Льды возвращаются - Казанцев Александр Петрович (читаем книги .TXT) 📗
Где-то близко раздался гневный рокот. На глазах у испуганной Амелии поднялся зубчатый горб льда. Что-то захрустело под палубой.
Это ломались шпангоуты. Ледяной вал дошел до яхты.
Амелия, вся в слезах, бессильно опустилась в шезлонг.
Глава третья
Пещера Росова, гигантская полость в глубине Кавказского хребта, открытая в апреле, к концу июля преобразилась. После совместного доклада Овесяна и Бурова, сделанного правительству, здесь за считанные недели был создан гигантский подземный научно-исследовательский институт.
Люда, стоя на возвышении, пыталась представить пещеру, какой она ее открыла, и не могла. Только свод с остатками свисавших сталактитов да каменные натёки на стенах напоминали ей, что она под землей. У ее ног раскинулось сооружение, похожее на огромный стадион с трибунами, где вместо зрителей виднелись ряды изоляторов. Бетонная беговая дорожка была приподнята над скалистым основанием. По ней могли скакать лошади, мчаться гоночные автомобили. Она обнимала некое подобие цирковой арены с фантастическими аппаратами иллюзиониста.
В центре сооружения в свод пещеры упиралась решетчатая вышка. Еще в июне здесь закончилось бурение пятнадцатикилометровой скважины. Буровая головка во время работы порциями выделяла струю жидкой взрывчатки. Микровзрывы дробили породу и вместе с взрывными газами выбрасывали наверх, углубляя скважину в сотни раз скорее всех известных до сих пор способов.
По замыслу Бурова, на безопасной глубине под землей должно было возникнуть ядрышко протовещества, во всем, кроме размера, подобное исполинскому ядру нашей Галактики. И теперь в земные недра нацелено было фантастическое электроорудие, представляющее собой развернутый на пятнадцать километров статор двигателя трехфазного тока, в котором вращающееся магнитное поле превратилось в непрерывно бегущие вниз магнитные волны. В течение последних недель они неустанно нагнетали в глубинную камеру «Б-субстанцию», которая способствовала образованию там протовещества. Его было много меньше булавочной головки, но из-за непостижимого своего веса оно способно было прошить всю земную толщу до самого центра Земли. И лишь могучее магнитное поле удерживало его во взвешенном состоянии. Теперь предстояло добиться обратного превращения, при котором ядрышко протовещества выбросит струю вещества, как это происходит в ядре Галактики. Буров готовил для этого грандиозный энергетический удар.
Вверху, на пути к «бездне Бурова», на вершинах гор, подобно вышкам старинного сигнального телеграфа, поднялись над облаками исполинские мачты беспроволочной энергосети. Вместо проводов они соединялись острыми нерасходящимися лучами света колоссальной яркости, в миллионы раз превосходившей солнечную. Мечта фантастов о тепловом луче, разрезавшем пополам броненосцы, воплотилась теперь в лазер не для целей уничтожения, а для передачи энергии на расстояние без проводов. Роль «гиперболоида инженера Гарина» или загадочных марсианских треножников ныне играли синтетические кристаллы, обладавшие многократно умноженной способностью узким пучком направлять квантовое излучение атомов, прокладывая в воздухе нити лучистых каналов. Эти каналы должны были донести до пещеры Росова величайший всплеск энергии, какой только способны были дать все энергосети Европы, Азии, Африки во время «великого короткого замыкания».
Решительная минута близилась.
Сотни научных сотрудников, рабочих и инженеров, затаив дыхание, думали о ней. Кто знает, что произойдет во время подготовленного опыта.
Ладнов заблаговременно уехал, заявив, что теоретику надлежит ждать результатов опыта в кабинете. Безошибочные выводы требуют тишины. Люде было досадно, что Буров не мог без него обойтись. Она гневно называла Ладнова крысой, покинувшей корабль.
Но, кроме Ладнова, пещеру Росова должны были покинуть и все остальные специалисты, не занятые проведением опыта.
Люда всё еще надеялась, что останется с Буровым.
Накануне для опыта в пещеру Росова прилетел Овесян. Он совещался теперь с Буровым в бункере.
