Появление темного и голодного бога. Прыжок во власть - Дональдсон Стивен Ридер (библиотека книг txt) 📗
Член Энгуса торчал из раскрытой ширинки. Когда Дэйвис по команде импланта открыл рот, Термопайл будто сошёл с ума и начал свирепо насиловать сына.
Закричав от невыразимого отвращения, Дэйвис что было сил ударил Энгуса кулаком в лицо. Он вложил в удар всю силу своего молодого тела и каждый грамм отчаянной агонии Морн.
Его спасло ощущение того, как кулак впечатался в скулу Энгуса. Он почувствовал его в костяшках, локте и плече. Сила удара помогла ему отбросить прочь безумное насилие в воспоминаниях Морн. На миг он снова отделился от неё. Не будь этой кратковременной отсрочки – он убил бы своего отца. У него просто не осталось бы другого выбора. Только смерть Термопайла могла защитить Дэйвиса от того, что Энгус делал с его матерью.
В ответ на удар отец лишь пожал плечами. Затем стремительно, так, что Дэйвис даже не заметил его движений, он вывернул ему руку и прижал сына к стене. От резкого толчка юноша ударился лбом о бетон. Ощутив головокружение, он зашипел от боли и напрягся в железной хватке Энгуса. Дэйвис по-прежнему считал себя Морн. Он сражался за её свободу. Извиваясь всем телом, он вспоминал недели унижений, сексуальные мерзости, агонию души и кое-что похуже.
Но он не мог освободиться. Захват Энгуса был таким же сильным, как принуждение зонного импланта. Пальцы отца казались тисками из флексостали. Он выкручивал Дэйвису руку до тех пор, пока тот не стал задыхаться от боли. Затем Термопайл ещё раз ударил сына головой о стену. Юноша вздрогнул. Искры посыпались у него из глаз спиралями звёздных туманностей. Сила покинула тело. Тело обмякло.
И тогда, круша барьеры, охранявшие Дэйвиса от жутких воспоминаний Морн, Энгус приподнял его подбородок и зашептал, как убийца:
– Заткнись! Не кричи! Ты угробишь нас, если не закроешь свой поганый рот.
Мужчина, стоявший позади Термопайла, продолжал стонать и охать, как будто уже не мог кричать:
– О чёрт! Вот же дерьмо!
Струйки крови стекали Дэйвису в глаза, но он не замечал этого. Юноша видел только танец искр. И продолжал вспоминать
… Энгус бил его, пинал, терзал плетью, чтобы покорить Морн – чтобы испортить божественную красоту, сделать сё не такой пугающей.
– Ты подлый насильник! – прохрипел Дэйвис.
– Слушай меня, – рявкнул Энгус, усиливая хватку. – Слушай меня, маленький говнюк. Я могу сделать нас невидимыми для видеокамер, но мне трудно заблокировать звук. Если твой голос будет записан, то люди Билла поднимут тревогу. Они могут отследить нас по искажениям. Проклятье! Я пытаюсь спасти твою задницу! Тебе только надо заткнуться!
Выплыв на миг из хаоса боли и крови, Дэйвис прошептал:
– Ты насиловал меня, сукин сын.
– О чём он говорит? – не выдержав, вмешался спутник Термопайла. – Мальчишка спятил. Может, он не хочет бежать отсюда?
Взревев от досады, Энгус оттащил сына от стены, развернул его и сильно ударил в живот. Пока Дэйвис ловил ртом воздух, он подтянул напарника к себе и хрипло прошептал:
– Помоги мне тащить его. Мы должны держаться вместе. Если он откроет рот, сунь пальцы ему в глотку.
Энгус поволок компаньона и Дэйвиса к двери – силы ему было не занимать. Спотыкаясь и то и дело смаргивая с ресниц кровь, юноша с трудом заставлял себя двигать ногами. Поддерживая друг друга, они вышли из камеры и направились к открытой двери лифта.
И хотя Морн была отдельной личностью, Дэйвис не мог отличить себя от неё…
Тогда он повернулся к Термопайлу и сказал:
– Энгус, послушай меня. Я могу спасти тебя. Я дам свидетельские показания в твою пользу. И когда ты вернёшься на Рудную станцию, я помогу тебе. Пусть они больше не считают меня копом, но я могу воспользоваться моим идентификатором. А хочешь, я скажу им, что ты выполнял мои приказы? Я скажу им, что никакого грузового судна не было и что этот обман подстроили твои враги. Я попрошу их арестовать Ника Саккорсо. Нам вряд ли удастся спасти твой корабль, но я могу помочь тебе. Только дай мне пульт.
Его голос был сиплым от желания.
– Дай мне пульт импланта.
