Сборник 8 ВОСПОМИНАНИЕ ОБ УБИЙСТВЕ - Брэдбери Рэй Дуглас (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
– Ладно, что вы предлагаете?
– Ничего. В этом местечке, где мы сейчас находимся, нам с вами можно безопасно провести ночь. Вы же, вероятно, полагаете, что попали в пасть льва. Все видели, толстячок, как вы увезли меня куда-то в ночь. Это было частью моего грандиозного плана. Вы и пальцем не осмелитесь меня тронуть сегодня, да и завтра тоже.
Дорога шелестела под колесами лимузина.
– Я вам расскажу кое-что о себе, Шэболд. Иногда я не сплю ночами, поскольку думаю о преступниках, которые гуляют на свободе. Я не нахожу себе места от бешенства. Тогда я начинаю кое-что предпринимать. Прежде всего убеждаюсь, что передо мной настоящий преступник. Затем приступаю к действиям. В данном случае для начала я устранил ваших охранников. Иначе, если бы что-нибудь со мной случилось, вы могли бы свалить вину на кого-нибудь из них. Вы уже прибегали к таким трюкам. Но мне нужны только вы – и никто другой. Чтобы мы оставались с вами один на один в течение двадцати четырех часов, мой дорогой. Теперь ваш ход.
Казалось, ворот рубахи душит Шэболда. Его серые глаза, устремленные в одну точку, словно бы ничего не видели перед собой. Нижняя челюсть заметно дрожала.
Коротышка следил за быстро убегавшей назад дорогой.
– Вот и приехали, Шэболд, – сказал пассажир. – Здесь вам нужно остановить машину, войти в дом и взять револьвер…
Завизжали тормоза. Коротышка ударился лбом о лобовое стекло и отскочил от него, словно мячик. Шэболду это понравилось. Его тучное тело переместилось из кабины на проезжую часть. Он заковылял через улицу к дому. Коротышка трусцой направился следом.
Револьвер они искали на кухне. Коротышка охотно помогал.
– Может быть, в корзине для мусора? Нет. В холодильнике? Я знал, что возле тюрьмы вы будете без оружия. Может быть, в банке из-под джема?
Наконец Шэболд отыскал револьвер. Коротышка шел за ним обратно к машине, на ходу жуя крекеры. Ни один, ни другой не пытались даже позвонить кому-нибудь и позвать на помощь. Лимузин снова двинулся вперед, ревя мотором.
Шэболд, обретя оружие, несколько успокоился. По глазам было видно, что внутри этой туши происходит какая-то умственная работа. Шэболд увеличил скорость. Машина стрелой пронеслась через Беверли-Хиллс. Коротышка что-то весело насвистывал. Окончив свистеть, он обратился к толстяку с просьбой:
– Мистер Шэболд, будьте добры, достаньте свой револьвер.
– Зачем?
– Просто так.
Шэболд вытащил револьвер.
– Ну и?..
Коротышка начал давать ему указания:
– Приставьте револьвер к моей груди.
Дуло револьвера с готовностью уперлось в хилую грудь Коротышки.
Пассажир подышал на свои пальцы, затем неторопливо, словно нехотя, почистил ногти о брюки на сгибе колена.
– Теперь нажмите курок.
Мотор сбавил обороты и издавал теперь какой-то хрипловатый, шелестящий звук.
Шэболд прошептал:
– О, мне бы очень хотелось нажать на курок. И всаживать в тебя пулю за пулей.
Глаза на жирной туше то открывались, то закрывались попеременно.
– Одному Богу известно, что осталось бы от такого фраера. Даже не знаю, стоило ли бы это делать.
– Стоило ли бы? – переспросил Коротышка. – Вы еще сомневаетесь, как мне кажется?
Дуло револьвера сильнее уперлось в его ребра.
– Наслаждайтесь. Поиграйте со мной. Ведь вам кажется, что в таком положении вы можете надо мной смеяться. Так что позабавьтесь. Продолжайте.
Лимузин двигался вперед очень медленно. В открытое окно дул сильный холодный ветер. Шэболд продолжал нашептывать неторопливо, ледяным тоном:
– Но я не люблю неприятностей. Мне ни к чему получать тюремный срок. Во всяком случае, не сейчас.
Он с трудом пересилил себя и убрал револьвер.
Сердце у Коротышки трепетало. Его прошиб пот.
Машина направлялась к морю. Шэболд сидел в глубокой задумчивости. Ветер доносил соленый запах волн. В вышине сияли звезды. Шэболд что-то упорно обдумывал и наконец улыбнулся. То была недобрая улыбка, и предназначалась она Коротышке. Тот как-то судорожно глотнул.
