Миры Роджера Желязны. Том 3 - Желязны Роджер Джозеф (чтение книг .txt) 📗
— Ну, все! — заявил я. — Конец. Это бесполезно. Ты прекрасно ловишь, а вот бросать совсем не тянешь.
Я повернулся и направился к воде. Через несколько мгновений я услышал пыхтение — Рагма уже был рядом.
— У нас есть похожая игра, — сказал он. — В нее у меня тоже не очень получалось.
Мы смотрели, как пенятся у наших ног зелено-серые волны, набегают, а потом с шипением откатывают прочь.
— Дай сигарету, — попросил Рагма. Я дал ему сигарету и прикурил сам.
— Если я расскажу тебе то, что тебя интересует я нарушу секретность, — сообщил он мне.
Я промолчал, потому что уже давно это понял.
— Но я все равно тебе расскажу. Без подробностей. В общих чертах. Я собираюсь проверить степень собственного благоразумия. По правде говоря, это не такой уж и секрет, а теперь, когда вы, земляне, начинаете путешествовать на другие миры, вы рано или поздно все узнаете. Предпочитаю, чтобы ты услышал это от друга. Ибо, надеюсь, тогда тебе будет легче принять решение по поводу того предложения, которое тебе было сделано. Мне кажется, ты имеешь на это полное право.
— Мой чеширский котик… — начал я.
— Был виллоухимом, — проговорил Рагма, — представителем одной из самых могущественных культур Галактики. Конкуренция между различными расами, составляющими цивилизации, всегда была особенно острой в вопросах торговли и эксплуатации новых миров. Существуют сильные культуры, и мощные блоки, и — скажем, развивающиеся миры? — вроде вашего, совсем недавно подошедшие к порогу большой Вселенной. Возможно, наступит день, когда Земля станет членом нашего Совета и получит в нем право голоса. Как ты считаешь, вы будете сильны?
— Ни капельки, — ответил я.
— А как принято поступать в подобных случаях?
— Заключать сделки, искать союзников и тех, у кого такие же проблемы и схожие интересы.
— Вы сможете заключить соглашение о сотрудничестве с одним из могущественных блоков. Они сделают для вас много хорошего в обмен на вашу поддержку.
— И возникнет опасность стать марионеткой в чужих руках. Потерять больше, чем получить взамен.
— Возможно, ты прав, а может быть, и нет. Предвидеть такие вещи невозможно. С другой стороны, не исключено, что объединитесь с какой-нибудь другой слабой группировкой, находящейся, как ты сказал, в положении, похожем на ваше. В этом тоже есть определенная опасность, естественно, но ведь все совсем не так просто и однозначно. Ты понимаешь, что я имею в виду?
— Может быть, А много существует… развивающихся миров… вроде нашего?
— Да, — ответил Рагма. — Целая куча. Новые миры продолжают все время появляться. Это очень хорошо — для всех. Нам просто необходимо разнообразие рас и культур — потому что это разные взгляды и совершенно уникальные подходы к решению проблем, которые без устали ставит перед нами жизнь.
— Значит ли это, что определенное количество новых миров объединяются, чтобы решить свои основные проблемы?
— Значит.
— А они обладают достаточным весом, чтобы оказывать влияние на Совет?
— Все к этому идет.
— Понятно, — проговорил я.
— Да. Некоторые более старые и влиятельные расы не имели бы ничего против ограничения этого влияния. Уменьшение числа молодых миров — один из возможных способов добиться этой цели.
— Если бы мы опозорились с одним из артефактов, нас бы исключили навсегда?
— Навсегда — нет. Вы же существуете. И находитесь на достаточном уровне развития. Вас бы признали рано или поздно, даже несмотря на промахи, совершенные вами в самом начале. И все же репутация землян оказалась бы запятнанной, так что ваше вступление в Совет было бы отложено на неопределенный срок. Я думаю, на довольно солидный срок.
— Ты с самого начала подозревал, что в нашем деле замешаны виллоухимы?
