Восточный конвой - Михайлов Владимир Дмитриевич (читаем книги онлайн без регистрации txt) 📗
«Вот такие пироги», – подумал Милов, невесело усмехнувшись.
Ну, кажется, все, что можно и нужно было, он выяснил. Оставалось лишь благополучно вернуться на свое место.
Милов подошел, стараясь ступать потише, к двери, и уже собрался было отпереть первый замок, но рука замерла на полдороге.
Рядом, по ту сторону переборки, он услышал голоса.
– Да, наверное, гуляет, – говорил старшина Конвоя. – Сказал, что ночью выспался. Машину обтер, помыл – все в порядке вроде бы.
– Лишь бы не спал за рулем, – пробормотал второй участник разговора очень негромко. Голос показался знакомым Милову; вернее, не голос, а манера произносить слова, тембр же было не определить, потому что слова были едва слышными.
– Опытный водитель – по бумагам.
– Но и ехать придется, пожалуй, до утра. Ну ладно, у вас еще завтрашний день остается для отдыха. Зато потом придется поспешать, чтобы не повредить своему здоровью.
– Однако, шеф…
– Никаких «однако»!
На этот раз сказано было громко, и стало возможным опознать говорившего без сомнений. Что Милов и сделал.
Со старшиной Конвоя разговаривал Орланз, и никто другой.
Милов мысленно присвистнул, не переставая вслушиваться в продолжавшийся разговор.
– Вы уверены, что по ту сторону все приготовят? – спросил старшина. – Надо, чтобы было серьезно. Мои шоферы ведь все с Базы, и будут стараться до последнего.
– Более чем. Там не должно быть осечек. Лишь бы у вас ничего такого не произошло. Иначе…
– Иначе, – перебил Орланза старшина, – я рискую куда большим, чем вы. Я – и любой из нас.
– Да, – согласился Орланз. – Это верно.
– Так что не волнуйтесь.
– Постараюсь. – Судя по голосу, Орланз усмехнулся. – Хорошо, зайдемте еще в контору – и я поеду. Встречу вас, скорее всего, на границе.
– Нужно ли вам быть там?
– А вторая колонна?
– Я не подумал.
– Достаточно того, что подумал я.
Голоса слышались все хуже: разговаривавшие удалялись.
Милов постоял перед закрытой дверью, размышляя. Голоса тем временем стихли, и он рискнул, бесшумно отперев замки, чуть приотворить одну створку.
Ничего опасного он не заметил. И шагнул, чтобы упасть на землю прямо с машины. Почти полная гарантия, что если кто-то и выстрелит, то промажет.
Но никто не стрелял. Выждав несколько секунд, Милов поднялся. Защелкнул дверцу. С пломбой пришлось повозиться несколько минут, но инструменты помогли, и теперь заметить, что она была нарушена, можно было только при помощи увеличительного стекла.
Закончив дело, неспешно прошел вдоль машины. Глянул вверх. Самая макушка антенны возвышалась над крышей. Она почти не видна, если глядеть отсюда. Но уже с расстояния в десяток-другой метров хорошо доступна и взгляду, и, естественно, радиосигналу.
Ну что же, картина в общих чертах ясна. А откуда будут давать сигнал? Хотя – это может быть и достаточно далеко, если передатчик обладает нужной мощностью.
Он взглянул на часы. Приближалось время связи.
Уже не скрываясь, он распахнул дверцу, влез в кабину. Уселся. И только тут почувствовал, до чего устал противной нервной усталостью, от которой дрожат руки и одолевает желание закрыть глаза и ничего не делать.
Он посидел в неподвижности минуты две. Потом вытащил из своей сумки рацию; конечно, оставлять ее так было крайне неосторожным. Но – пронесло. От замка зажигания отсоединил два провода и подключил их к клеммам рации. Через стекла оглядел окрестность. Ничто вроде бы не угрожало. Он приложил наушник к уху и включил аппарат.
Слышимость была вполне приличной.
Милов говорил в микрофон раздельно, словно диктуя; открытым текстом – шифровать было некогда.
– Необходима инструкция. Нужно нейтрализовать радиовзрыватели. Мне не приходилось работать с ними в последние годы.
– Единственное, что можем посоветовать в этой обстановке, – устранить антенны.
– Это заметят: они на виду.
– Или снять и выбросить сами устройства.
– Они подстрахованы. Нужен специалист.
– Тогда только антенны. Но может быть, специалист найдется в команде?
– Я рассчитываю на это, но не уверен. Сейчас буду разговаривать с ними. Есть опасность, что сигнал у них поставлен на автомат. А задержка на сутки не предусматривалась.
– Подумайте. Может быть, отменить задержку? Тогда у вас останется время, чтобы задействовать специалиста из команды.
– Хорошо. Я подумаю. У меня пока все.
– Конец связи.
Милов передохнул несколько минут – он использовал их, чтобы высунуться из кабины и скользнуть взглядом по поляне. Вроде бы пока никто не подслушивал.
На очереди была Леста.
– Как дела с машиной?
– Водитель устранен. Ищут нового.
– Подставляй человека из команды. И устраните неисправность.
– Есть изменения?
– Выезжайте сразу же. Люди уместятся в прицепе?
– Будет тесновато, но терпеть можно. Что потом?
– Остальное они будут знать сами. Твое дело – доставить их. Они не знают местности.
– Понятно.
– Это всё.
– Всё? – после паузы прозвучало в телефонах.
