Походка пьяницы - Пол Фредерик (читаемые книги читать .TXT) 📗
– Хорошо, я поеду, – угрюмо произнес он.
Конут быстро уложил вещи – это заняло всего несколько минут – и вернулся в клинику: взглянуть, свободна ли диагностическая комната. Но она была занята. Времени у Конута оставалось очень мало, первый самолет вылетал меньше чем через час, но он упрямо уселся в приемной. Какая-то вялость охватила его, и он даже не смотрел на часы.
Когда место освободилось, дело пошло быстро. Машина автоматически измеряла и изучала параметры жизнедеятельности организма, хроматографировала спектральные характеристики крови, испытательная платформа наклонилась так, чтобы Конут мог сойти с нее, а пока он одевался, его осматривал фотоэлектрический глаз. Затем открылась дверь в коридор, и записанный на пленку голос проговорил: «Благодарю вас. Подождите, пожалуйста, в приемной».
Там и нашел Конута обеспокоенный Мастер Карл.
– О Боже, мой мальчик! Ты знаешь, что самолет вот-вот взлетит? А ведь Президент особо подчеркнул, что мы должны отправиться на первом самолете. Пойдем, нас ждет скутер…
– Извини, я не могу.
– Не можешь? Что это значит, черт возьми? Пошли!
– Я согласен ехать и поеду, – вяло проговорил Конут, – но раз уж возникло предположение, которое, кстати, разделял и ты, что врачи помогут мне защититься от попыток самоубийства, я не собираюсь уходить отсюда, пока они не скажут, что делать. Я жду результатов обследования.
– О! – Мастер Карл взглянул на настенные часы. – Понимаю. – Он задумчиво уселся рядом с Конутом. Внезапно Карл усмехнулся: – Хорошо, мой мальчик. Думаю, Президент не сможет оспорить такую причину.
Конут немного успокоился.
– Ну, ладно, Карл, ты иди. Незачем нам вдвоем волноваться из-за пустяков.
– Волноваться? – переспросил Карл с самым безмятежным и веселым видом. Конут понял: Карлу в конце концов пришло в голову, что эта поездка – нечто вроде каникул, поэтому он стал вести себя легкомысленно, как отпускник.
– В самом деле, из-за чего нам беспокоиться? У тебя есть хорошая причина, чтобы задержаться, а у меня – чтобы подождать тебя. Знаешь, Президент все время подгоняет работу над распределением Вольграна. По-моему, он весьма заинтересован в ней. А так как я не нашел материалов в твоей комнате, то подумал, что они у тебя в сумке, и теперь жду, когда эта сумка отправится в путь.
– Но моя работа далека от завершения, – запротестовал Конут.
Карл в ответ только подмигнул.
– Неужели ты думаешь, он это заметит? Будет замечательно, если он хотя бы взглянет на нее!
– Ну, хорошо, – с неохотой согласился Конут, – но откуда, черт возьми, ему вообще про нее известно?
– Конечно, это я ему сказал. За последние несколько дней у меня не раз была возможность поговорить с Президентом о тебе.
Вдруг лицо Карла омрачилось.
– Конут, – сказал он сурово, – ведь мы не можем оставить все как есть, правда? Ты должен упорядочить свою жизнь. Я вижу только один способ: тебе надо жениться.
– Мастер Карл! – взорвался Конут, – вы не имеете права вмешиваться в мои личные дела.
– Поверь мне, мой мальчик, – Карл старался говорить как можно убедительнее, – затея с Эгертом не спасет тебя надолго. А заключив тридцатидневный брак, ты получишь жену, которая, несомненно, убережет тебя от любой опасности.
Конут в это время подумал, что ему осталось всего три недели до завершения исследований.
– Вне всякого сомнения, тебе нужна жена. Мужчина не должен идти по жизни один, – втолковывал Карл.
– А как же ты? – перебил его Конут.
– Я стар, а ты молод. Скажи, ты был женат когда-нибудь?
Конут упрямо молчал.
– Ты согласен? В Университете так много замечательных девушек. И каждая будет рада твоему предложению. Повторяю: каждая!
Меньше всего Конут хотел предаваться мечтаниям на тему, которую развивал сейчас Карл, но это происходило помимо его воли.
– Кроме всего прочего, она будет с тобой все время, в самые опасные моменты. Ты перестанешь нуждаться в Эгерте.