— Я подозревал одну из могущественных рас. Это не единственный случай подобного рода — именно поэтому мы присматриваем за новичками. Вы же сами облегчили им задачу — предоставили ситуацию, которой они смогли воспользоваться в своих целях. Впрочем, по правде говоря, я ошибся на предмет того, кто стоял за всем этим. Я все понял, только когда Спейкусу наконец удалось пробиться к тебе, и ты стал преследовать виллоухима. Теперь это уже не имеет принципиального значения. Если бы мы представили им улики и потребовали объяснений — а мы не будем этого делать, — виллоухимы, естественно, заявили бы, что их агент не являлся их агентом, а был всего лишь неуравновешенной личностью, действовавшей по собственному усмотрению, и принесли бы свои извинения всем заинтересованным сторонам за причиненные неудобства. Нет. Они, вне всякого сомнения, поняли, что потерпели поражение. В этом смысле мы их обезвредили. Они знают, что мы следим за порядком и что вы тоже настороже — по крайней мере, официальным лицам все известно. Сомневаюсь, что вам придется столкнуться с чем-нибудь подобным в ближайшее время.
— Думаю, следующим их шагом будет подношение подарков.
— Вполне возможно. Впрочем, должен заметить, что теперь вас просветили на предмет подобных действий. К вам будут обращаться и другие — в надежде получить поддержку. Совсем несложно сравнить разные предложения.
— Итак, все возвращается к наполненной дымом комнате…
— Или метаном. Или много чем еще, — ответил Рагма. — Только я не совсем понимаю…
— Политика. Она ведь напоминает дымовую завесу.
— А, да. Один из основных законов жизни.
— Рагма, я хотел бы задать тебе личный вопрос.
— Имеешь право. Если он окажется слишком для меня неприятным, я просто на него не отвечу.
— В таком случае скажи, пожалуйста, а как ты охарактеризуешь свою собственную культуру, расу, народ — ну, как там ученые твоей планеты называют вашу социальную группу, ты же понимаешь, что я имею в виду — с точки зрения галактических цивилизаций.
— Ну, мы сами назвали бы себя достаточно практичными, деловыми, спокойнокровными…
— Хладнокровными, — поправил я.
— Вот именно. А еще мы — идеалисты, творческие личности, обладающие развитой культурой…
Я кашлянул.
— …и огромным потенциалом, — заявил Рагма. — Мы, словно юноши, жизнелюбивы и умеем мечтать.
— Спасибо.
Мы повернули и пошли вдоль полосы прибоя, все время стараясь оставаться вне пределов досягаемости волн.
— Ты обдумал предложение, которое тебе было сделано? — наконец спросил меня Рагма.
— Да, — ответил я.
— Принял решение?
— Еще нет. Я хочу ненадолго уехать, чтобы хорошенько раскинуть мозгами.
— Тебе известно, сколько тебе на это понадобится времени?
— Нет.
— Так, так. Ты, естественно, немедленно сообщишь нам о своем решении…
— Конечно.
Мы прошли мимо выгоревшей надписи «КУПАТЬСЯ ЗАПРЕЩЕНО», и я пустился в размышления на тему о том, что совсем недавно эта надпись выглядела бы для меня вот так: «ОНЕЩЕРПАЗ ЯСЬТАПУК». Все мои шрамы вернулись на прежние места, а сигареты вновь имели привычный вкус, но я решил, что мне будет не хватать отображенной версии картошки фри, отвратительных гамбургеров, несвежих салатов и кофе, что подают в студенческом Союзе. Но больше всего меня будет преследовать вкус вывернутого наизнанку спиртного, из которого получался такой специфический, ни на что не похожий, таинственный и волшебный напиток — мне каждый раз казалось, что легкий ветерок переносит меня в сказочную страну…
— Наверное, пора возвращаться в город, — произнес Рагма. — Скоро начнется вечеринка у Мерими.
— Точно, — ответил я. — Слушай, скажи мне вот еще что: я сейчас думал об инверсиях, происходящих на молекулярном уровне, но не затрагивающих атомы и субатомы…
— Ты хочешь знать, почему машина Ренниуса не может обеспечивать вас аккуратными порциями антиматерии?
— Ну да.
Рагма пожал плечами:
— Это осуществимо, но в результате теряется много самых разных машин, кроме всего прочего. Да и вообще, ваш экземпляр — довольно старая версия. Мы хотим его сохранить. Это вторая машина подобного рода, построенная во Вселенной.
— А что случилось с первой? Рагма усмехнулся:
