Танцы на снегу - Лукьяненко Сергей Васильевич (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
И я начал рассказывать нашу легенду. Про то, как мы с Лионом прятались в лесу, как вернулись, как родители направили Лиона и меня вместе с ним в колледж для одаренных детей, но нас там обижали, били, смеялись – и мы ушли, стали учиться в приюте вместе с трудновоспитуемыми детьми, но там тоже было плохо, и мы решили вообще улететь с планеты… конечно же – на Иней, самую передовую и великую планету, родину госпожи президента…
Тут я немного сбился, потому что не знал, говорить про Лиона или не надо, а уж что делать с Наташкой – вообще было непонятно. Поэтому у меня получилось так, что мы втроем пробрались на космопорт, нашли оставленный без присмотра багаж, я забрался в чемодан и меня закрыли, а удалось ли друзьям где-то спрятаться – я не знаю.
Старушка молчала. Терла дряблую щеку рукой, будто старалась разгладить морщины. Потом сказала:
– Вот что, мальчик Тиккирей. Сдается мне, что вначале ты говорил правду, а потом начал врать. Ну, не все было вранье, но половина – точно.
– Почему? – возмутился я и поправился: – Почему вы так думаете?
– Я мальчишек знаю. Сама четверых вырастила, о внуках-правнуках и говорить не стану… Не бывает такого, чтобы мальчишки в двенадцать лет удрали в лес из дома и целый месяц в дикарей играли.
– Мне почти четырнадцать! – заспорил я.
– Все равно. Врешь ты, и врешь очень неумело. Будто затвердил наизусть, что станешь говорить.
У меня от страха вспотела спина. Ну и бабка! Что ж ты, дура старая, делаешь! Не хочу я в тебя стрелять!
– Так что решай, Тиккирей, – продолжала старушка. – Или ты честно рассказываешь, кто такой и почему забрался в багаж, или я зову полицию. Вещи-то ты из чемодана повыбрасывал? Где они? А может, ты малолетний воришка и не зря тебя держали в этом «Ростке»?
– Откуда вы знаете, как он назывался? – спросил я. – Я вам про это не говорил!
Старушка покачала головой:
– А чего тут не знать? Он один на всю планету, про него и по телевидению говорят, и в газетах пишут.
Но у меня отбило всякую охоту говорить правду. Я замотал головой, встал, отошел на шаг:
– Ничего я вам не стану говорить!
– Тогда я вызываю полицию, – сказала старушка. И достала из кармана комбинезона простенький одноразовый мобильник.
Я даже подумать ничего не успел, только захотел ей помешать – и бич дернулся в рукаве. Нет, он не стал стрелять – со свистом вытянулся длинной тонкой лентой и пробил насквозь хрупкий телефон, сделанный из прессованного картона.
– Не шевелитесь, а то и с вами то же самое будет! – пригрозил я.
Но старушка не думала шевелиться. Только сняла очки и часто заморгала. А потом дрогнувшим голосом спросила:
– Мальчик, так ты… джедай?
Мне ничего не оставалось, кроме как ответить:
– Фаг. Джедай – это сказочные персонажи из средневековой мифологии.
Старушка как-то вся просветлела, расслабилась. И прошептала:
– Господи… неужто дождались?
– Вы за Императора? – спросил я на всякий случай.
– Служу Империи! – грозно отрапортовала старушка. – Я в твоем полном распоряжении, молодой человек!
Слышать про «молодого человека» было приятно, особенно после того, как она говорила обо мне словно о двенадцатилетнем.
– Сюда никто не зайдет? – спросил я. – Мне… в общем, не стоит показываться…
– Пойдем, – засуетилась старушка. Привстала, боязливо спросила: – Можно шевелиться?
– Конечно. – Я как-то сразу ей поверил. – Это я так… боялся, что вы поднимете тревогу… да я и не смог бы выстрелить, наверное.
– Идем, – засуетилась старушка, проворно захлопывая чемодан и ловко водружая его на ближайшую полку. – Идем-идем…
За стеллажами, в глубине комнаты, была еще дверь. А за ней – маленькая комнатка без окон, но очень уютная. Там была узкая койка, стол с простеньким компьютерным терминалом, коврик на стене, два стула. На столе, рядом со старомодной пленочной клавиатурой, стоял оранжевый пластиковый чайник, я потрогал его рукой – еще горячий, чашка с остатками заварки, тарелка с печеньем…
– Хочешь чаю? – Старушка заглянула мне в глаза. – Поесть? Или отдохнуть? Ты не стесняйся, Тиккирей, говори. Кроме меня, в бытовке никого не бывает, это я порой тут и ночую, и чаи гоняю.