Конут отвлекся от мечтаний и направил свои мысли в более привычное и менее заманчивое русло.
– Я подумаю об этом, – сказал он наконец, как раз в тот момент, когда появился медик, держа в руках заключение, две коробочки с пилюлями и пачку листов бумаги. Заключение было негативным, все показатели ниже нормы. Пилюли? Они на всякий случай, сказал медик. Вреда от них никакого, а помочь могут.
А стопка бумаг… На верхнем листе значилось: «Конфиденциально. Экспериментальные материалы. Исследование случаев самоубийства среди преподавателей факультета».
Конут накрыл бумаги рукой, прервав врача, который пытался объяснить, как нужно принимать таблетки, и скомандовал:
– Поехали, Карл! Мы еще можем успеть.
Однако успеть на самолет им не удалось. Они гнали скутер вовсю, но добрались до взлетной полосы, когда реактивный самолет с вертикальным взлетом с первым отрядом Полевой Экспедиции на борту уже оторвался от земли.
Против ожиданий Кон у та Карл ничуть не расстроился.
– Ну и ладно, – сказал он, – у нас была уважительная причина. Другое дело, если бы мы опоздали ни с того ни с сего. Во всяком случае, – тут он снова подмигнул сам себе уже второй раз за последние четверть часа, – это дает нам шанс отправиться на личном самолете Президента. Ты доволен? Прекрасный случай для нас, простых смертных, вкусить настоящей жизни! – Карл собрался было разразиться довольным смехом, но только беззвучно раскрыл рот. Над их головами раздался звук, напоминающий грубый кашель гиганта, и все вокруг осветила яркая вспышка. Конут и Мастер Карл подняли глаза. Небо было объято пламенем: там, вверху, что-то рассыпалось на горящие куски и падало на землю большими белыми лоскутами.
– Боже, – тихо произнес Конут, – да это же наш самолет…
Глава 5
Без стыда, – задумчиво проговорил Мастер Карл, – я жаждал твою любовницу…
Он скосил глаза в иллюминатор, смакуя произнесенное выражение. Хорошо. Без сомнения, это хорошо. Но вот насколько хорошо?
Его внимание привлекло нагромождение кучевых дождевых облаков далеко внизу. Он вздохнул. Настроение было совершенно нерабочее. Все остальные пассажиры, по-видимому, спали. Или пытались уснуть. Только Эст Кир, сидящий далеко впереди, опираясь на надувные подушки в полукруглом кресле-качалке, выглядел не более сонным, чем всегда. Но с ним лучше было не заговаривать. Карл давно понял, что, независимо от собеседника, любит свернуть в разговоре на обсуждение какого-нибудь собственного исследования в области теории чисел. А так как в этом он понимает больше, чем любой из живущих на земле, разговор превращается в лекцию. Эсту Киру это не по душе. Он давным-давно объяснил Карлу, что не желает, чтобы его учили им же самим нанятые преподаватели.
И к тому же он был в плохом настроении.
«Очень странно», – подумал Мастер Карл. Его негодование почти без остатка вытеснил дух научного исследования: ведь Эст Кир прямо-таки набросился на них без видимых причин. Это не могло быть вызвано их опозданием на самолет – если бы они успели, их сейчас не было бы в живых, как экипажа и четырех студентов, находящихся на борту. Однако Эст Кир пришел в ярость, он хрипел и задыхался, а голые брови гневно хмурились.
Мастер Карл отвел взгляд от окна и оставил мысли об Эсте Кире. Пусть дуется. Карл не любил проблемы, не имеющие решений. «Без стыда я жаждал твою любовницу». Не лучше ли продолжить сочинение песни?
Тут он ощутил, что кто-то дышит ему в затылок, обдавая запахом пива.
– Я рад, что ты проснулся, Уол, – проговорил он, оборачиваясь. Его лицо очутилось в нескольких дюймах от нависающей над ним физиономии антрополога. – Я хотел бы узнать твое мнение. Как тебе кажется, какую фразу легче запомнить: «Без стыда я жаждал твою любовницу» или «О, прыжок к числу сумм квадратов»?
Уола передернуло.
– Ради Бога. Я только что проснулся.
– Ерунда. Думаю, это даже к лучшему. Основная идея такова, чтобы облечь мнемонику в форму, доступную человеку, находящемуся в любом состоянии, включая, – добавил Карл деликатно, – и расстройство желудка.
