Льды возвращаются - Казанцев Александр Петрович (читаем книги .TXT) 📗
Пекло снова было в Африке, где я оказался одновременно со штабом «SOS», узнав о гибели раздавленной льдами яхты «Атомные паруса».
Да!.. Я снова впрягся в лямку журналиста, хотя мог бы нежиться под долларовым покровительством своей супруги. Печать – отрава! Кто был напечатан хоть раз, всю жизнь будет стремиться напечататься снова!.. Даже если ради этого опять понадобится лезть в пекло.
И я бежал от Лиз в Африку, чтобы все увидеть самому.
На атомных руинах бывшего африканского города должна была вырасти новая столица малого человечества. Оказывается, то, что не могли сделать штыки, пули и даже атомные бомбы, сделали доллары Рипплайна. Чернокожее, неустойчивое, запуганное атомной бомбой правительство охотно пошло на сделку с организацией «SOS», заблаговременно скупавшей приэкваториальные земли. И теперь штаб «SOS» хозяйски готовился править ими.
У меня, у журналиста, была одна цель – наблюдать...
Людская волна на кунгасах приближалась.
Катера из-за мелководья не могли подойти к берегу и разворачивались ярдах в пятидесяти от пенной дорожки прибоя.
Кунгасы еще десяток ярдов шли к берегу, пока не натягивался буксирный канат, заставляя их повернуться. Они становились бортом к волне, готовой опрокинуть суденышки. Люди спрыгивали прямо в воду, оказываясь в ней по пояс, и мужчины и женщины. Малолетних несли на руках.
Толпа людей, вздымая фонтаны брызг, с ликующими криками побежала к берегу.
И тогда раздались выстрелы и засвистели стрелы.
Люди бросались в воду, некоторые доползали до пенной дорожки. Волны прибоя кидали их на берег и тут же стаскивали обратно в воду.
Никто из высадившихся не повернул назад к кунгасам, которых, впрочем, уже и не было.
Я видел озабоченное выражение лиц чернокожих стрелков, а у некоторых даже испуганное.
С разноязычными дикими криками совершенно безоружные люди с жалким скарбом в руках, размахивая палками и зонтами, выбежали на прибрежный песок. Некоторые падали или садились словно дли того, чтобы отдохнуть. Остальные продолжали бежать к джунглям.
И негры дрогнули, не выдержали непонятной безоружной атаки одержимых захватчиков. Они стали отходить в поблекшую чащу джунглей.
Люди на берегу плакали и обнимали друг друга. Им казалось, что они уже достигли всего, чего хотели, что теперь останется только выйти на целинные просторы согреваемой Солнцем земли, чтобы скорей начать ее пахать. Увы, они не представляли себе, что в романтической Африке, воспетой в век колонизации, ныне не найти уже невозделанных земель или непроходимых чащ, которые можно корчевать. Разве что в заповедниках, приобретенных организацией «SOS».
К берегу приближалась новая волна катеров с кунгасами. По воде, уже не падая в нее, бежала новая толпа надеющихся на счастье людей.
На берегу кто-то плакал над трупами или стонал. Но это тонуло в общем ликовании.
Схватив топоры, несколько человек пошли рубить померзшие лианы для костров и обнаружили меня.
– Хэлло, ребята! – весело сказал я. – С новосельем!
Люди подозрительно посмотрели на меня, может быть, даже не поняв моих слов.
– Добрый день, господин, – все же отозвался один из них. – Вы не чиновник?
– Нет, я репортер.
Я храбро двинулся к берегу, к толпящимся людям.
Их уже были сотни, может быть, больше тысячи... Они боялись идти в незнакомые джунгли и теснились у воды, представляя великолепную цель для скрытых в чаще стрелков, которые берегли заряды и стрелы. Едва ли их на всех хватило бы.
На мне был фланелевый костюм с короткими шортами и пробковый шлем. Я, выделялся среди мокрых, измученных переездом в трюмах людей, как белая ворона.
Прямой старик с негнущимися ногами и черноволосая бойкая девушка вышли мне навстречу из настороженной толпы.
– Мы мирные люди! Мы мирные люди! – говорил старик по-французски и по-голландски.
– Мы мирные люди, – добавила девушка по-итальянски и, наконец, сказала то же самое по-английски.
