Космическое семейство Стоун. Корабль «Галилей» - Хайнлайн Роберт Энсон (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
— Жаль, что такой пир нельзя будет устраивать каждый день, — сказал он, набивая трубку. — Космические путешествия еще не скоро станут комфортабельными.
— Осторожнее с трубкой, капитан, — предостерег его Морри.
— О черт, я совсем забыл, — виновато пробормотал Каргрейвз и с сожалением посмотрел на трубку.
— Слушай, Росс, — спросил он. — Как ты думаешь, сможет ли кондиционер достаточно быстро освежить воздух?
— Давайте проверим, — ответил тот. — Я думаю, одна трубка не убьет нас. Но, док…
— Да?
— Э-э… а вы-то сами как считаете, есть у Луны другая сторона или нет?
— Ты снова за свое? Кха… полагаю, есть.
— Но…
— Таково мое частное мнение. Я верю в это, основываясь на предположениях, допущениях, теориях, суевериях и тому подобном. Мое мнение — кусок иллюзий, с которыми я живу, но они не являются строгим доказательством. Если на деле все окажется не так, то, надеюсь, мой разум достаточно крепок, чтобы выдержать такое. Кстати, подоспело время ежедневных занятий, — продолжал он. — Тридцать минут мы уже отработали, так что остается лишь полтора часа. Беритесь-ка за книжки.
Арт не на шутку огорчился.
— Я подумал, что вы шутите, дядя. Неужели вы будете настаивать на выполнении школьного расписания даже на Луне?!
— Если не помешают обстоятельства. Кстати, сейчас было бы особенно удобно заняться пополнением запаса знаний, поскольку ничего не видно и совершенно нечего делать.
Расстроенное лицо Арта постепенно прояснилось.
— Боюсь, мы не сможем сесть за уроки, дядя. Мы так далеко засунули книги, что достать их сможем только после посадки.
— Вот как? Ну что ж, ничего страшного. Что такое школа? процитировал он. — Это скамья, на одном конце которой сидит учитель, а на другом — ученики. У нас будут лекции и коллоквиумы. Начнем с предварительного опроса. Ну-ка, садитесь поближе, несчастные!
Они уселись в кружок, скрестив ноги на переборке. Из своего бездонного кармана Каргрейвз извлек карандаш и сравнительно чистый лист бумаги.
— Ты первый, Арт. Изобрази и опиши устройство циклотрона. Повторим основы. Посмотрим, много ли ты забыл.
Арт, запинаясь, начал описывать важнейшие части циклотрона. Он изобразил два пустотелых полуцилиндра, расположенных рядом и обращенных друг к другу разрезами.
— Полуцилиндры изготовлены из меди, — сказал он, — и к ним подводится высокое напряжение очень высокой частоты. В сущности, они представляют собой коротковолновый радиопередатчик — генератор я на рисунке не показал. Помимо них имеется сильный электромагнит, поле которого проходит в щель между полуцилиндрами и направлено вертикально. Весь аппарат помещен в вакуумную камеру. Берется источник ионов…
— Каких именно?
— Ну… можно ввести в камеру немного водорода, хорошенько разогреть его в центральной точке между полуцилиндрами и получить ядра водорода протоны. — Так, продолжай.
— Протоны, разумеется, заряжены положительно. Переменный ток заставляет их совершать колебания между электродами. Однако магнитное поле вынуждает их двигаться по окружностям, ведь протоны — заряженные частицы. Они циркулируют по спирали между полуцилиндрами и при каждом обороте набирают скорость до тех пор, пока пучок их не вылетает через тонкое металлическое окошко наружу, в безвоздушное пространство.
— Ну и зачем все это нужно?
— Если направить скоростной поток протонов на образец, например кусочек металла, то начнутся интересные вещи. Пучок выбивает электроны из атомов и может даже проникнуть в ядра, вызывая трансмутацию или делая вещество радиоактивным — в общем, что-то в таком духе.
— Неплохо, — признал Каргрейвз и начал задавать вопросы, касающиеся деталей. — И вот еще что, — добавил он напоследок. — Ты отвечал удовлетворительно, но, между нами, схема нарисована небрежно.
— У меня никогда не получались рисунки, — защищался Арт. — Я всегда предпочитал делать фотографии.
