Зеленая жемчужина - Тупицын Юрий Гаврилович (читать книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Кронин смотрел на командира со сдержанным любопытством и тревогой: он хорошо знал, что молчаливый Иван бывает таким словоохотливым только в минуты большого напряжения.
— Ну хорошо, — мягко сказал вслух Алексей, — допустим, что на Перл живут некие разумные, младенцеобразные с нашей точки зрения существа. Где их цивилизация? Их дворцы, заводы, парки, энергостанции? Где их электромагнитное и гравитационное информационные поля? Короче говоря, где их ноосфера?
Лобов мельком взглянул на него:
— А разве это обязательные признаки? Может быть, буйство техники, стремление перекорёжить и переломать природу — всего лишь болезнь роста, свойственная детству разума? Кто знает, может быть, зрелые сапиенсы, чья история насчитывает миллиарды лет, находят другие пути к счастью, которые позволяют им жить в гармоничном единении с окружающим миром, как бы растворяясь в нем.
— Почему же эти гармоничные сапиенсы избегают контактов с нами? Причиняют нам зло?
— Что такое зло и добро в масштабах вселенной? Каждый решает эту задачу на свой лад и вкус. — Иван усмехнулся: — И почему ты решил, что они избегают контактов с нами? Может быть, как раз не избегают. Держат нас, так сказать, под колпаком, ставят нам задачи разной степени сложности, наблюдают, как мы пытаемся решить их, и посмеиваются над нашей беспомощностью.
Лобов вздохнул и добавил грустно:
— А может быть, и не смеются, а жалеют нас. Жалеют и боятся. Как мы боимся акул, волков и пантер, хотя неизмеримо превосходим их уровнем интеллекта. Как разрушить этот барьер? Не знаю.
Лобов поднялся на ноги, коротко приказал:
— Готовь униход, Алексей.
Кронин покосился на часы.
— Клим опоздал всего на минуту. Скажу по секрету, он опаздывал с докладами и больше. Что тебя так беспокоит, Иван? Клим в глайдере, вооружён.
— Разве не были вооружены Жан и Майя Верней? — едко спросил Лобов. И после лёгкой паузы уже мягче добавил: — Я не уверен, что твоя находка — ребёнок. Но вам точно известно — это чуждое нам инопланетное существо, поразительно похожее на земного младенца. А уж если что и может заставить космонавта потерять всякую бдительность, так это ребёнок, беспомощный ребёнок, брошенный на произвол судьбы. Готовь униход, Алексей.
14
Клим на запросы не отвечал. Не работала и телеметрия, которая связывала глайдер, корабль и униход; очевидно, все связные системы машины, которой управлял Клим, так и остались обесточенными. Это затруднило поиск, хотя и не делало его слишком сложным: был известен маршрут глайдера, точки, где он выходил на связь, а это позволяло достаточно уверенно рассчитать предполагаемое местонахождение Клима. В эту расчётную точку и вёл униход Лобов. Они взлетели какую-нибудь минуту тому назад, Кронин возился на заднем сиденье с ранцевым биолокатором, который Иван приказал подготовить на всякий случай. Униход летел медленно и тяжело — под брюхом машины была подвешена массивная синеватая сигара подземного бота.
Почувствовав прикосновение к своему плечу, Иван обернулся и увидел встревоженное лицо инженера.
— Я допустил вчера оплошность, Иван. Не осмотрел снаряжение, в котором вы с Климом ходили по следу грибницы.
— Я лично осмотрел скафандры. Все в порядке, — успокаивающе сказал Лобов.
— Я не о скафандрах, а о ранцевом биолокаторе. Точнее, о его счётчике суммарного биоизлучения.
— Счётчик не смотрел. Ну?
— Эти взрывы, что вы наблюдали с Климом, вовсе не безопасны. Суммарная доза страшная, так что счётчик попросту зашкалило. К тому же одна из частот совпадает с частотой альфа-ритма головного мозга человека. Если бы не скафандры, вам пришлось бы плохо.
Лицо Ивана окаменело.
— Клим без скафандра? — без всякой надежды спросил он.
— Конечно. Кто знал?
— А чем грозит эта составляющая с альфа-ритмом?
Кронин замялся, прежде чем ответить.
— Потеря памяти. Паралич. В самом худшем случае возможна и смерть. Несколько секунд Лобов молчал, не отрываясь от управления и не оборачиваясь.