– Нет, ты коп, – ответил Энгус – А когда коп преступает закон, с ним расправляются без жалости. Они узнают. Они обязательно узнают. И тогда с тобой будет кончено.
Он едва не плакал.
– Уж лучше я потеряю свой корабль…
Если бы сейчас в коридоре ревели тревожные сирены, Дэйвис не услышал бы их. Он был внутри воспоминаний. Энгус и его спутник торопливо втащили юношу в лифт. Смахнув с бровей крупные капли пота, Термопайл перенастроил панель управления. Лифт помчался вверх. На щеке Энгуса алело пятно от удара сына.
– Тебе не удастся спасти его, – сердито сказал Дэйвис. – Не бойся, я договорюсь со службой безопасности. И с полицией. У меня есть план. Но пойми, мы не можем спасти корабль! Поломка очень серьёзная. Это будет чудо, если мы доберёмся живыми до Рудной станции. Пожалуйста, отдай мне пульт.
Теперь он умолял его.
– Я не буду использовать его против тебя. Он нужен мне, чтобы быть в форме.
Сжав подлокотники кресла, в котором сидел Дэйвис, Энгус ударил его ногой. Примерно таким же образом он уложил на пол Ника. И если бы амортизирующее кресло не поглотило часть удара, Дэйвис потерял бы сознание. Энгус мог сломать ему шею.
– Проклятая сука! Я не брошу мой корабль!..
«Да пропади ты пропадом, ублюдок, – подумал Дэйвис. – Кому нужна твоя вшивая жизнь? Жаль, что Саккорсо не пристрелил тебя, когда у него был шанс!»
И жаль, что Морн тогда не умерла.
Однако он не проронил ни слова, оставив воспоминания и крик внутри черепной коробки. Его сознание содрогалось в конвульсиях; в памяти происходили сейсмические сдвиги под воздействием тектонических сил, которые выпустил на волю Энгус. Ещё одним фактором было «бегство» – бегство от Билла, от амнионов, от Ника Саккорсо. И «звук» стал единственной опасностью, которая угрожала ему.
«Я могу сделать нас невидимыми для видеокамер, но мне трудно заблокировать звук».
Несмотря на крушение его защитных барьеров, Дэйвис цеплялся за то, что понимал, – за маловероятную, но желанную возможность спасения. А выпущенные на волю воспоминания выли и метались в его мозгу, как фурии.
Пока лифт поднимался, в сознании юноши всплыл фрагмент о том, как Ник обманул и заманил Термопайла в ловушку. Ему вспомнилась роль, которую он сыграл в этом неприятном эпизоде. Дэйвис вспомнил то нетерпимое томление, которое распространилось по телу, как огонь, когда он впервые увидел Ника. Ему вспомнилась та безмолвная, неотвратимая и почти абстрактная страсть не к мужчине, а к Саккорсо – вернее к свободе действий, которую воплощал в себе Ник. Он вспомнил часы насилия, дни унижений, недели принуждения в тисках импланта. Он вспомнил мольбу, изнеможение и жертвы, которые Энгус требовал от него в своих безудержных сексуальных фантазиях
– Неужели это позволяет тебе чувствовать себя человеком? – спрашивал он в первые дни, пока ещё не знал, что будет дальше и какими беспощадными станут желания Энгуса. – Неужели от моей боли и унижений тебе становится лучше? Может быть, ты болен?..
«Вот из-за таких, как ты, Морн пошла в полицию. Запретное пространство было скопищем опасностей, и человечество едва справлялось с ними. Но появились негодяи, опозорившие свой род. Ради богатства они продавали амнионам все – людей, их будущее, своих детей. И Морн пыталась уничтожить тебя. Она считала, что никакая цена не будет слишком велика, – лишь бы остановить такого человека, как ты».
– Даже если мне не удастся сделать это, тебя остановит кто-то другой, – сказал он однажды Энгусу. – Мне всё равно, что ты думаешь обо мне. Возможно, ты прав. Возможно, я хуже предателя. Но в полиции есть люди, которые лучше и сильнее меня. Они покончат с тобой. Они заставят тебя заплатить за все.
– У них не будет такой возможности, – ответил Энгус. – Я открою тебе одну тайну. Да, я ублюдок – самый мерзкий из всех, которых ты встречала. Но я прекрасен в том, что делаю. Я обвожу вокруг пальца этих долбаных копов всю свою жизнь, и, если они когда-нибудь поймают меня, ты к тому времени будешь давно мертва. А пока я собираюсь позабавиться с тобой. Ты теперь в моём экипаже и должна выполнять приказы своего капитана. У меня есть много незаконченных дел, и некоторые из них я поручу тебе. А если ты попытаешься заняться саботажем, я причиню тебе такую боль, что она почти убьёт тебя. Почти! И я не позволю тебе даже закричать…
