Волшебник в мире - Сташеф (Сташефф) Кристофер Зухер (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
— Во-первых, мы требуем, чтобы все люди имели право на счастье.
Защитник задумался, нахмурился, поискал в этом требовании злой умысел, хитрую уловку.
— По-моему, это вполне безвредное требование, — ворчливо проговорил он. — Что еще?
— Чтобы каждый имел право выбирать себе супругу или супруга, чтобы правительство не могло никого заставлять вступать в брак против воли.
— Но ведь при таком законе сразу станет много таких, кто вообще не пожелает жениться и выходить замуж!
— Верно, Защитник, — спокойно кивнул Майлз. — Появится много людей, которые сочтут, что одиночество менее мучительно, чем брак без любви.
— Но тогда в государстве станет рождаться меньше детей! А это значит, что упадут урожаи, в казну станет поступать меньше податей!
— Да, людей станет меньше, но это будут счастливые люди, — сказал тот, кого звали... кажется, Дирк. — А у счастливых людей дети рождаются, пожалуй, чаще.
В этих словах звучал соблазн. Защитник нахмурился и решил подумать над высказыванием Дирка на досуге.
— Над этим можно подумать. — «А мятеж из-за этого затевать вовсе не стоило». — Что еще?
В глазах Майлза загорелся огонек надежды.
— Чтобы всякий был волен молиться, кому захочет, и исповедовать любую религию, по своему усмотрению.
Защитник мгновенно насторожился.
— Что такое «религия»?
— Вера в единого бога или в нескольких божеств. А молитва — это мысленное обращение к богу.
— Выдумки, фантазия, — скривился Защитник и упер руки в бока. — Но и здесь я особого вреда не вижу, покуда люди не станут верить в то, что эти самые «боги» существуют на самом деле. Что еще?
— Следующее требование проистекает из предыдущего. Если люди обретут право исповедовать любые религии, они обретут и право говорить об этом с другими людьми. Так что каждый человек должен иметь право говорить обо всем на свете, лишь бы это не вредило другим людям.
— Людям? — уцепился за последнее слово Защитник. — А власть — это люди?
— Нет, — честно признался Майлз.
— Стало быть, вы хотите наделить всех и каждого правом осуждать власть в стране — и самого Защитника?!
— Исключительно в качестве официального лица, представителя власти, — поспешно уточнил Дирк. — Никто не будет иметь права вмешиваться в личную жизнь Защитника.
— Чушь, чепуха! Личная жизнь Защитника — это то, насколько хорошо или дурно он правит страной; то же самое относится к министрам, шерифам и магистратам!
Министры ожили, начали приглушенно переговариваться. Защитник усмехнулся. Недовольство министров его порадовало.
— Нет, молодые люди, последний пункт ваших требований меня не устраивает! Что еще вы можете мне предложить?
— Требование о том, чтобы каждый имел право на жизнь и безопасность и чтобы правительство не могло отнять у человека ни то ни другое без суда и вердикта сограждан.
— «Сограждан»? — воскликнул Защитник. — Это что еще за бредни? Вердикт выносит магистрат!
— Магистрат и будет выносить вердикт — в рамках закона, разумеется, — ответил Майлз. — Но решать, виновен обвиняемый в совершении преступления или нет, будут присяжные, простые граждане.
— Ах вот как? И с какой же стати орда пахарей разберется в том, виновен обвиняемый или невиновен, лучше, чем подкованный в законах магистрат?
— Суд присяжных — гарантия того, что никто не будет обвинен по воле одного-единственного человека, он послужит обеспечением защиты граждан от произвола власти.
— Да ну? А произвола сограждан вы не опасаетесь? Самосуд вас не пугает? Только не пытайтесь убедить меня в том, что таких случаев не было! Я их знаю предостаточно — когда толпа была готова казнить невинных, а спасали их от неминуемой гибели именно магистраты! Нет, на это требование я согласиться не могу, увольте, но буду рад поговорить об этом более подробно в другой раз.
— Быть может, ваши горячие возражения продиктованы тем, что данный закон, ограничивая власть магистратов, ограничит и власть Защитника? — поинтересовался Дирк.
