Академия и Земля - Азимов Айзек (чтение книг .TXT) 📗

– Пожалуй, нет. Это следовало ожидать, Двойные звезды, вращающиеся на малом расстоянии друг от друга, не могут иметь планет, вращающихся вокруг только одной из них. Планеты могут обращаться исключительно вокруг центра масс обеих звезд, но очень маловероятно, что такие планеты будут пригодны для жизни – слишком далеки они будут от источников света и тепла.

С другой стороны, если компоненты двойной звезды достаточно отдалены друг от друга, у каждой из них могут существовать планеты со стабильными орбитами, если они близки к одной из двух звезд. По данным компьютера, среднее расстояние между этими светилами – 350 миллионов километров, и даже в периастрии они не сходятся ближе, чем на 170 миллионов километров. Положение планет, чьи орбиты отдалены менее чем на 200 миллионов километров, может оставаться стабильным, но на более удаленных орбитах планеты не могут существовать. Это означает отсутствие газовых гигантов, поскольку они должны располагаться дальше двухсот миллионов километров от своей звезды, но какая, собственно, разница? На газовых гигантах жить невозможно.

– А одна из этих четырех планет может быть пригодна для жизни?

– На самом деле единственно возможный вариант – вторая планета. По одной простой причине – только она достаточно велика, чтобы иметь атмосферу.

Корабль быстро приближался ко второй планете, и за два дня пути ее изображение на экране заметно увеличилось: сперва – величественно и постепенно, а затем, когда стало ясно, что никакого корабля-перехватчика нет и в помине – со все возрастающей, почти пугающей скоростью.

«Далекая звезда» неслась по временной орбите в тысяче километров от слоя облаков, когда Тревайз с усмешкой сказал:

– Теперь ясно, почему в банке данных компьютера после замечания об обитаемости планеты поставлен знак вопроса. Здесь нет следа ни от излучения – нет освещения в ночном полушарии, – ни от радиоволн.

– Тут такая плотная облачность, – заметил Пелорат.

– Она не может поглощать радиоволны.

Они наблюдали за планетой, вращающейся внизу, за симфонией вихрей белых облаков, в редких разрывах которых мелькали синеватые пятна океана.

– Облачный слой слишком плотный для обитаемой планеты, – сказал Тревайз. – Планета, должно быть, довольно мрачная. Но что беспокоит меня гораздо больше, – добавил он, как только корабль вновь вошел в ночную тень, – это отсутствие вызовов с орбитальных станций.

– Как на Компореллоне?

– Как около любой обитаемой планеты. Нас должны были бы остановить для обычной проверки документов, груза, виз и так далее.

– Может быть, нас вызывают, но мы не заметили? – предположила Блисс.

– Наш компьютер принял бы вызов на любой длине волны, которую для этого пожелали бы использовать местные жители. Кроме того, мы непрерывно посылаем свои собственные сигналы, но они никого не заинтересовали. Нырять под слой облаков без переговоров со службами орбитальных станций – нарушение космической этики, но я не вижу другого выхода.

«Далекая звезда» сбавила скорость, одновременно увеличивая нагрузку на антигравитаторы, чтобы не потерять высоту. Корабль снова вышел на освещенную сторону и продолжил снижение скорости. Тревайз вместе с компьютером обнаружил подходящий по размерам разрыв в облаках. Корабль накренился и проник сквозь разрыв. Внизу раскинулся океан, волнуемый свежим ветром. Его ребристая поверхность, испещренная редкими полосами белой пены, находилась не расстоянии нескольких километров.

Проскочив разрыв а облаках, корабль теперь скользил под облачным покровом. Воды океана сразу же стали грифельно-серыми, и заметно упала температура.

Фаллом, глядя на обзорный экран, что-то произнесла на своем богатом согласными звуками языке, но тут же перешла на галактический. Голос ее дрожал:

– Что это, что я вижу под нами?

– Это океан, – успокоила ее Блисс. – Очень много воды.

– А почему она не высыхает?

Блисс посмотрела па Тревайза. Тот ответил:

– Здесь слишком много воды, чтобы она могла высохнуть.