Я и впрямь устал, но мне было, конечно же, не до сна.
– Да нет, спасибо… Извините, вас как зовут?
– Ада. Нарекли Аделаидой, да не люблю я длинные имена… Ада – оно лучше. И ты так зови, не надо всех этих фамилий-отчеств…
Я смутился. Как-то неудобно было звать старую женщину по имени. И она поняла мои колебания, улыбнулась:
– Или зови бабой Адой. Внуки-правнуки меня так зовут, а ты мне как раз в правнуки годишься.
Своих бабушек и дедушек я не помнил. Папины погибли на рудниках или умерли от болезни, я точно не знал. А мамины воспользовались правом на смерть в тот год, когда я родился. Иногда я думал, что они могли сделать это для меня, чтобы отдать моим родителям остатки своих социальных паев. Такое случалось, многие ребята в моем классе благодаря этому и появились на свет. Но родители не хотели об этом говорить, а я боялся допытываться.
Так что назвать старушку «бабой Адой» тоже было трудно. На первый раз трудно…
– Баба Ада… мне надо посоветоваться с вами…
Она закивала, усаживаясь на койку. Я сел на стул, перевел дыхание:
– Я соврал, да. Я не один забрался в багаж. Мои друзья тоже там.
– Фаги? – спросила старушка, часто кивая.
– Нет, они не фаги… Лион и Наташа… они обычные подростки. Да и я, если честно, не совсем фаг, я временно привлеченный помощник.
Возмущаться моим первоначальным преувеличением баба Ада не стала, и я, ободренный, продолжил:
– Настоящий фаг – это наш друг, который помогает нам бежать с планеты. Нас забросили на Новый Кувейт для разведки, но мы так ничего толком и не узнали, а нас уже раскрыли. Мы пытаемся убежать…
– В багаже? – Старушка всплеснула руками. – И девочка в багаже? А как же она в гиперканале?
– В том-то и дело! – сказал я. – Ста… наш друг должен был нас вытащить в каюте из чемоданов, и Наташка бы легла в анабиоз. Но эти кретины грузчики не нашли в корабле места и решили весь багаж поместить в грузовом трюме! А туда нет доступа из пассажирских отсеков! Если… если наш друг вовремя этого не узнает, то Наташка погибнет!
– А для тебя вообще места не хватило? – уточнила баба Ада. – И тебя оставили до следующего рейса?
– Ага. Такое часто бывает?
– Случается. – Старушка задумалась.
– Хорошо, что я вас встретил, – горячо сказал я. – А то и не знаю, как поступить. Я боюсь выдать фага. Но его надо как-то предупредить!
– Я попробую, – просто сказала старушка. Вот это настоящая смелость. – Кто он, ваш друг?
Я заколебался, хотя это было глупо. И баба Ада следующими словами сняла мои сомнения:
– Тот самый мистер Смит, которому принадлежат чемоданы?
– Да, – пробормотал я. – Только он не мистер Смит, конечно. Это уже маскировка в маскировке, понимаете? Он себя выдает за… одного человека, а правительство Инея называет этого человека фальшивым именем, чтобы не раскрыть случайно, кто к ним прилетел. Тут все очень запутанно.
– Понимаю, – серьезно ответила старушка. – Настоящая шпионская история… Ты посиди тут, Тиккирей. А я пойду попробую связаться с твоим мистером Смитом. Что сказать, чтобы он поверил, что я от тебя?
Я подумал.
– Скажите, что теперь я пью иммуномодулятор перед новой планетой… и не боюсь язвенной чумы.
Баба Ада улыбнулась.
– Хорошо. Никуда не выходи, Тиккирей! Сюда не зайдут, я дверь заблокирую, а вот на склад заглянуть могут… тебе не надо больше в туалет?
– Нет, – сказал я, покраснев.
– Тогда жди. Попей чай, печеньку съешь… это домашние, я сама пекла. Эх, что ж вы такое удумали, фаги? Малых детишек в свои войны втягивать, в чемоданы прятать, оружие в руки давать… Не по-людски это… не по-людски…
Качая головой, она вышла, и замок в двери коротко щелкнул.
Как только баба Ада исчезла, я вскочил и заметался по комнатке.
