Восточный конвой - Михайлов Владимир Дмитриевич (читаем книги онлайн без регистрации txt) 📗
Милов прикинул.
– Да с неделю, пожалуй.
Оно и на самом деле так было. Улетая из Москвы, он в Шереметьево приехал еще на своем драндулете, который сейчас дремал бы там на стоянке, одновременно грабя Милова – удовольствие это теперь стоило недешево, – если бы провожавшие его дружки не пообещали отогнать машину домой.
– Всего-то? Ну, тогда я тебя и проверять не стану. Влезай, осматривайся. Времени у тебя не так много: сегодня стартуем. Должны сегодня, – уточнил он, словно самого себя убеждая в скором отъезде. Только не обижайся: если пришлют запасного… – Тут он задумался, почесал в затылке: – Хотя, конечно, не сказано еще, какого пришлют… Вот мне в Круге подсунули одного, – у меня водитель заболел…
– Чего-нибудь такого съел?
– Ну, съесть не съел… Пришлось оставить, в общем. Так вот, подсунули мне парня – на язык крутой, а водила средненький, ему только на такси баранку крутить. Зато воровать оказался мастак. Оно и лучше, может быть, что исчез, но вот денег жалко – они на дороге не валяются. Ну, разыщу – посмотрим, кто в проигрыше… Ты мне еще одно скажи: а с этой техникой обращаться умеешь?
Он кивнул на пристроенный в кабине автомат, затем – на лежавший позади, на спальной полке, ручной пулемет.
– Имею опыт.
– Ценно. Тогда у меня все. Спроси, если что неясно.
– Ну что ж, – сказал Милов безразлично. Вставил ключ, повернул. – Бак полный, это хорошо. Так… Вроде бы, все нормально, вопросов нет. А что тут – его барахло?
– Чье же еще. Пользуйся, если что-нибудь нужно.
То, что было Милову нужно, он уже заметил: рацию. И уж тут с питанием никаких сложностей не должно было возникнуть.
– Ладно. Если надо будет.
Старшина мог бы уже уйти, но помедлил, словно бы о чем-то задумавшись.
– Слушай, а я тебя не встречал раньше? Словно бы не впервые вижу. А ты меня не вспоминаешь? Ты где ездил раньше?
– Я помню, что ли? – ответил Милов легко: ему, исправному технету, ничего такого помнить и не полагалось, тут он был в своем праве.
– Ну да, конечно…
А старшина, выходит, помнил. Но не объяснять же было ему, что Милова он мог заметить ночью на дороге, когда Конвой выезжал из Круга, и водители обстреляли кого-то, кто вроде бы пытался то ли остановить их, то ли напасть… Однако зрительная память у него острая. А водители Конвоя, выходит, могут позволить себе и обладать нормальной памятью; и в самом деле, привилегии у них немалые.
Жаль, что пользоваться ими вряд ли удастся долго.
– Ладно, – сказал старшина перед тем, как удалиться по своим делам. – Ночью, вернее всего, спать не придется. Так что используйте время для того, чтобы отдохнуть как следует.
Он обратился вдруг почему-то на «вы», что было вовсе не обычно для водителя тяжелой машины при общении с подчиненным. Но может быть, это должно было означать лишь, что отныне Милов – свой, а уважение к своим надо было специально подчеркивать. Тоже привилегия.
– Я ночью выспался, – сказал Милов. – Не ждал, что дела так повернутся.
– Ну, вам виднее. Тогда посидите в кабине, осмотритесь; машины у нас специальные, что-то, может быть, и не сразу поймете. Тогда до вечера успеете спросить – у меня, или у кого-нибудь из коллег, все равно. Обживайтесь, в общем. И свое имущество сразу же перенесите в машину. У нас случается так, что времени на сборы не остается: скомандовали – и через пять минут мы уже на трассе.
– Так и сделаю, – кивнул Милов с готовностью.
Он задумчиво глядел вслед удалявшемуся старшине.
Ветер, значит, меняется. Меняется ветер…
Он открыл дверцу, соскочил на землю. А сейчас что за ветер? Откуда и куда?
Воздух сейчас тек на восток. Минуя посты и таможни.
Ветер меняется. Надо понимать – завтра ожидается восточный. И он уж установится на достаточно долгое время. Повадки здешних воздушных потоков Милов помнил хорошо.