– Хэлло, леди и джентльмены! – воскликнул я. – Сожалею, что вам устроили здесь такой нерадушный прием.
– Это потому, что мы не предупредили о приезде телеграммой, – бойко заявила девушка.
– Мы мирные люди, – твердил старик. – Мы ничего не имеем против негров. Мы им поможем возделывать землю.
– Понимаете, дружок, здесь теплее, – пояснила девушка.
Еще бы не понимать! Я все отлично понимал. Но вот все ли понимали эти несчастные?
Меня окружили, стали расспрашивать, наивно делились своими планами...
Что я мог им сказать?
– Можно понять, ребята, зачем вы явились сюда. Человек и прежде отступал перед ледниками... и переселялся ближе к экватору.
– Вот видите! Он нас понимает! – обрадовались несчастные.
– Вы покажете мне ваши джунгли? – взяла меня под руку бойкая черноокая. – Мне бы хотелось прогуляться по лесу именно с таким кавалером. – И она засмеялась, прильнув ко мне плечом.
– Отойди от господина, пакостница! – закричала на нее белобрысая толстуха. – Полюбуйтесь на нее, она собирается обрабатывать здесь не землю, а мужчин.
– А разве вы не откроете здесь, тетушка, для этого заведение?
– Молчи, шлюха!
Напирающие мужчины оттолкнули от меня женщин.
– Господин! Нас тучи... мы как саранча... С нами лучше договориться, – сказал высокий старик. – Мы знаем, что часть из нас можно убить. Мы идем на это. Все равно у вас земли на всех не хватит.
В глазах у старика было что-то маниакальное.
Я достал пачку сигарет и угощал ими незваных пришельцев.
Всё новые и новые отряды их выходили на берег.
Усевшись на камни, я беседовал с ними, с крестьянами из Голландии, из Бельгии, из Франции. Были и испанцы, и португальцы, даже итальянцы. Пароходные компании брали огромные деньги, ссылаясь на дороговизну работы ледоколов, которые должны вести во льдах караваны судов. Это был самый первый караван. Со следующими можно проехать дешевле, но ведь может не остаться земли. Они умеют орошать пески и осушать болота. Среди них есть инженеры и врачи, есть юристы и коммерсанты
– Даже девки! – вставила черноокая, дымя взятой у меня сигаретой.
Наша беседа прервалась воющим свистом бронированных чудовищ. Безгусеничные танки со свистящим шипением плавали на воздушной подушке почти над самой землей. Они перемещались в неожиданном направлении, порой вертелись волчком на месте.
Стихийные переселенцы, так и не обсохнув у разведенных на берегу костров, повскакивали на ноги. С помощью стратегии и тактики саранчи они выдержали первую первобытную схватку за право встать на землю. Предстоял новый бой за право стоять на ней.
Танки не стреляли. Они выпускали огненные струи жидкости, отрезавшие толпу переселенцев от леса. Жидкость смрадно горела на камнях.
Опаленные, обожженные люди отхлынули от леса, вошли по колено в воду. Дети плакали.
Меня толкали, пока я тоже не промочил ботинки.
Люди стояли так плотно, что волны разбивались о спины в крайнем ряду.
Из клубившейся черным дымом огненной стены то и дело вылетали стрелы, поражая кого-нибудь из толпы. То и дело слышались всплески от падающих тел.
Танки теснили людей, стараясь отъехать от огня, чтобы самим не вспыхнуть.
Меня поразила организованность туземцев, вооруженных самыми последними достижениями современной техники. Но я, конечно, ошибся. В танках сидели белые.
Офицеры показались из люков, выставив на броню залаявшие громкоговорители.
– Говорят отряды охраны собственности. Вторжение незаконных переселенцев вопиюще нарушает священную собственность на землю, ныне приобретенную организацией «Спасение от Солнца». Захват принадлежащих ей земель не будет допущен.
В промежутках, когда громкоговорители замолкли, слышались плач детей, стоны раненых и обожженных.
– Однако организация «SOS» исполнена милосердия. Все незаконно прибывшие на побережье должны проследовать в карантинную зону.
Я не мог выйти из толпы, оцепленной водой, танками и огненной стеной. И вместе со всеми побрел в карантинную зону, оказавшуюся кораллем для скота, изгородь которого охранялась плавающими над землей танками...
