Проклятый город - Молитвин Павел Вячеславович (список книг .TXT) 📗

— Жалко, — вздохнула Валька, и взгляд ее затуманился.

«Отлично! — мысленно поздравил я себя. — Так держать! Верно говорят: „Не согрешишь — не покаешься“».

Валька одарила меня благосклонным взором и врубила громкость — нескончаемые «Страсти» продолжали кипеть и пузыриться, а я, мгновенно отключившись от происходящего на экране, погрузился в свои распечатки.

— Шеф сказал, что внеочередные выпуски закончились, — предупредил меня Толя. — Гони для следующего номера все самое забойное, что у тебя про пирамиды заначено. Иначе пропадет товар — устала публика про эти долбаные звездолеты читать. Кончился пирамидный аврал, начинаются серые будни.

— Ну и ладушки. Сколько-то на этих инопланетянах наварили, и то хорошо, — добродушно сказал Ваня и подсунул мне статью, которую шеф просил «малость причесать».

— Сделаем, — пообещал я без особого восторга.

Причесывать Ванины стилизованные под «письма читателей» статьи было удовольствие ниже среднего. Нарочитое косноязычие его переходило в них порой все границы, а шеф требовал «держаться в рамочках».

Я скинул плащ — апрель выдался на редкость погожим, пока от метро до работы шел, упарился. Сел за комп, вытащил нещадно исчирканные распечатки, с твердым намерением сотворить пирамидный шедевр, а уж потом, когда творческий жар спадет, браться за Ванину галиматью.

Задуманное мною тоже было галиматьей. Но в собственную галиматью, как конфету в фантик, я всегда пытался вложить что-то интересное и разумное, если уж не «доброе и вечное» — товар этот спросом у широкой публики не пользуется. Вложить то, что поразило и удивило меня самого, то, чем я хотел поделиться с читателем. Возможно, именно из-за этого желания поделиться увиденным, услышанным, вычитанным я и стал журналистом. Тяга закричать: «Смотрите, как здорово! А я и не знал!» — превалирует у меня надо всеми прочими желаниями и стремлениями. «Патологический восклицатель» — поставила мне диагноз Валька после того, как я отказался перейти на работу в «глянцевый» — престижный, но вовсе уж пустой — журнал, тираж которого составляет, между прочим, 700 с лишним тысяч. По нонешним-то временам — не фиг собачий! Но я бы там, подписи под фотками делая, с ума бы сошел или, что более вероятно, спился. И Валька, умница, поняла — не стала попрекать невеликими заработками. Хотя статьи мои не читает. Даже самые отпадные.

Кстати, предыдущая моя «жареная» статья прошла «на ура».

Суть ее состояла в том, что на пирамидах майя и вокруг них люди иногда впадают в ярость и проявляют не свойственную им сексуальную активность. Порой это выливается в настоящие оргии, о которых их участники вспоминают потом с ужасом и омерзением. В разложенных передо мной распечатках очерков и заметок упоминались разные пирамиды, и случаи временного помешательства описаны в них с разной степенью достоверности, но общие закономерности в них прослеживаются.

Экскурсоводы рассказывали журналистам, что, случалось, находили вокруг пирамид тела обнаженных людей, не то упавших, не то бросившихся с их вершин. А в группах туристов, посещавших пирамиды ночью, попадались женщины, которые, без видимых причин, начинали срывать с себя одежду и, приставать к мужчинам.

В одной из использованных мною заметок описывался скандал, произошедший с супружеской парой из Норвегии, тремя немцами и двумя американками. Познакомившись вблизи пирамиды, они решили подняться ночью на ее вершину, где женщины ни с того ни с сего начали раздеваться. Мужчины тоже как будто сошли с ума и учинили драку из-за соблазнявших их дам. Под утро всех семерых обнаружил сторож: голых, исцарапанных, истерзанных и спавших непробудным сном. Заподозрив неладное, он вызвал полицию, и вся компания была отправлена в тюремный лазарет. Через двое суток отменно повеселившиеся туристы проснулись, припомнили, что с ними произошло, и дружно отправились в суд, обвиняя друг друга в изнасиловании и нанесении телесных повреждений.