Люди в комбинезонах собирались группами, смотрели на напоминавшую Великую ярангу «беговую дорожку», словно прощаясь с ней.
Люда делала вид, что следит за светящимися циферблатами приборов, но на самом деле не спускала глаз с серого черепашьего панциря наблюдательного дота.
И вдруг завыла сирена. Люда вздрогнула. Из-под свода пещеры раздался усиленный репродукторами, гулкий под землей, энергичный, не терпящий возражений голос Бурова:
– В течение десяти минут всем без исключения предлагается покинуть пещеру Росова и подняться на поверхность земли. – И он еще раз повторил: – Всем без исключения. Однозначно!
Люда встревожилась, но старалась улыбаться, словно к ней это строгое предупреждение не могло относиться.
Из бункера вышли трое. Они стали подниматься по окружающим «беговую дорожку» ступеням, так похожим на скамьи трибун стадиона.
Люда нерешительно направилась к бункеру. Ей встречались спешащие к выходу подземники. Они с удивлением оглядывались на медлившую почему-то девушку.
С бьющимся сердцем и напускной беззаботностью предстала Люда перед Буровым.
– Люд? – удивился он, потом строго добавил: – Почему ты здесь? Разве ты не слышала предупреждения?
Люда привычно закусила губы, потом, глядя в упор на Елену Кирилловну, непринужденно сказала:
– Я хотела идти вместе с Еленой Кирилловной.
– Иди, мой Лю, иди, – обняла ее Шаховская. – Я остаюсь с Сергеем Андреевичем.
Буров положил руку на остренькое плечо Люды и сжал его. Женским чутьем Люда поняла, что не должна прощаться. Нужно было уйти, словно выходишь в соседнюю лабораторию.
– Я схожу наверх за сигаретами для Сергея Андреевича, – чуть лукаво сказала она.
Буров улыбнулся ей. Он провожал ее глазами, пока она, не оглядываясь, шла к выходу. Кажется, он догадывался, чего это ей стоило.
Овесян уходил последним. Он крепко пожал Бурову руку:
– Ну как договорились, богатырь! Но смотри, при малейшей опасности...
– Будьте уверены, Амас Иосифович, это единственный вопрос, в котором Сергею Андреевичу придется подчиниться мне, – вмешалась Шаховская.
– Ну ладно, ладно!.. Я царь еще!.. – полушутливо прервал ее Буров.
Овесян ушел, тяжело ступая, свесив на грудь голову и опустив плечи. Елена Кирилловна подумала, что ему ведь много лет. Буров проводил его до входа в туннель. Рядом с Овесяном он казался огромным, тяжелым, уверенным в себе и во всем, что произойдет.
На обратном пути он задержался у одного из пультов.
Шаховская ждала его, опираясь рукой о бетонную полусферу бункера. Она смотрела на игольчатый свод с остатками сталактитов, ярко освещенных сейчас прожекторами.
И вдруг прожекторы стали гаснуть. Шаховская зябко повела плечами. Из глубины пещеры на нее двинулась тьма.
Это Буров выключал ненужный уже свет.
Шаховская торопливо открыла тяжелую дверь в бункер и вошла в тесное и светлое помещение, где стрелки приборов, тревожно дрожа, предупреждали о надвигающейся космической буре в недрах Земли.
Толстая бетонная броня с прослойками свинца и антирадиационного пластика должна была во время дерзкого эксперимента предохранить скрытых в бункере ученых от неизвестных излучений.
Нагнувшись в дверях, в бункер вошел Буров. Ему пришлось сразу сесть в вертящееся кресло, чтобы не упереться головой в свод. Шаховская уже сидела в соседнем кресле, глядя на клавиатуру кнопок перед собой, как пианистка, готовящаяся взять аккорд.
Буров подумал, что ему не хватает дирижерской палочки, взмахом которой он начнет «галактическую симфонию». Но надо было ждать, когда «публика наверху займет места».
– О чем думаете? – спросил он.
– О Рое, – ответила Шаховская чуть сдавленным голосом.
– Сколько ему теперь?
– Двадцать девять... – сказала она и поспешно добавила: – Конечно, недель... то есть что я это! Больше! Одиннадцать месяцев.
