Журнал «Если», 2001 № 06 - Дяченко Марина и Сергей (читать книги бесплатно TXT) 📗
В фильме «Слезы капали» (1983) откровенно фантастичны лишь общая мотивировка событий и то, что автором сценария стал Кир Булычев. Милейшему человеку попал в глаз осколок волшебного зеркала злых троллей, и он превратился в брюзгу-человеконенавистника, беспричинно обижающего всех и вся. И настолько противно стало ему жить в таком мире и с таким самим собой, что он даже попытался прилюдно, демонстративно покончить жизнь самоубийством. Но сердечное участие любящих его людей разбередило ожесточившееся сердце, он заплакал, и осколок вышел со слезами. И увидел Васин, что жизнь хороша и жить хорошо… Конечно же, дело было не в злом осколке, дело было в той жизни, которой мы жили на излете «застоя», чувствуя, что все сползает куда-то в тартарары, с ужасом думая: когда все это кончится, а главное — чем? Тягостность этого состояния и передал фильм, предвосхитив более позднюю «чернуху», окунув нас с головой в мироощущение человека, подавленного депрессией, агрессивного к миру и к себе. Но не мог Данелия (кстати, выступивший в картине еще и в ипостаси исполнителя песни) оставить нас без любви и надежды. И мудро предложил утешиться, возлюбив ближнего…
КУ ИЛИ НЕ КУ?
Как животные раньше людей чувствуют приближение природных катаклизмов, так художники подлинные предвосхищают катаклизмы общественные. Признаки душевного дискомфорта, разрушения ранее гармоничного мира видны уже в фильмах «Совсем пропащий» (1979), «Афоня» (1975), «Осенний марафон» (1979). Мысли о возможной грядущей катастрофе привели Данелию к фильму-предостережению, ставшему, как выяснилось со временем, гениальным пророчеством. Сценарий «Кин-дза-дза» (1986) они писали вместе с Ревазом Габриадзе, по свидетельству которого работать с Данелией «очень легко и в то же время очень трудно. Легко придумывать, искать повороты, угадывать неожиданные сюжетные ходы. А трудно физически: четырнадцать часов непрерывной работы каждый день». В таком режиме шла работа над всеми их совместными сценариями («Не горюй!», «Мимино» (1978), «Кин-дза-дза»). «При этом, — вспоминает Габриадзе, — когда я, бывало, усталый, прекращал работу, он продолжал трудиться». Однажды Данелия спросил: «Сколько мы уже пишем?» Под окнами было какое-то африканское посольство. Габриадзе ответил: «Посмотри в окно, когда начинали, постовой был в чине сержанта, а сейчас он уже младший лейтенант».
Сценария никто не понимал. Тогдашний председатель Госкино Камшалов сказал Данелии: «Если бы это был не твой сценарий, я эту… бросил бы читать на первой странице!» Хорошо, что они тогда ничего не поняли. «Более антисоветского, революционного — по всем понятиям — сценария я в жизни своей не читал!», — признается оператор Павел Лебешев.
Впрочем, всю меру сарказма и провидения можно оценить лишь сейчас, спустя 15 лет после премьеры.
На всех этапах работа шла очень трудно. Подготовительный период закончился, а реквизита и костюмов не было. Так и поехали в экспeдицию. Контейнер с пепелацем железная дорога по ошибке отправила вместо Каракумов на Дальний Восток. Данелия копался на свалках с опасностью быть ужаленным скорпионом. Особенно восхитила его свалка ржавых нефтяных вышек. Летчики подарили группе старые летные комбинезоны — из них столько всего можно было придумать… Например, головной убор Евгению Леонову… из гульфика.
Снимали с шести утра — днем работать было невозможно, песок раскалялся до 90 градусов. А внутренность «чатланских сооружений» сняли в Москве: под вращающейся сценой Театра Армии и на колосниках мосфильмовского павильона.
Ночью текст переписывался, и с утра актеры получали новый, вместо выученного накануне.
