Сильнее времени (илл. Ю. Макарова) - Казанцев Александр Петрович (бесплатные книги онлайн без регистрации txt) 📗
— Видел не раз. Ничего особенного не заметил. Всегда — внимание.
— Это я и сам помню.Эм нам показывал. Около каждого ростка толпа любопытных. Мы еще удивлялись.
— Толпы вокруг ростков… всегда. Соберутся и наблюдают.
— Вот именно,- совсем рассердился Толя Кузнецов.- Они там глазели, а мы тут…
— Подожди. Как сказал? Глазели?
— Ну да, глазели!
— Толя, дружище! Так ведь они не просто глазели. Помнишь, как они впервые нас рассматривали? Они своими щелевидными глазами не только принимали радиоизлучение…
— Верно! Они еще и излучали. Тебя еще тогда осенило! Потом Каспарян стал расшифровывать их радиоразговор.
— А сеанс космической связи? Помнишь?
И оба друга представили себе морское побережье, занятое, сколько хватал глаз, плотно стоящими один к одному эмами в белых одеждах. Они были все охвачены или психозом, или неистовым танцем, раскачивались, дрожали, подчиняясь неслышному ритму.
В этот миг миллиарды особей Релы единовременно излучали в космос радиопослание, подобное принятому на Земле глобальной радиоантенной.
И точно так же, как когда-то на Реле, Арсения сейчас озарило. Там он догадался, что эмы разговаривают глазами, а здесь- что эмы не просто наблюдали за ростом живой ткани, а формировали ее с помощью направленного радиоизлучения.
Теперь Арсений почувствовал себя в своей сфере. Требовалось лишь создать радиоустановки, которые действовали бы на ткань подобно глазам эмов.
Ведь давно известно, что различные излучения и даже биотоки мозга способны влиять на рост клеток. Достаточно вспомнить опыт древних йогов, умевших на глазах зрителей молниеносно выращивать растения.
И сразу же в Институте жизни появился еще один радиоастроном — Костя Званцев. Но теперь он пришел сюда не для того, чтобы налаживать в палате «эффект присутствия» на театральной сцене. Задача перед ним стояла уже куда более трудная.
Костя и Арсений понимали друг друга, как эмы, с одного взгляда. Вместе строившие глобальную радиоантенну, они и здесь привычно и слаженно начали экспериментировать. В их распоряжение передали одну из мощных радиолабораторий.
Первые же опыты оказались обнадеживающими.
Под влиянием направленного радиоизлучения живая ткань развивалась быстрее, не хуже, чем в древнеиндийских фокусах.
Но этого было мало. Требовалась не просто живая ткань, — требовалась ткань, состоящая из белков нужной формы, способная к определенным функциям.
Друзьям ничего не удалось бы сделать, если бы одновременно в сотнях научно-исследовательских институтов Объединенного мира открытым ими методом не стали пытаться воспроизвести живую ткань по заданному образцу. И то, на что ушли бы в Институте жизни годы, всем институтам удалось получить за несколько месяцев.
Лаборатория живой ткани располагалась в перестроенном Институте жизни. Академик Руденко обещал Толе Кузнецову свою помощь.
Поэтому не было ничего удивительного в том, что старый академик оказался в лаборатории Кузнецова, когда там должен был произойти «суммирующий» опыт.
«Суммирующим» его назвали, поскольку он подводил итог стараниям ученых всего Объединенного мира.
В биолабораторию были подведены кабели изо всех кибернетических центров столицы и даже от Центрального планирующего электронного мозга страны. Все эти мыслящие машины, на какое-то время отключившись от обычных дел, должны были принять участие в эксперименте: «считать программу с образца», установить взаимное расположение молекул, вычислить цепочку «наследственных» генов в нуклеиновых кислотах. Эта цепочка в свое время направляла рост органа. Предстояло передать выработанную программу радиоизлучателям Арсения Ратова и Кости Званцева.
Академик Руденко бодро подошел к радиоастрономам. Казалось, что за последнее время он помолодел, совсем не горбился, двигался порывисто:
— Ко всему был готов в нашем Институте жизни, но к тому, чтобы процессами развития жизни управляли радиоастрономы… извините, не был к тому подготовлен. Эдакое агрессивное вторжение «иноразумян».