– Нет, – сказал он. – Не всё. Но остальное скажу, когда увидимся. Надеюсь на тебя… Конец связи.
Милов выключил рацию, отключил от аккумулятора, сунул в сумку. Сумку уложил сзади – рядом с крадеными рубашками и лифчиками. Откинулся на спинку. Все, что можно было сделать, – сделано.
Так или иначе – теперь можно спокойно дожидаться старта.
Глава двенадцатая
Дорога была нехорошей: ухабистая, извилистая – одни виражи, узкая и – в низких местах – сырая, того и гляди – забуксуешь. Все силы и все старание Милов прилагал к тому, чтобы сохранять дистанцию от шедшей впереди машины и не подставляться следовавшей позади; в колонне он шел предпоследним. Включенные на ближний свет фары озаряли только небольшую часть дороги, так что приготовиться к возможным неожиданностям не оставалось времени, тем более, что передние трейлеры шли прытко – вероятно, трасса эта была их водителям достаточно хорошо знакома. Трудно было еще и потому, что Милов уже и не помнил, когда в последний раз садился за руль грузовика; во всяком случае, давно это было, очень давно. Однако показывать себя слабым он не собирался. Хотя сию минуту его с машины уже вряд ли сняли бы, даже и заподозрив в недостаточной квалификации.
Ночной лес из машины казался совсем другим, чем тогда, когда Милов пробирался по нему, даже не очень далеко отсюда, стремясь увернуться от предстоящего прочесывания. Сейчас казалось, что было это если не годы, то, во всяком случае, месяцы назад; и даже не здесь, а в каких-то совсем других местах – Милов из окна кабины тут, даже когда удавалось оглядеться по сторонам, не мог заметить ничего такого, что говорило бы ему о происходивших здесь событиях, связанных со стрельбой, с опасностью для жизни, с умиравшим в глубокой заброшенной шахте человеком. Все тут казалось растворенным в ночном покое, и нужно было постоянно напоминать себе, что – по крайней мере, для него – это оставалось лишь видимостью, а совсем близко, за какой-то невидимой гранью, поджидала настоящая опасность.
Милов думал об этом каким-то уголком мозга, пока вся остальная мощность мыслительного аппарата расходовалась на то, чтобы вовремя вывернуть баранку, переключить скорость и прибавить или, наоборот, сбросить газ. До настоящего шоферского автоматизма было еще далеко: пусть это был и «Мерседес», но тягач, а не послушный и легкий на ходу лимузин с автоматической коробкой. Тут зевать не приходилось, и все-таки нашелся в голове и свободный уголок, который впору оказалось загрузить несколько более отвлеченными рассуждениями. В частности, очень полезным было бы как можно раньше определить место того самого окна на границе, к которому они направлялись. И не ради теоретического интереса; там, на месте предстоявшего действия, счет времени будет (он был уверен) идти на минуты, и большое значение имело – как скоро окажутся на нужном месте пограничники и другие силы, которые должны были участвовать в операции с восточной стороны. Район, определенный Миловым предварительно, был достаточно обширным, и если даже пользоваться машинами, перебросить группу с одного его конца на другой потребовало бы немало минут – если только не часов. А их никто не мог дать сверх необходимого минимума. Насколько Милов мог судить по общему направлению дороги (многочисленные повороты в общем уравновешивали друг друга, это он понял уже спустя первые полчаса езды), их колонна продвигалась не прямо на восток, но несколько уклоняясь к югу. В этом ничего странного не было: на своей территории люди имеют полное право двигаться, как им заблагорассудится: хоть к границе, хоть от нее или же по какой-то рокаде – вдоль. Так что вроде бы все было в порядке, и пока что задумываться над маршрутом не стоило. Все равно дорога приведет к нужной цели. И однако. Вызвав в свободном уголке памяти карту той местности, в которой они сейчас находились, Милов без труда обнаружил, что не так уж далеко в том же направлении – к границе, к официальным контрольно-пропускным пунктам с пограничниками, таможней и всем прочим – вели самое малое две неплохих автомобильных дороги, по которым можно было катить с нормальной скоростью, а не так, как тут – то и дело переходя на вторую и даже на первую передачу. Расстояние до северного ли, до южного ли шоссе было – если, конечно, ехать, а не идти пешком – настолько незначительным, что никакой экономией времени нельзя было объяснить пристрастие к лесным узким просекам, где деревья порой чуть ли не бросались под колеса, неожиданно вывертываясь за очередным виражом. То же самое можно было сказать и о расходе топлива: тут его сгорало, пожалуй, вдвое больше, чем при нормальной езде. Собственно, в этом ничего странного не было: Конвой направлялся туда, где его меньше всего могли ждать люди, непричастные к операции. Но сейчас память подсказывала Милову, что дорога уводит их туда, куда вроде бы совершенно не должна была. Потому что – помнил он – именно в промежутке между обеими автомобильными дорогами располагалось обширное и топкое болото, через которое и пешком мог перебраться только редкий знаток местной топографии; а уж о тяжеленных машинах и говорить не приходилось. Граница пересекала болото почти посредине, так что если его сделали проходимым, работы должны были вестись с обеих сторон – Милову же об этом ничего известно не было. Конечно, никто вроде бы и не был обязан информировать его обо всех переменах, происходивших на западной границе, тем не менее он почему-то считал, что если бы об этих изменениях знали, то его своевременно предупредили бы.
