две части, но это его не остановило: паук ждал его дальнейших действий.
— Выслушайте нас, — сказал он негромко, но твердо. — Запишите и передайте своим хозяевам. Мы хотим знать, что такое Башня, это первое. Второе: как долго и до каких пределов она будет расти? Ее рост — реальная угроза нашему миру, и, если Башня не остановится, нам придется применить силу. И третье: известно ли вам что-нибудь о судьбе наших товарищей Ивана Кострова и Таисии Калашниковой? Пока все. Когда ждать ответа?
Паук продолжал все так же задумчиво перебирать лапами.
— Не слышу.
Молчание, потом какой-то тихий прерывистый писк. Ивашура от неожиданности вздрогнул: паук ответил!
— Повторите, — громче сказал он.
Снова тихий писк. Голос паука!
Эксперт махнул рукой напряженно ожидающим его друзьям. Все трое сорвались с места, но Ивашура остановил их жестом.
— Вероника — магнитофон!
Девушка подбежала через минуту — паук на это не реагировал — и передала магнитофон. Ивашура включил запись и осторожно приблизил магнитофон к пауку.
— Прошу вас, повторите еще раз.
Паук пискнул, еще и еще раз, присвистнул и вдруг помчался задом наперед по той же дороге, что и бежал сюда, не сводя своих круглых глаз с людей. Исчез, растворился во мраке.
— Уфф! — выдохнул Ивашура и смахнул со лба пот. И тут только почувствовал неприятное раздражающее тепло в голове, беспокойство, духоту, желание оглянуться, подкатывающую к горлу тошноту: инф-развуковая завеса пауков продолжала действовать.
— Уходим, — коротко бросил Ивашура. Выключил магнитофон, оглянулся на Башню и рысцой затрусил за Вероникой. Он понимал, что поведение паука еще ни о чем не говорит, но верил, что начало положено. Машина это или существо — не суть важно, в любом случае паук должен был записать или запомнить его речь и передать по назначению, и если писк — не ответ, то, возможно, хозяева Башни все же ответят на вопросы людей рано или поздно. Главное достоинство метода, который избрал Ивашура для контакта, заключалось в его простоте. Никто еще до сих пор не пытался просто задавать вопросы паукам. Он их задал…
