Журнал «Если», 2001 № 06 - Дяченко Марина и Сергей (читать книги бесплатно TXT) 📗
Структурно роман Михаила Тырина сильно напоминает известную повесть Ольги Ларионовой «Леопард с вершины Килиманджаро». В обоих случаях человечеству предлагается странный дар: технология или знание, которым оно прежде никогда не владело. И в обоих же случаях ставится вопрос — а насколько это действительно нужно людям?
Например, все та же вторая жизнь. Казалось бы, давняя мечта человечества. Заполучив ее в свои руки, человек становится чуть ли не на равную ступень с Творцом… Однако в романе воскрешение из мертвых вызывает, скорее, отвращение и разочарование. Тырин мягко и ненавязчиво подводит читателя к мысли, что в идее «страхового полиса» есть нечто сатанинское, чуждое самой сущности человека. Главный герой формулирует итог: «Поневоле поверишь, что нельзя мертвую душу… долго беспокоить и земле не предавать». Точно таким же неприятным холодом веет и от очередных люденов — антропоморфов.
Дмитрий Володихин
----------------
Терри ПРАТЧЕТТ
ПИРАМИДЫ
Москва: ЭКСМО-Пресс, 2001. — 432 с.
Пер. с англ. В. Симонова — (Серия «Плоский мир»). 10 100 экз.
ВЕЩИЕ СЕСТРИЧКИ
Москва: ЭКСМО-Пресс, 2001. — 416 с.
Пер. с англ. В. Вольфсон — (Серия «Плоский мир»). 10 100 экз.
=============================================================================================
Серия «Плоский мир» Терри Пратчетта хорошо известна нашему читателю. Несколько романов было выпущено издательством «Азбука» и книжным клубом «Терра».
Пратчетт в большей степени сказочник, чем фантаст. Или, может быть, рассказчик историй. Стиль его романов именно таков: как будто один джентльмен, сидя в клубе за бесконечной чашкой чая, обращается к другому джентльмену: «А знаете ли, старина, как раз по этому поводу была еще одна забавная история… Ирония пронизывает текст от первой до последней буквы. Собственно, добродушный скепсис составляет добрую половину философии в романах Пратчетта. Если бы не присутствие незлобивой иронии, сюжет любого романа о Плоском мире терял бы смысл. Без нее текст Пратчетта был бы столь же пуст, как рок-поэзия в отрыве от музыкального оформления. Английский автор насмешничает попеременно над философией самых разных направлений и оттенков, магией, наукой, политикой… Попадает и коллегам по цеху. Самая уничтожающая сатира на похождения говардовского Конана и его многочисленных «отражений» принадлежит перу Пратчетта. В романе «Пирамиды» он продолжил эту традицию: досталось на этот раз Лавкрафту и Вулфу. В «Вещих сестричках» автор попотчевал многих постмодернистов оптом, в особенности Стоппарда.
Пратчетт — противник героического пафоса, несокрушимого апломба, веры в то, что существует панацея от всех бед человеческих. Чаще всего он высмеивает суровое лицо адепта какого-нибудь политического или религиозного учения, лицо с нахмуренными бровями и упрямо сжатыми губами. «Старина, вы можете заниматься, чем хотите, но не превращайтесь в фанатика и безумца… Как только на горизонте появляется подобный тип, вселенское равновесие нарушается. И мир приходит на грань катастрофы. В «Пирамидах» эту роль сыграл Диос, верховный жрец архаичной религии сродни древнеегипетской. Нельзя сказать, чтобы из романов Пратчетта вырастал образ атеиста. Судьбы людей в его мире иной раз зависят от одного броска, который делают сверхъестественные силы, играя в кости… Но один упертый суеверный чурбан опаснее десяти потусторонних монстров.
Другой типичный антигерой Пратчетта — фанатик себялюбия. Этот ради пошлой корысти тоже не прочь поставить мир на дыбы. Роман «Вещие сестрички» как раз о парочке таких антигероев. Герцог Флем и его супруга — солдаты властолюбия, дошедшие до стадии буйного помешательства.
