Первые шаги по Тропе: Злой Котел - Чадович Николай Трофимович (читать книги регистрация .TXT) 📗
В здоровенной округлой туше, с великим трудом выбравшейся на берег, я признал пресловутого крюконоса, так перемазавшегося в грязи, что его гладкая, густая шерсть стала похожа на тряпку, о которую вытирают ноги. Все, связанное с водной стихией, было противопоказано этой исполинской землеройке, но воля зверя находилась в полном подчинении у прытников, висевших на его загривке, словно пиявки.
Даже заполучив столь грозного союзника, вредоносцы не рискнули вновь броситься на штурм – что ни говори, а горький опыт сказывался. Вместо того они заставили крюконоса рыть вокруг башни землю, уничтожая тем самым подземные ходы.
Разворотив весь поселок, зверь повернул свое могучее рыло в сторону нашей башни.
– Стреляйте в прытников, – посоветовал я. – Надо лишить скотину погонщиков.
– Прытник может залезть крюконосу куда угодно, – возразил Рябой. – В ухо, в защечный мешок, под кожу. Там его никакими средствами не достанешь. Это тот самый случай, когда нужно устранять не причину, а следствие.
Однако стрелы, дождем сыпавшиеся на крюконоса, не причиняли ему никакого вреда, а угодить с такого расстояния в крошечный, заплывший жиром глаз не удавалось даже самым метким тенетникам. Победа, не признающая ни правых ни виноватых, вновь стала клониться на сторону вредоносцев.
Явившиеся снизу тенетники принесли еще одну дурную весть – через разрушенные подземные ходы в подвалы башни поступают грунтовые воды.
– С этим уже ничего не поделаешь, – сказал Рябой. – У нас нет лишних рук, чтобы спасать накопленное добро. Башня строилась по указаниям Поводыря, а он ничего не говорил об устройствах, откачивающих воду. Оставим все, как есть. Доверимся воле провидения.
В следующий момент башня содрогнулась, словно корабль, напоровшийся на рифы, и стала медленно крениться. Несколько стрелков кувыркнулись через парапет.
Как оказалось, причиной тому был крюконос, добравшийся-таки до башни. Сейчас он подкапывался под ее фундамент, совсем как дикий кабан, который из-за горсти желудей безжалостно губит дубы.
– Где-нибудь здесь есть летательный пух? – спросил Рябой, невозмутимый, как всегда.
Каюсь, сначала мне подумалось, что он тронулся умом (и ведь было из-за чего), но другие тенетники так не считали и быстро доставили из нижнего яруса старый «пуховик», судя по виду, служивший кому-то вместо подстилки.
Рябой энергично встряхнул почти невесомый шлейф, заставляя тончайшие ворсинки пуха расправиться, а потом, перехватив его за середину, спустил концы вниз.
– Мне не суждено узнать, кто победит в этой беспощадной схватке, – молвил он, обращаясь ко мне. – Но я верю, что тенетники так или иначе возродятся и вновь увидят Светоч. Поклянись, что ты не оставишь наших потомков без присмотра и станешь для них надежным Поводырем.
Совершенно ошарашенный столь неожиданным предложением, я забормотал что-то невнятное об отсутствии у меня соответствующих способностей, о необходимости все обдумать и взвесить, о своих собственных проблемах, но Рябой был неумолим.
– Никаких возражений! – воскликнул он. – Нельзя отказывать в последней просьбе умирающему или обреченному на казнь.
– Но ведь ты жив-здоров!
– Считай, что уже нет.
Он решительно шагнул с края накренившейся башни в пустоту, и свободные концы «пуховика» взметнулись вверх, словно крылья огромной белой птицы.
Уже издали донеслось:
– Не забывай о клятве!
Используя «пуховик» вместо парашюта, Рябой опустился прямо на морду крюконоса и загнал ему по стреле в каждый глаз. Бывает так, что невинное создание расплачивается за грехи тех, кому оно доверилось.
Третьей стрелой Рябой успел срезать кинувшегося на него прытника, но тут шальной зажигательный снаряд воспламенил летательный пух и все они: тенетник, крюконос, прытники – превратились в один общий костер.