— Владимир Лаврентьевич, если бы вы побывали на Реле, то увидели бы нечто подобное собственными глазами! — сказал Кузнецов.
— Так меня ведь на корабль не взяли, — пошутил старик.
— Вы сумели обойтись и без корабля, — возразил Костя Званцев, — обошли нас на повороте…
— Впрочем, не во мне дело. Скажите, чем порадуете сегодня?
— Считывание части живого организма и его воспроизведение, — отрапортовал Анатолий Кузнецов.
— Это-то я знаю. А на чем остановились, что для воспроизведения выбрали?
Кузнецов замялся. Академик перевел взгляд с него на Арсения Ратова. Тот был сосредоточен и молчал. Тогда он взглянул на Костю, у которого по-озорному блестели глаза.
— Да вот, Званцев настоял,- словно оправдываясь, сказал Анатолий Кузнецов.
— На чем он настоял? — нахмурился академик.
— Ничего особенного,- вступил Костя.- Мне снова лететь к звездам, а Землю я уж очень крепко люблю.
— И что же? Отказаться решили?
— Ну что вы, Владимир Лаврентьевич? Просто хочу и там и тут быть.
— За двумя зайцами,- вставил Арсений Ратов.
— За двумя гнаться хочет? А сколько поймает?
— Да уж не меньше трех, — улыбнулся Костя.
— Дело в том,- решил внести ясность Толя Кузнецов,- что Званцев наш мечтает вырастить из живой ткани своего двойника. И оставить его жить на Земле вместо себя.
— Я ухаживать буду, а он женится! — вставил Костя.
Академик расхохотался:
— Так вот какие три зайца! Ну и молодцы же вы! Чувства юмора не теряете. Поди, подсчитали уже и объем «машинного мозга», который в состоянии записать все особенности столь ценного организма нашего Званцева.
— Подсчитали, — заверил Ратов.
— Каков же этот объем? Выкладывайте.
— Пустяковый. Немного больше земного шара. Думал, что Солнечную систему полупроводниками забить понадобится.
— Вывод хорош. Но не мрачен ли он для наших целей?
— Нисколько. Одно дело воссоздать человека во всей его сложности, другое — лишь один из его органов, — заверил Кузнецов. — Для воспроизведения выбранного органа Кости Званцева достаточно всех подключенных сейчас в Институте жизни «мыслящих машин», о которых вы сами же договаривались, Владимир Лаврентьевич.
— Ну да, конечно, конечно. Всю столицу без электронных мозгов оставляем. И ради чего?
— По кирпичикам меня будут воспроизводить на первых порах, — смешливо блестя глазами, сказал Костя.
Академику показали маленький кусочек кожи с характерными завитками.
— Так, — заявил академик, внимательно рассмотрев «образец» и пряча очки в карман. — Отпечаток пальца?
— Моего, — не без гордости заявил Костя. — Теперь воспроизведем и сам палец. Жаль, отдельно от руки.
— Палец?
— Да. Указательный.
— Почему указательный?
— А он у меня со старым шрамом. Мальчишкой еще перочинным ножом часть ногтя с мясом отхватил. Вот если он будет точно скопирован, то быть на Земле моему двойнику.
— Ну что ж, но невесту ему подыскивать не советую, пока земной шар полупроводниками не заполним. А вот лучше скажите, сколько машин надобно подключить для запоминания и управления радиоглазами в основном опыте?
— Подсчитано, Владимир Лаврентьевич. Хватит, — сказал Арсений.
— Чего хватит?
— Объединенного мира.
Академик покачал головой.
Вокруг постамента с питательной средой, где должна была вырасти живая ткань, словно толпой сгрудились радиоизлучатели. Их продолговатые окна чем-то напоминали щелевидные глаза эмов.
Глава вторая
ЭФФЕКТ ПРИСУТСТВИЯ
Девушка пришла на свидание в назначенное место чуть раньше, чем было условленно. Она непривычно волновалась- может быть, сознавала, что некрасива и ростом выше молодого человека, которого ждала.
Упругими шагами нетерпеливо ходила она около выхода из метро. Поток пешеходов, занимая всю ширину улицы Буревестника, поднимался в гору. Так называли теперь, спустя столетия, великого писателя прошлого. В свое время этот писатель взял себе имя Горький, подчеркнув, что в его произведениях раскрывается горькая правда о жизни народа.