Пратчетт проповедует простые истины. Мир хрупок. Никакие завиральные теории не спасут его от крупных неприятностей. Для этого нужно другое: здравый смысл, доброта, любовь и немножечко отваги…
Дмитрий Володихин
----------------
Хольм ван ЗАЙЧИК
ДЕЛО НЕЗАЛЕЖНЫХ ДЕРВИШЕЙ
Санкт-Петербург: Азбука, 2001. — 352 с. 10 000 экз.
=============================================================================================
Новая книга цикла «Плохих людей нет (Евразийская симфония)», приписываемого голландско-китайскому писателю ван Зайчику, полностью соответствует всем требованиям, которые можно предъявить ко. второй части большого романного цикла. Она развивает все темы, заявленные в первой части. Она еще больше захватывает читателя, делает рельефнее это странное государство Ордусь, покрывшее в альтернативном мире пространство, занимаемое бывшим Советским Союзом, Китаем, Монголией и еще Бог весть чем… Разные пути приводят героев цикла, оперативника Багатура Лобо и правоведа Богдана Оуянцева-Сю, в Аслажвский уезд, где неуклонно селится неприятие центральной власти и стремление к самоопределению. Стоит ли за этой вымышленной территориально-административной единицей какая-либо реальная? Скорее всего, это некая смесь Украины и Чечни. Моменты узнавания веселят читателя, но не являются основополагающими.
В основе романа — размышления о причинах центробежных сил, рано или поздно возникающих во всех крупных государствах. Объемность роману придает то, что глобальная ситуация в государстве ловко проецируется на локальное происшествие в семье Богдана. Его младшая жена собирается в экспедицию со своим земляком, французским историком и правозащитником Глюксманом Кова-Леви (Ковалев?), и Богдан со свойственной ему склонностью к рефлексии размышляет: «И отпустить нельзя, и удержать нельзя; отпустишь — равнодушие, не отпустишь — насилие. Или все наоборот: отпустишь — уважение, не отпустишь — любовь… Любовь одновременно и исключает насилие, и дает право на него…
В конце же, будто в сказке, все складывается наилучшим образом или, как принято говорить в Ордуси, сообразно: Жанна остается с Богданом, а мятежный Аслажвский уезд — с Ордусью.
Андрёй Щербак-Жуков
----------------
Саймон КЛАРК
ЗАТЕРЯВШИЕСЯ ВО ВРЕМЕНИ
Москва: ACT, 2001. 480 с.
Пер. с англ. В. Ковалевского, И. Штуцера
(Серия «Новые Координаты Чудес»). 10 000 экз.
=============================================================================================
Носить фамилию Кларк английскому фантасту так же неудобно, как российскому писателю — Стругацкий или Ефремов. С удовольствием могу сказать, что Саймон Кларк не посрамил легендарного имени. Может, он и уступает своему знаменитому однофамильцу в строгой научной обоснованности темы, зато, пожалуй, превосходит его в умении «закрутить» сюжет.
В центр повествования С. Кларк ставит группу людей, приехавших на экскурсию в бывший римский амфитеатр «где-то в северной части Англии» летом 1998 года. Вдруг с неба бьет молния и пятьдесят мирных граждан уносятся в прошлое. Сначала на день, затем на неделю, на 20 лет, пока не оказываются в 1865 году. Но после каждого нового скачка они опять оказываются в амфитеатре, целые и невредимые.
Правда, довольно быстро прыжки в прошлое становятся слишком внезапными и хаотичными, и в результате герои сливаются с существами, оказавшимися в амфитеатре именно в этот момент времени: с птицами, решившими свить там гнездо; крысами, пробегавшими мимо; с коровами, забредшими сюда попастись… Неудачники вступают в своеобразный симбиоз с животными. (Видимо, именно эта тема заставила автора посвятить свой роман, наряду со средневековым философом Р. Ролли и рок-легендой Дж. Хендриксом, еще и А. Мейчену, великому валлийскому мастеру «романа ужасов». Нечто похожее случилось с героем его рассказа «Белый порошок».)
