Грааль никому не служит - Басирин Андрей (читать книги регистрация .TXT) 📗
– Так ты знала, что я ищу Грааль?
– Не совсем. Ты ведёшь игру лжи и притворства, но у нас, дианниток, есть свои пророчества. Хвала Господу, они сбываются. Расскажи нам. Расскажи всё, что знаешь. И прошу тебя: отбрось своё двуличие.
И я начал рассказ.
Рассказывал я долго. Лонот, Иртанетта, школа экзоразведчиков. Концлагерь на Лангедоке, заговорщики и «Погибельный Трон». Наконец перешёл к теории Гранье.
Слушали меня по-разному. Альберт ёрзал, не в силах сидеть спокойно, вздыхал и ёжился. Хаала вся подалась вперёд; так несправедливо осуждённый выслушивает приговор – вдруг помилуют? Шиона дремал, расплывшись медузой.
– Достойнейшим, значит, осталось найти двоих? – вдруг переспросил он. – Этого, как его… медиатора?
– Медитатора. И огненную демонессу.
– В купности получается…
Он вновь погрузился в свои внутренние сумерки. Я уж решил, что он спит, как вдруг отшельник зашевелился.
– Да, – сказал Шиона. – Истинно так. Не примите слова мои превратно. Но достойнейшим лучше плюнуть на это дело.
– Как плюнуть?
– Слюной – как говорится в писаниях древних сюцаев. Плюгавенький встречался с человеком, занимающим мысли великих.
Шиона умолк – на этот раз надолго. Хаала кашлянула, но никакой реакции не последовало.
– Омерзительный тип, – заметила она. – Хороши же мы, коль из всех людей судьба столкнула нас именно с ним. Но Господь сражается любым оружием. Смиримся с этим.
Я промолчал. Пока Туландер не заговорит сам, тормошить его бесполезно. «Ничтожнейший» и «плюгавенький» родился на Иньчжоу-3. Недеяние на этой планете ценится очень высоко. Иньчжоулане с рождения обучаются высшей праздности.
Я налил себе ещё кофе. Добавил ликёра «Вааанааа Тааалллиииннн» (древняя и очень редкая марка, почти в неизменности просуществовавшая несколько веков) и уселся на подлокотник кресла, наблюдая за отшельником. В Лоноте, глядя в Морское Око, я решил, что мы чем-то схожи. Как оказалось – нет. Туландер напоминал толстенького китайского божка – но не весёлого, как их изображают в храмах, а брюзгливого.
– Поганенький не скажет зря. Чаяния прекраснодушных обречены на провал. Дело в том, что человек, которого ищут прекраснодушные… медитатор… он…
– Да кто же он? – не выдержала Хаала. – Скажите же наконец, хватит мычать!
– Он даос деревянного служения.
– Чего?
Шиона повторил. И добавил:
– Никудышненькому очень жаль. Но медитатор – звено в цепи причин, приведших бесполезного на Сигуну. Как говорится, благородный муж да соразмерит силы с предначертанным. И коли окажутся препятствия непреодолимыми, то утешится мудростью мудрых.
Водянистые глазки Шионы смотрели то на меня, то на монахиню:
– Убогонький просит снисхождения. Достойным не покинуть Сигуну: ведь мёртвые следуют за живыми, как иероглиф «извергнуть» следует за иероглифом «пища».
– Ты о тварях, что живут у озера?
– Осмелюсь поправить: об одной твари. Да не обманут доблестного мужа многочисленные обличья зла.
Значит, я был прав.
– Эти не проблема. Я их перебью.
– …
Паузы в разговоре – серьёзное испытание. Пообщавшись с Туландером, я стану средоточием спокойствия. Если Хаала его раньше не придушит.
Наконец Шиона ответил:
– Достойный муж умеет воодушевлять сердца. У малосмысленного есть пинасса. Найдётся и запас топлива. Но медитатор обитает на Терре Савейдж. Для упорных духом нет невозможного, однако кто проложит курс?
– Я.
Брови отшельника прыгнули вверх:
– Да простят невежество и самомнение хиленького, но пол и цвет волос благороднейшего из мужей…
– У него счётчица в окраинниках, тупоумный ты червяк! – рявкнула монахиня. Туландер при этих словах радостно закивал. – Ты тупой, Шиона. Ты очень тупой, понимаешь это? И оттого наводишь на мысли о грехе.
Альберт захихикал. Хаала одарила его яростным взглядом:
– Я имела в виду мысли об убийстве, а не то извращённое непотребство, о котором ты подумал.