В другой заметке сообщалось, что на пирамиде, расположенной в Чичен-Ице, туристская группа обнаружила двух то ли спящих, то ли потерявших сознание девиц. Голых, в окружении наспех сорванной одежды. Попытки разбудить их не увенчались успехом, и вертолетом туристки были доставлены в больницу. Придя в себя, они рассказали, что их охватило безумие — им мерещилось, будто они вступают в сексуальный контакт со сверхъестественным существом. При этом медицинская экспертиза показала, что девицы не были пьяны или накачаны наркотиками. Трех юношей, пришедших на пирамиду вместе с ними, обнаружили в подземном зале, куда те спустились по внутренним лестницам и коридорам. Парни тоже были без сознания и нуждались в лечении, а очнувшись, могли сказать только, что их сморил глубокий сон, в котором они убегали от какого-то ужасного существа.

Специалисты приписывают неадекватное поведение некоторых людей на вершинах и в окрестностях пирамид тому, что эти, похожие на зиккураты Вавилона, сооружения возводились майя, ольмеками и другими народами Центральной и Южной Америки в геопатогенных зонах, над разломами земной коры. Дальше мнения разделяются: одни полагают, что виной психических отклонений являются просачивающиеся через трещины ядовитые испарения: родон, метан, бензапирены и прочая гадость; другие — что в глубине земли возникают некие вибрации звуков, которые, доходя до поверхности, воздействуют на восприимчивых к ним людей. Волны различной частоты по-разному влияют на человеческую психику: одни вызывают агрессивность, другие — красочные видения, третьи усиливают сексуальное влечение, а волны, возникающие во время сейсмических толчков, могут просто оглушить человека, привести к длительной потере сознания. Причем следует иметь в виду, что в сумерках и ночью — особенно лунной — человеческое подсознание более восприимчиво, чем днем, и, соответственно, острее реагирует на влияющие на него факторы, какой бы природы они ни были.

Любопытно, что в летописях древних индейцев встречаются упоминания о случаях массового помрачения на сексуальной почве, поскольку многие священные церемонии происходили ночью, и надобно думать, выбирая места для возведения пирамид, жрецы знали, какой эффект они окажут на молящихся.

Такая статья, с позаимствованными из разных источников пикантными фактами, не могла не вызвать восторга. Находятся, разумеется, педанты — встречаются такие зануды и среди моих знакомых! — которые утверждают, что никакие мы не журналисты, а «самые настоящие мародеры, халтурщики и плагиатчики». До известной степени они правы, хотя среди ученых мужей ходит шутка, что, ежели диссертация списана с одной работы — это плагиат, с двух — компиляция, а с трех и более — полновесный ученый труд, обобщающий созданное предшественниками. Но есть у меня и более веский аргумент: я бы, господа хорошие, и сам с удовольствием писал о мексиканских пирамидах не понаслышке, а облазив их сверху донизу, но кто ж меня в Мексику в командировку пошлет?

Петенька Крымов рассказал мне давеча в ответ на это следующую историю о царе Филиппе, папаше того самого Александра Македонского, коего никому представлять не надо. Шел как-то Филипп по площади столицы с важного и волнительного собрания, и увязалась за ним старушонка, начавшая жаловаться царю на жизнь. И дети, мол, ее не слушаются, и внуки ни во что не ставят, и пенсию ей платят маленькую и нерегулярно, и в собесе очереди невозможные, и по телику пакость кажут, и проклятая инфляция в гроб вгоняет, не говоря уже о соседке, которая… Ну, словом, понятно, на что может жаловаться пожилая женщина. И, ясное дело, Филипп ей ответил: «Некогда мне, мать! Уймись, своих забот хватает! Нет у меня времени слушать каждого обиженного и несчастного!» На что старуха ему и говорит: «А коли нет у тебя времени выслушать нас и вникнуть в наши беды — не будь царем!»