— Надевай скафандр, — сказал он наконец, — сумеешь в такой тесноте?
— Сумею.
— Потом возьмёшь управление. Да поторопись, — в голосе Ивана прорвалась нотка раздражения, он тут же погасил её и закончил спокойно: — В таком деле могут решать секунды.
— Могут, — согласился инженер.
Он успел надеть гермошлем, голос его звучал глухо, как из бочки.
Они нашли Клима на небольшой поляне, поросшей тощей рыжей травой. Помог глайдер, характерный серебристый силуэт которого был виден издалека.
И на этой поляне прошлой лунной ночью хороводилась гномовакханалия. В разных местах её стояли грибы-фонари. Только один из них сохранил подобие своих красочных форм, два других успели разрушиться. На их месте лежали зловонные разлагающиеся кучи органики, а в кучах копошились и хлюпали бледно-розовые улитки, голубые черви и чёрные жуки, пожиравшие разлагающуюся массу и друг друга.
Клим лежал на спине в спокойной удобной позе, повернув набок голову. Неподалёку от него, на две трети выпучившись из земли, стояло нечто похожее на лопнувший пополам огромный гриб-дождевик, а точнее, на раковину, распахнувшую свои створки. В раковине, выстланной внутри тончайшим пухом, как в колыбели, лежал уродливый большеголовый ребёнок, похожий на скелет, кое-как обтянутый дряблой и толстой серой кожей, напоминающей слоновью. Он ещё подавал слабые признаки жизни, конвульсивно подёргивал головой и с хрипом открывал рот.
Лобов, склонившийся над Климом и с безмерным облегчением обнаруживший, что сердце его бьётся, поднял голову.
— Жив!
Кронин, стоящий рядом на коленях, бледно улыбнулся в ответ.
— Я подгоню униход вплотную, а ты пока осмотри… — Лобов замялся, подбирая выражение, но, так и не подобрав его, кивнул головой в сторону раковины-колыбели. — Осмотри вот это.
На лице инженера отразилась озабоченность, смешанная с брезгливостью, но он молча кивнул головой в знак согласия и поднялся на ноги. Иван, задержавшийся возле Клима, чтобы подложить ему под голову нейтридный плащ, взятый им с собой на всякий случай, боковым зрением заметил, как Алексей осторожно подходит к хрипло дышащему, издающему квакающие звуки младенцу-монстру. Как-то вдруг он обратил внимание и на то, что возле раковины-колыбели свежей землёй чернеет небольшая воронка. Он скосил глаза на Клима, снова перевёл их на воронку, выхватил из-под головы Клима нейтридный плащ, одним движением набросил его на товарища и крикнул инженеру:
— Не подходи!
Оклик запоздал на долю секунды. Нога Алексея успела коснуться земли. В то же мгновение из-под неё сверкнуло тусклое пламя, раздался глухой взрыв, Кронина бросило на спину. А через секунду ударил другой взрыв, тоже глухой, но более мощный. Раковина-колыбель вместе с огнём, пылью и жидкой грязью-органикой взлетела в воздух.
15
Лобов взял бессильную тяжёлую руку Клима и нащупал пульс. Сердце штурмана билось замедленно, слабо, но ритмично. Клим спал. Он мерно дышал, мышцы его тела были расслаблены, лицо невыразительно, устало и спокойно. Он спал вот так уже вторую неделю.
Когда первые попытки разбудить Клима успехом не увенчались, они с Алексеем догадались снять подробную и полную энцефалограмму его головного мозга. Ни Лобов, ни Кронин не были врачами, но, как и другие патрульные, имели элементарное медицинское образование и подготовку. К тому же годы работы в дальнем космосе, где почти невозможно рассчитывать на медицинскую помощь со стороны, многому их научили. Энцефалограмма была угрожающей. Она свидетельствовала о глубоком угнетении всех корковых процессов, о поражении сложнейшей сети нейронов, в которой реализуется таинственный уникальный процесс — процесс мышления. Если нарушение функций нейронов оказалось бы необратимым, то Климу предстояло проспать всю свою оставшуюся жизнь, если такой беспробудный сон можно назвать жизнью. Вот как гриб-гигант расправлялся со своими настоящими или кажущимися противниками: биологический лучевой удар, беспробудный сон, а в тяжёлых случаях паралич и смерть.