— Ты, вероятно, сделал очень много снимков. Что же касается художественных способностей, то я также их лишен, но чертить научился. Подумай, Арт, и вы двое тоже. Если вы не умеете чертить, это значит, что и увидеть толком не можете. Если вы четко представляете себе предмет, то сможете перенести его на бумагу. А если что-то увидели и запомнили, вы должны суметь начертить по памяти.
— Как бы я ни старался, линии получаются неровными.
— Карандаш направляет твоя рука. У него нет собственной воли. Я посоветую тебе практиковаться, тренироваться и тщательно присматриваться к предмету, на который смотришь. Умение чертить для ученого не менее важно, чем искусство владеть логарифмической линейкой. Более того — это необходимо, без твердой руки ты ничего не добьешься. Ну ладно, Арт. Следующим будет Росс. Расскажи-ка мне в двух словах о радиоактивном ряде протактиния.
Росс набрал полную грудь воздуха.
— Существуют три серии радиоактивных изотопов: группа урана, тория и протактиния. Последнюю открывает изотоп уран-235, и… — обстоятельный разговор продолжался около полутора часов, так как Каргрейвз намеревался как можно дольше занимать юношей делом, выполняя обещание, данное им отцу Росса. Наконец он сказал:
— Ну что ж, теперь мы можем подкрепиться. Скоро тяга двигателя упадет до нуля. Ускорение постоянно уменьшается: чувствуете, как ваше тело становится все легче?
— Возьмемся за Кей-рацион? — спросил Морри, который был не только вторым пилотом, но и стюардом.
— Не стоит, — проговорил Каргрейвз. — Давайте-ка ограничимся концентратом аминокислот и желе, — он вопросительно приподнял брови.
— Ммм… ясно, — согласился Морри, глядя на своих товарищей. Наверное, вы правы.
Обучаясь на пилотских курсах, Морри и Каргрейвз побывали в невесомости, но желудки Росса и Арта еще предстояло испытать.
— Что такое? — спросил Арт. На лице Росса отразилось недовольство.
— Они думают, что нас стошнит. Мы же почти ничего не весим. Послушайте, док, вы что, принимаете нас за детей?
— Нет, — ответил Каргрейвз. — Тем не менее вполне возможно, что вы плохо переносите невесомость. Со мной это уже было. И я считаю, что продукты, подвергнутые химическому перевариванию, будут очень кстати.
— Какого черта! У меня крепкий желудок. Меня никогда не тошнило в самолете. — А в море?
— А в море я не бывал.
— Поступай как знаешь, — уступил Каргрейвз. — Однако я буду настаивать на следующем. Во время еды надень на лицо мешок. Мне не хотелось бы, чтобы крошки из твоего рта попали в кондиционер, — доктор отвернулся и принялся готовить себе желе, насыпая в воду порошок. Размешав жидкость, он выпил ее. Продолжая хмуриться, Росс тем не менее отставил в сторону консервы и направился к плите, намереваясь приготовить аминокислотный концентрат на горячем молоке.
Вскоре робот Джо выключил двигатель. Четверо путешественников отнюдь не взлетели к потолку, и ракета не стала бешено вращаться. Не произошло ни одной из тех вещей, которыми стращают людей писатели-фантасты. Тяга исчезла, и все предметы в корабле попросту потеряли вес. Даже наступившую тишину заметили не сразу. Каргрейвз заранее осмотрел корабль и удостоверился, что все привязано и закреплено и каюту не заполонят свободно парящие предметы.
Доктор, оттолкнувшись одной рукой, приподнялся с кресла, двигаясь, словно пловец, плавно перевернулся в воздухе и медленно поплыл вниз или, может быть, вверх — теперь эти понятия утратили смысл — туда, где болтались Арт и Росс, пристегнувшиеся из соображений безопасности ремнями к своим гамакам. Ухватившись одной рукой за гамак Арта, доктор замедлил движение.
— Эй! Как вы там?
— Кажется, все в порядке, — сглотнув, пробормотал Арт. — Похоже на падение в лифте, — его лицо заметно позеленело.
— А ты. Росс?
— Ничего, терплю, — заявил Росс и замолчал. Его лицо было даже не зеленым, а, скорее, серым.
Космическая болезнь — не шутка, и об этом знает каждый начинающий пилот. Она похожа на морскую болезнь — тошноту, возникающую у пассажиров всякий раз, когда судно проваливается во впадину между волнами, — с той лишь разницей, что в космосе падение продолжается непрерывно.