Защитник побагровел.
— Интересы государства я принимаю близко к сердцу, молодой человек, и мне дорог каждый гражданин! Если все ваши остальные требования о так называемых «правах» столь же глупы, можете собирать какие угодно толпы, но ответ мой будет — «нет»!
— Вы не выслушали нашего последнего требования, — попытался урезонить Защитника Дирк. — Позволите ли вы нам изложить его?
— Да, — сердито бросил Защитник.
— Это требование о том, чтобы никто не имел права никого пытать. Ни по какой причине, ни под каким видом.
— Отменить пытки? И как же мы тогда заставим преступников говорить правду? — вскричал Защитник.
— Пытками правды не добиться, — заверил его Майлз. — За счет пыток добиваются единственного: люди говорят то, что от них желают услышать их истязатели.
— То есть пытками мы добиваемся чистосердечного признания вины, о чем и так уже знаем! Нет, на это я тоже не могу согласиться! — Защитник рубанул рукой по воздуху, чем, видимо, желал показать, что аудиенция закончена. — Довольно! Теперь я вижу, что большая часть ваших «прав» — это орудия, способные нанести огромный вред государству, способные, быть может, даже разрушить его! Нет, я не соглашусь выполнить ни одно из ваших требований, не согласятся и министры! Переговоры окончены! Велите вашей толпе расходиться! Пусть все отправляются по домам!
— Боюсь, не получится, господин, — не моргнув глазом, отозвался Майлз.
— Неужели? — ледяным тоном произнес Защитник. — И что же вы намерены предпринять?
— Если придется, господин Защитник, мы арестуем и вас и ваших людей, а ваш замок займут представители новой власти.
Глава 23
Защитник запрокинул голову и расхохотался — грубо, хрипло.
— Ну, вот, наконец-то мы докопались до истины. Вовсе не благо народа заботит вас! Вам нужна моя власть и мой замок! Но править страной — это не так легко, как вам кажется, молодой выскочка!
— Я знаю, — сдержанно отвечал Майлз. — Я пять лет служил инспектором. А каждый из тех, что собрались на площади, не меньше года проработал на посту магистрата или шерифа. Многие и по пять лет служили.
Инспектор в искреннем изумлении вытаращил глаза.
— Ты? Служил инспектором? В твоем-то возрасте?
— Да, господин.
— Чушь несусветная, мальчишка! Кто же назначил тебя инспектором?
— Я сам и назначил, господин. Мы похитили настоящего инспектора. И я занял его место.
Защитник не сводил глаз с Майлза. Он побледнел и проговорил еле слышно:
— А те... на площади?
— Они также участвовали в похищениях магистратов и шерифов, господин, и также занимали их места.
— Невероятно! Нельзя стать магистратом, не потратив несколько лет на учебу!
— А нам хватило нескольких месяцев, — улыбнулся Майлз. — Я учился тайно, но очень усердно, и мои товарищи тоже.
— Немыслимо! Кто же тебя обучал?
— Хранитель Затерянного Города Фиништауна. А также присутствующие здесь Гар и Дирк.
Взгляд Защитника метнулся к Гару, его глаза стали подобны окнам, сквозь которые глядела сама смерть.
— Вот как! Так, значит, это ты — распространитель скверны, поразившей мое государство!
— Да, эта честь принадлежит мне, — ответствовал Гар с легким поклоном. — Брошенное семя быстро укоренилось, поскольку почва тут у вас отличается завидной плодородностью.
— Хочешь сказать, что народ был готов поверить тому, что вы ему внушали, — но невежественные люди всегда с готовностью верят в ложь! Я прикажу повесить вас на крепостной стене, а потом велю изрубить ваши тела на куски, чтобы каждому магистрату досталось по косточке в виде амулета!
— Боюсь, это у вас не получится, Защитник.
— Неужто? Почему же не получится? — прорычал Защитник. — Надеюсь, вы не рассчитываете на то, что этот сброд, эти самоучки, что торчат под окнами замка, выстоят против моих солдат?
— Примерно на это я и рассчитываю, — с безмятежной улыбкой отозвался Гар.