– Я не хочу столько воды, – вполголоса произнесла Фаллом. – Давайте уйдем отсюда. – Тоненько взвизгнула, и «Далекая звезда» ушла вверх, в самую гущу грозовых туч.

Экран стал молочно-белым и покрылся отметинами от дождевых капель.

Огни в рубке померкли, корабль затрясло.

Тревайз в ужасе оглянулся и крикнул:

– Блисс, твоя Фаллом уже достаточно выросла, чтобы управлять энергией! Она использует электрическую сеть корабля, пытаясь взять его под свой контроль. Останови ее!

Блисс обхватила Фаллом руками и крепко сжала ее.

– Все в порядке, Фаллом, не бойся. Здесь нечего бояться. Это просто другая планета, вот и все. Их на свете много, в том числе и таких.

Фаллом несколько расслабилась, но продолжала дрожать.

– Ребенок никогда не видел океана, – обратилась к Тревайзу Блисс, – и возможно, судя по тому, что я знаю о ней, никогда не попадала в туман или под дождь. Не мог бы ты проявить хоть немного сочувствия?

– Нет, ведь она вмешивается в управление кораблем. Значит, она опасна для всех нас. Отведи ее в каюту и успокой.

Блисс коротко кивнула.

– Я пойду с тобой, Блисс, – сказал Пелорат.

– Нет, нет, Пел, – отозвалась она. – Останься здесь. Я успокою Фаллом, а ты утешь Тревайза, – сказала она и вышла.

– Не нужны мне никакие утешения, – проворчал Тревайз. – Прошу прощения за то, что не смог сдержаться, но мы не должны позволять ребенку играть с пультом управления, верно?

– Конечно, не должны, но Блисс не успела среагировать, настолько неожиданно все произошло. Она все-таки справляется с Фаллом, которая ведет себя просто замечательно для ребенка, увезенного из дому, от любимого робота, и вовлеченного, волей-неволей, в такую жизнь, которой совершенно не понимает.

– Да знаю я! Но вспомни, ведь это не я хотел взять ее с собой. Это Блисс так решила.

– Да, но в противном случае ребенка убили бы.

– Хорошо. Извинюсь перед Блисс позже. Перед ребенком тоже.

Но Тревайз явно еще не отошел от страха за «Далекую звезду», и Пелорат тихо спросил:

– Голан, дружочек, что еще беспокоит тебя?

– Океан, – отозвался Тревайз.

Корабль давно покинул зону шторма, но все еще находился в тени облаков.

– Что с ним не так?

– Его слишком много, вот и все.

Пелорат непонимающе смотрел на него, и Тревайз со вздохом пустился в объяснения:

– Нет суши. Мы до сих пор не видели никакой суши. Атмосфера совершенно нормальная, кислород и азот в подходящей пропорции, так что планета явно искусственно обустроена, и где-то должна быть растительность, поддерживающая содержание кислорода. В естественном состоянии такие атмосферы не встречаются – за исключением, возможно, Земли, где она Бог знает как сформировалась. Но тогда, раз планета терраформирована, здесь должна быть определенная площадь суши – от одной трети поверхности и не менее одной пятой. Так как же эта планета может быть переделана и не иметь суши?

– Может быть, – задумчиво проговорил Пелорат, – поскольку эта планета – часть системы двойной звезды, она совершенно нетипична. Может быть, она не терраформирована, а атмосфера сформировалась в результате такого процесса, который совершенно не встречается на планетах возле одиночных звезд. Возможно, и жизнь здесь развивалась независимо, как это однажды произошло на Земле, но только морская жизнь.

– Даже если допустить такое, – сказал Тревайз, – это не даст нам ничего. Обитатели океана не могут развивать технику. Техника всегда основана на применении огня, а огонь в океане… ты ведь понимаешь. Планета с жизнью, но без технологически развитой цивилизации – это не то, что нам нужно.

– Понимаю, понимаю, но я только высказываю предположение. Кроме всего прочего, насколько нам теперь известно, технику создали только единожды – на Земле. А переселенцы разнесли ее с собой по Галактике. Нельзя говорить о технике «всегда», если тебе известен только один ее тип.

– Передвижение в воде требует обтекаемой формы. Морские животные не могут иметь неправильную форму и конечности наподобие рук.