Данелия: «Мы с композитором Гией Канчели специально добивались очень противного звука в фонограмме фильма — чтобы как бритвой по стеклу, чтобы мурашки по телу, чтобы чувство отвращения поднималось в душе. Но сегодня музыка воспринимается уже тоже иначе…
КАКОЙ ЖЕ ДУРАК НА ПЛЮКЕ ПРАВДУ ДУМАЕТ…
Начинается фильм. И мы погружаемся в абсурдный и страшненький мир. Где нет морей, потому что из них сделали луц — топливо, в переводе с плюканского. Но перестарались. И теперь, чтобы попить, надо из луца делать воду. Где самая большая ценность — кэце (спички, самый дешевый в советские времена товар в Союзе, копейка за коробку). На полспички можно купить гравицаппу — без нее пепелац может летать только как вертолет, а с гравицаппой — «фюить, и в пять секунд в любую точку Вселенной». И те, у кого есть немного кэце, имеют право носить желтые штаны, а те, у кого кэце много — малиновые. Где пацак приседает перед чатланином, хлопает себя по щекам и говорит «ку», а перед оцелоппами приседают и те, и другие. А перед желтыми и малиновыми штанами — так даже два раза. Где за то, что ты не приветствовал видео Пе Же (вождя), тебе тут же присудят пожизненный эцих с гвоздями, а то и транклюкируют. Где «кю» — допустимое в обществе ругательство, а «ку» — все остальные слова. Которые вслух произносить не обязательно, потому что все умеют читать мысли друг друга, но проку в этом немного, так как никто не думает того, что думает на самом деле. Где остатки некогда великой (судя по руинам) цивилизации ржавеют и разваливаются, где искусство выродилось в примитивное кривлянье, где удовольствие получают от того, что другие перед тобой ползают на четвереньках, где человека порядочного считают дикарем… Вам это ничего не напоминает?
ПРИКАЗАНО ВСЕМ ПАЦАКАМ НАДЕТЬ НАМОРДНИКИ И РАДОВАТЬСЯ!
Если в те времена, когда вышла картина, она воспринималась как горькая, но фантастическая пародия на современное общество, то сегодня очевидно — это было пророчество: ибо наша нынешняя реальность похожа на плюканскую, как отражение на оригинал. Топливный кризис, замерзающее Приморье, одна экологическая катастрофа за другой, развал промышленности, озоновые дыры, разделение живших мирно вместе народов на пацаков и чатлан, превратившаяся в платный цирковой аттракцион акция по затоплению гордости нашей космонавтики орбитальной станции «Мир». И Штаты в роли Абрадокса, определяющего, какому народу что во благо. Приехали, родные…
«К сожалению, все сбывается, — грустно констатирует Данелия, — есть у нас теперь пацаки, есть чатлане. Словарный запас уменьшился, скоро останутся только «ку» и «кю»…
Добавлю, если раньше мы действительно на глазок определяли «перед кем сколько раз надо приседать», то теперь уже налицо дифференциация общества «по цвету штанов», то бишь по марке машины. И правительство у нас, можно сказать, «на другой планете живет». И процветает повсеместное «кидалово» на всех уровнях, которое Би с Уэфом, простодушным в своем детском коварстве, и не снилось…
«Мы делали это кино не ради фиги в кармане, — говорит Данелия.
— Мы подумали, что человечество все ждет прилета каких-то высокоцивилизованных пришельцев, а откуда им взяться? Нас осенило — раз Вселенная бесконечна, то и таких созданий, как люди, тоже рассеяно бесконечное множество. И мы задали себе вопрос: до чего дойдет цивилизация, если она будет развиваться тем же путем, что и наша?»
Ответы уже получаем…
А ЭТО ЧТО — НЕ ГОРОД? А ЭТО? А ЭТО!
Любопытно, что лучше всех приняли фильм подростки — в переводе на сегодняшние понятия, он стал культовым подростковым фильмом. И остается им до сих пор — есть даже фан-клуб фильма «Кин-дза-дза» в интернете (более того — хотя это, может быть, простое совпадение, — «ку» вообще стало общепринятым приветствием в русскоязычном интернете). Интеллигенция же отреагировала на картину вяло. Вероятно, потому, что, когда картина вышла на экраны, в стране уже началась эпоха реформ, забрезжила надежда.
Киноведы гадали, что за жанр получился у Данелии. Высказывались даже предположения, что это пародия на фантастическое кино… Уверена, не тот человек Данелия, чтобы тратить столько времени и сил на это. И не только потому не нагромоздил он колоссальных сооружений, что у «Мосфильма» не было денег на декорации. Просто не нужны они ему были. Атрибуты вырождающейся могучей цивилизации придуманы остроумно и впечатляюще: контраст грандиозных возможностей с запустением, разрухой и нищетой. С одной стороны, чудо техники — межгалактический корабль, за пять секунд перемещающийся в любой конец Вселенной, а с другой — это чудо тарахтит и лязгает, как допотопный трактор, и заводится (не без помощи кувалды) гораздо дольше, чем летит. Или — есть устройство, делающее любой звук мощным и полифоничным, но сами эти звуки столь грубы и примитивны, что назвать это музыкой язык не повернется. Я уж не говорю про такую мелочь, как зубная щетка, которая вызывает интерес плюкан, но им и в голову не приходит почистить зубы. И каша-то у них, бедных, пластиковая. И живут в каких-то подземных коллекторах. И чумазые все: вода-то на вес золота! И — почему-то — за весь фильм в кадр не попало ни одного ребенка! Может, они и не рожают уже?