Окончательно сломленные гибелью крюконоса, вредоносцы уже собирались пуститься наутек, но путь им преградили бесчисленные плоты, на которым к защитникам Бученя прибыло подкрепление.
Возможно, кто-то из вредоносцев и спасся, нырнув на глубину, но большинство нашло свой конец на окраине поселка, вдруг ставшего берегом острова.
Как и мечтал Рябой, разгром был полный и беспощадный, но исход большой войны, к сожалению, не зависел от одного-единственного сражения.
По всему Ясменю продолжали кострами пылать башни, а ополчение Бученя без отдыха металось от одного осажденного поселка к другому.
Как-то раз, когда я добросовестно пытался облегчить страдания раненых, меня вызвали из башни на берег. Так уж повелось, что сейчас со мной советовались по самому пустяковому делу. Даже не дождавшись нового поколения тенетников, я уже как бы приступил к исполнению обязанностей Поводыря.
Размеры толпы, собравшейся на берегу, свидетельствовали о нетривиальности происшествия. Подобную шумиху не смог бы вызвать даже попавший в плен вредоносец – такого добра у нас в последнее время хватало.
Когда толпа расступилась, я с некоторым разочарованием убедился, что предметом общего внимания является всего лишь тенетник.
Правда, выглядел он как-то чудно – бессмысленный взор, неуверенные движения, слюнявый рот. Да и кожа на его совершенно обнаженном теле казалась куда более светлой, чем у других сестробратьев. Впрочем, это еще не было поводом для ажиотажа.
– Что случилось? – спросил я. – Кто он такой?
– Сами не знаем, – ответили мне. – Он недавно выполз из воды. Внимательно посмотри на его тело.
Сначала я не заметил ничего странного – тенетник как тенетник. Ничем не хуже, но и не лучше остальных. Мозги ему, наверное, вышибли вредоносцы, оттого и взгляд безумный, а кожа могла посветлеть от долгого пребывания в воде.
Однако более детальный осмотр, на котором в один голос настаивали жители поселка, поверг меня в изумление. Кожа на ступнях выглядела такой нежной, словно никогда не соприкасалась с землей, а бугорки на груди, откуда выходила паутинная нить и вырастали иголки, можно было рассмотреть разве что в увеличительное стекло. По земным меркам этому тенетнику от роду был день, самое большее два, и рост тут никакого значения не имел. Новорожденная пчела почти ничем не отличается от родимой сестрицы, уже доживающей свой век.
Таковы были скупые факты, а ломать голову над их осмыслением я даже не собирался. Будто бы у меня других забот нет.
– Отведите его в какое-нибудь сухое место, – сказал я. – Оденьте и накормите. Больше мне нечего вам посоветовать.
– А вдруг это оборотень, подосланный вредоносцами? – высказался какой-то дурак (смею утверждать, что дураки есть не только среди тенетников, на Земле мне приходилось встречать дураков-поэтов, дураков-священников и даже дураков-генералов).
– Не думаю, – ответил я. – Оборотни, демоны и колдуны здесь ни при чем.
– Совсем недавно я видел еще одного похожего, – сообщил тенетник, прозванный Культей вследствие того, что в схватке прытник отгрыз ему кисть руки. – Он плавал мертвым в воде, поблизости от того места, где мы свалили в кучу мертвых вредоносцев. Все у него было как будто бы на месте, только рта и глаз не хватало.
– Как не хватало? – удивился я. – Рыбы отъели?
– Нет, вообще не было. Одни лишь ямки на лице. Вроде вмятин.
– Во времена великих бедствий от разных уродов, чудовищ и сумасшедших просто отбоя нет, – изрек я. – Когда гаснут светила, сразу начинает плодиться всяческая нечисть.
На следующий день – опять же по земным меркам – загадочный гость тихо скончался. Те, кто ухаживали за ним, потом говорили, что несчастный, хоть и выказывал все признаки голода, но не мог глотать даже жидкую кашицу.
Стоило мне только уснуть, как, на беду, что-нибудь обязательно случалось – то на горизонте вспыхнет новое зарево, то наблюдателям привидится в тумане какое-то подозрительное движение, то на берег выползет неведомое чудовище, которое на поверку окажется обыкновенной гигантской жабой, присматривающей себе тихое местечко для икрометания.