«Постой, – сказал он себе. – Все это ты предполагаешь, исходя из того, что переход границы состоится. То есть, при хорошем западном ветре. Но ведь ветер-то уже рыскает, он уже явно заходит к северу, и к рассвету может установиться прочный ост. Или норд-ост к осту, на худой конец».
А это означает отмену операции. Во всяком случае, в таком ее варианте. Или если не отмену, то, на худой конец, притормаживание ее – впредь до попутного ветра. Выжидание.
Чтобы успеть до перемены ветра, конвой должен двинуться в путь сегодня. Но, кажется, сделано уже все, что было в миловских силах и возможностях, чтобы колонна сегодня не отправилась. Границу, как правило, переходят ночью. Что до самого Милова – ему именно эта ночь и нужна: тихая, спокойная, неподвижная. Ракеты здесь; те четыре ракеты, которых мир недосчитывался все последние годы. Четыре ракеты – и (он глянул на часы) сорок шесть часов времени. Более чем достаточно для того, чтобы он смог выполнить свое домашнее задание. А когда отсчет прекратится – можно будет спокойно поразмыслить и о дальнейших действиях. Тогда времени будет – без пяти минут вечность.
Размышляя так, Милов неторопливо шагал; конечной целью его был барак, в котором он собирался забрать свою сумку и переселиться на жительство в машину, не дожидаясь конкурента: если даже таковой возникнет (хотя Милов почти уверен был, что не появится никого), то труднее вытеснить человека с уже занятой позиции, чем просто помешать ему овладеть ею. Отойдя от машин, Милов, пользуясь свободой, пошел не по кратчайшему пути, а наоборот, самым дальним, делая большой крюк. С таким расчетом, чтобы путь его пролег через место вчерашнего поединка. Не потому, чтобы его тянуло туда, как преступника – к месту преступления; подумав так, Милов только усмехнулся. Но затем, чтобы убедиться в том, что тело укрыто от случайного взгляда, а также и выгрести из своей лесной кладовки все, что там еще оставалось, поскольку эти места, как говорила все та же интуиция, он в обозримом будущем покинет уже, скорее всего, навсегда.
Кроме того, была и другая надобность удлинить путь: Милову лучше всего думалось, когда он мог вот так – неторопливо, безмятежно – шагать, протяжно и глубоко вдыхая сосновый воздух.
«В остающееся время неплохо бы познакомиться с грузом хотя бы той машины, которая отдана в твое распоряжение. Сделать это, не привлекая ничьего внимания. Но до тех пор, пока это не сделано, стоит просчитать какие-то варианты хотя бы теоретически.
Итак, ты предполагаешь, что цель Базы – продав ракеты, взорвать их на территории России. Правдоподобно? Да. А механизм?
Тут возможны два варианта: установка с таймером, или же управляемая по радио. О радиосигнале говорил и Орланз, как о наиболее вероятном способе.
Искать устройства надо в машинах. И не в кабине, естественно, а на самом грузе.
Черт, – подумал Милов, осторожно, хотя и чисто автоматически, посматривая по сторонам – словно кто-то мог, притаившись, заглянуть в его мысли. – Попасть внутрь прицепов не так-то уж просто: шоферам это вряд ли разрешается, и во всяком случае, ключей от прицепа я не получил. Ну хорошо, предположим, я туда проник. Если там стоят какие-то простенькие устройства – я, может быть, с грехом пополам еще разберусь. А если хитрые? С подстраховкой, установленные на неизвлекаемость? Да, тут бы пригодился подрывник-специалист. Но здесь мне такого не найти. Значит, нужно, чтобы он ожидал Конвой по ту сторону границы – если мы там окажемся. И что-то необходимо придумать, чтобы лишить команду Конвоя возможности, в приступе отчаяния, привести всю кухню в действие, – если им вдруг померещится (или так и получится), что их вместе с грузом берут. И вот уж это придется делать тебе самому, только как именно – пока совершенно непонятно…
Что нужно? – думал он уже в привычном, лихорадочном темпе, невольно и шаги убыстряя соответственно. Связь! Прежде всего – связь. Чтобы граница была наготове. И с подрывниками, и со всеми, кто может понадобиться. Но это – всего лишь на всякий случай: если ветер не переменится или же если База, невзирая на риск, решит все-таки сделать по-своему.