Океан встретил их грохотом прибоя на широком пляже снежно-белого песка. Шэболд остановил машину и взглянул на волны. Его мысль напряженно работала, подобно этим волнам. Он был на грани принятия какого-то решения. Когда толстяк снова заговорил, голос его был задумчивым и мягким. Все куда-то ушло – гнев, возбуждение, ярость; говорил человек, принявший твердое решение:
– Коротышка, в этом мире есть место только для одного из нас… Ты или я…
Сердце у Коротышки трепыхнулось, словно испуганная маленькая птичка, сидящая в клетке.
Шэболд начал с признаний:
– Я приехал на Побережье, чтобы продавать газ по ценам черного рынка, – начал он. – Можно вполне сказать, что я – бизнесмен. А ты становишься у меня на пути, калечишь моих людей, беспокоишь меня в любое время суток. Я решил сегодня вечером лично проследить за тем, чтобы ты наконец отправился на тот свет. Я никогда не берусь за дело в одиночку. Мне нужна помощь. Что до моих людей, то на любого из них я могу переложить свою вину, в случае, если мне будет угрожать тюремное заключение. Взять, к примеру, нападение на банк в Детройте. Органам правосудия так и не удалось доказать в нем наше участие. Когда в Форт-Уорте был убит полицейский, я велел отсидеть Луи Мартину. Так что, Коротышка, всегда найдется способ справиться с любым делом, – довольно вежливо и в то же время снисходительно сказал толстяк. – За всю свою жизнь я ни разу не попадал в тюрьму. Голова у меня работает исправно, и я этим горжусь. Ты же сегодня вечером решил застать меня врасплох, немножко надо мной поиздеваться и, так сказать, обработать по-своему. А потому, недомерок, – сухо закончил он, – выходи сейчас же из машины, но очень медленно, будь добр.
Револьвер снова уперся в бок Коротышки. Коротышка аккуратно открыл дверцу и выскользнул из машины. Шэболд тяжело последовал за ним. Глаза его торжествующе сверкали.
– Прощай.
– Не будь дураком! – крикнул Коротышка.
Шэболд выстрелил. Он стрелял до тех пор, пока в барабане не кончились патроны. Выстрел! Коротышка дернулся… Выстрел! Коротышка весь съежился. Выстрел!
В ушах зазвенело. Пули пронзительно свистели возле головы и рикошетом отскакивали от прибрежной гальки. Звезды плясали перед глазами Коротышки, словно светлячки. Снова выстрел…
Затем – тишина. Волны накатывались на берег и отступали. Белая пена на их вершинах напоминала кружева, украшавшие дамские юбки. В тишине, пропитанной запахом морской соли, слышался негромкий, самодовольный смех Шэболда.
Пальцы Коротышки, словно осторожные паучьи лапы, ощупывали грудь, живот, руки, затем схватились за лицо.
Шэболд продолжал смеяться.
– Ты еще… взгляни… на свои… ноги! Коротышка сказал просто:
– Я жив.
– Конечно же, – подтвердил Шэболд и снова залился смехом.
Коротышка был как будто этим разочарован.
– Вы нарочно стреляли мимо!
Толстяк хохотал до слез. Он от души потешался: они с Коротышкой поменялись местами.
Шэболд снова сел в машину и, фыркая от удовольствия, вставил ключ в замок зажигания.
– Мне вовсе не нужно тебя убивать, Коротышка, – сказал он. – Я обдумывал в течение последнего часа, как от тебя избавиться. Убить тебя, конечно, было заманчиво. Мне этого очень хотелось. Но я решил повременить. Подождать с недельку, а может, и месяц. Пока моих ребят не выпустят из тюрьмы. Тогда у меня будет железное алиби, и ты исчезнешь без следа, так что никто тебя больше не увидит. И ничего не докажут.
Он разоткровенничался:
– Никаких улик. Мне достаточно будет привезти тебя сюда и бросить. А самому вернуться домой, в свою постель, и забыть обо всем.
– В ваших рассуждениях есть лишь один логический изъян, – заметил Коротышка, просовывая в машину руку и ловко выхватывая ключ из замка зажигания. – Дело в том, что мои планы не изменились. Вы думаете, что отсрочили расправу со мной. Но кто способен изменить мои намерения? В течение многих лет вы были толстым и богатым, да к тому же известным. Я сделаю все, чтобы вас достать. Если даже это будет стоить мне жизни.