– Но я… мать Хаала, я тоже ничего…
– Как будто я не знаю, что у тебя на уме.
Альберт покраснел ещё сильнее. Я дождался, пока они успокоятся, а потом спросил:
– Ваша пинасса далеко отсюда, господин Шиона? И курс… У вас хороший компьютер?
– Плешивенький… – начал Туландер и умолк. Казалось, он уменьшился в размерах. Не человек-гора сидел перед нами, но всего лишь испуганный, рыхлый толстяк. – Да, найдётся. Конечно же найдётся.
Мне стало жаль его. Крепко, по-человечески жаль. Человек не краб – он не должен прирастать к панцирю.
– Сколько вы прожили на Сигуне, господин Шиона?
Губы отшельника беззвучно шевелились.
– Когда яшмовый Тай Чи купил прачечную… А Ци Лю… нет это было в первом браке… Десять лет… Подумать только… Десять лет!
– Пора в путь, Шиона, – твёрдо произнесла монахиня. Глаза её подозрительно блеснули. – Это к лучшему. Всё к лучшему.
Хромой король и его пасынки
Глава 1. Колесничий апокалипсиса
Вселенная расширяется. Звёзды меняют свой цвет с белого, жёлтого и зелёного на красный. Заметить это невооружённым глазом невозможно, но я доверяю Допплеру.
Мы всё дальше и дальше уходим от Сигуны.
Корабль Шионы называется простенько и со вкусом: «Стремительный зверь Цилинь, любимец императора Бао Сю, правившего под девизом „Процветание и нанотехнологии“». Даже сам Шиона признаёт, что название длинновато, а поэтому мы зовём кораблик просто «Стремительным». Конечно же, это преувеличение. Соревноваться в скорости с большими кораблями, и уж тем более с протеем, он не способен. Пинасса есть пинасса. Однако для наших целей «Стремительный» более чем хорош.
Шиона считал, что Сигуна – его последняя пристань. Десять лет он просидел в модуле, не высовывая носа. Но, видимо, даже разорванный круг даёт силу. Мы вытащили его. Тварь, живущая в лабиринте, погибла в бою. Безликие манекены, пульсирующие кожаные мешки расползались от жара напалма, не успевая убежать. Киношные мифы о чудовищах, что в воде не тонут и огне не горят, всего лишь мифы. Природа скупа и расчётлива. Она никому не даст полной неуязвимости. Потому что не существует тварей, способных заплатить полную цену.
Не мертвецы и не лёд сделали Туландера отшельником. Его держали в плену призраки прошлого. К сожалению, о них я ничего не знаю. Шиона неохотно рассказывает о себе.
Как, впрочем, и остальные люди круга.
Цель нашего путешествия приводит его в ужас. Если бы не наша настойчивость, он так бы и жил в ледовой пещере. По его словам, это куда лучше, чем встретиться с неправильным медитатором.
Cтандарт-суток мы не соблюдали. Сперва мать Хаала скорбно поджимала губы, когда я засиживался за терминалом допоздна, но вскоре безалаберность корабельного времени захватила её. Монахиня понемногу оттаивала. Не раз я заставал Альберта и Хаалу прогуливающимися по скромной оранжерее пинассы. Ничего предосудительного они не делали, только болтали. Но Хаала всякий раз очень смущалась.
Когда «Стремительный» вышел к звезде Терра Савейдж, они сидели в оранжерее, среди кадок с цветущими лимонами и актинидиями. Я с тоской вспомнил сады протея. Где, интересно, носит моего верного Росинанта?
«Симба? – без особой надежды позвал я. – Симба, отзовись!»
Мне ответило далёкое жизнерадостное мурлыканье. Протею было хорошо. Он одичал, и это его вполне устраивало. Что ж… Ну и ладно. Я и так слишком завишу от протея.
Я посмотрел на терминал. Терра Савейдж, дикая земля. Кто дал тебе это имя? За какие заслуги? Наверное, Шиона знает. Если бы он был трезв, я расспросил бы его. Но Туландер вот уже неделю пил по-чёрному.
Перед высадкой его придётся засунуть в робоэскулап. Даже не перед высадкой, сейчас. И мне спокойней будет.
От второго гиперузла системы шёл подозрительный сигнал. Скорее всего, это армейский бакен. Наш или рунархский. Точно определить невозможно: на «Стремительном» нет подходящей аппаратуры.
