Кладбище слонов - Желязны Роджер Джозеф (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
"Богиня будет жить вечно", - утверждал заголовок выцветшей газетной вырезки на стене главного коридора Обители Сна. В статье речь шла об окончательной победе врачей над атеросклерозом и о полном исцелении одной из самых знаменитых его жертв. Мур подумал, что после собеседования ни разу не видел Дуэнью; впрочем, он и не искал встречи с нею.
Он достал из шкафа с повседневной одеждой костюм, переоделся, решительным шагом вышел из Обители Сна и, не встречая по пути ни одной живой души, направился к аэродрому.
Входя в кабинку на краю летного поля, он еще не знал, куда полетит.
- Будьте любезны, назовите место назначения, - раздался голос из динамика.
- Э-э... Оаху. Лабораторный комплекс корпорации "Аква Майнинг". Если, конечно, там есть посадочная площадка.
- Посадочная площадка там есть. Но на последние пятьдесят шесть миль пути придется оформить заказной рейс.
- Оформите на весь путь в оба конца.
- Пожалуйста, вставьте вашу кредитную карточку.
Мур выполнил эту просьбу.
Через пять секунд карточка упала в его подставленную ладонь. Он опустил ее в карман.
- Когда я прибуду на место?
- В девять тридцать две, если вы отправитесь ракетопланом "Стрела-9" через шесть минут. У вас есть багаж?
- Нет.
- В таком случае, "Стрела-9" ожидает вас на площадке А-одиннадцать.
Мур подошел к ракетоплану класса "Стрела" с девяткой на борту. Маршрут полета был уже введен в программу бортового компьютера - на это ушли считанные миллисекунды. Робот-диспетчер разрешил бортовому компьютеру самостоятельно корректировать курс в случае необходимости.
Мур поднялся по трапу и сунул кредитную карточку в прорезь возле люка. Люк распахнулся; Мур вытащил карточку и вошел в салон, сел в кресло возле иллюминатора и застегнул страховочный ремень. Сразу после этого люк закрылся.
Через пять минут ремень автоматически расстегнулся и исчез в подлокотниках кресла - "Стрела" уже летела с постоянной скоростью.
- Может быть, сделать освещение более ярким? - спросил голос. - Или, наоборот, менее ярким?
- По мне, так оно в самый раз, - ответил Мур невидимке.
- Может быть, желаете поесть? Или выпить?
- От мартини не откажусь.
Послышался металлический щелчок, и в борту ракетоплана возле кресла Мура открылась крошечная ниша. В ней стоял заказанный бокал мартини.
Мур сделал глоток.
За иллюминатором виднелась плоскость ракетоплана в голубом ореоле.
- Не желаете ли еще чего-нибудь? - Пауза. - Например, прослушать научную статью на любую интересующую вас тему? - Пауза. - Или что-нибудь из художественной прозы? - Пауза. - Или из поэзии? - Пауза. - Не угодно ли просмотреть каталог мод? - Пауза. - Или вы предпочитаете музыку?
- Поэзия? - переспросил Мур.
- Да, у меня большой выбор...
- Знавал я одного поэта, - припомнил он. - Есть у вас что-нибудь из Уэйна Юнгера?
- Уэйн Юнгер. Да, - ответил голос. - Есть сборники "Невостребованный рай", "Стальная плесень", "Стамеска в небе".
- Какой из них самый последний?
- "Стамеска в небе".
- Почитайте.
Голос начал со сведений, изложенных на титульном листе: год выхода книги, название издательства, копирайт и так далее. Протест Мура он отклонил, заявив, что таков закон, и процитировал соответствующую статью. Мур заказал вторую порцию мартини и стал ждать.
И вот, наконец:
- "Наш зимний путь лежит сквозь вечер, а вдоль него горят кусты".
- Что? - переспросил Мур, не веря своим ушам.
- Это название первого стихотворения.
- А-а! Ну, читайте.
- "(Там, где всегда - вечнозеленая белизна...)
Кружит зима хлопья пепла
В башнях метели;
Есть силуэты, но контуров нет у них.
Тьма, как сама безликость,
Льется из провалов окон,
Сочится сквозь ветви надломленной сосны,
Струится по коре поваленного клена.
Наверное, это квинтэссенция старения,
Отторгаемого Спящими,
В изобилии течет по зимней дороге.
А может быть, это сама Антижизнь
Учится писать картины местью,
Учится вонзать сосульку в глаз горгульи.
И, говоря откровенно,
Никто не в силах победить себя.
Я вижу ваше рухнувшее небо, исчезнувших богов,
Словно во сне, заполненном дымом
Древних статуй,
Сгорающих дотла.
(...и никогда - вечно-белая зелень.)"
Выдержав десятисекундную паузу, голос продолжал:
- Следующее стихотворение...
- Погодите! - перебил Мур. - Я ничегошеньки не понял. Нельзя ли как-нибудь прокомментировать?
- К сожалению, нет. Для этого необходимо более совершенное устройство, чем я.
- Повторите, когда и где была выпущена книга.
- В две тысячи шестнадцатом году, в Северо-Американском Союзе.
- Это действительно последний сборник Юнгера?
- Да. Он - член Круга, поэтому между публикациями его книг проходит по нескольку десятилетий.
- Читайте дальше.
Машина снова принялась декламировать. Мур почти ничего не понимал, но образы, упрямо ассоциирующиеся со льдом, снегом, холодом и сном, подействовали на воображение.
- Стоп! - остановил он машину. - А есть у вас что-нибудь из его ранних стихов, написанных еще до того, как его приняли в Круг?
- "Невостребованный рай". Сборник впервые опубликован в тысяча девятьсот восемьдесят первом, через два года после вступления автора в Круг. Но, согласно предисловию, большинство стихотворений написано до вступления.
- Читайте.
Мур сосредоточенно слушал. В ранних стихах Юнгера льда, снега и сна было немного. Совершив это незначительное открытие, Мур пожал плечами. Кресло тотчас изменило конфигурацию, приспосабливаясь к его новой позе.
В конце концов он решил, что стихи ему не нравятся. Впрочем, он вообще был равнодушен к поэзии.
Машина декламировала стихотворение, которое называлось: "Приют бездомных собак".
- "Сердце - это кладбище дворняг,
Скрывшихся от глаз живодера.
Там любовь покрыта смертью, как глазурью,
И псы сползаются туда околевать..."
Мур улыбнулся, сообразив, где именно родились эти образы. Из стихов Юнгера "Приют бездомных собак" понравился ему больше всего.
- Довольно, - сказал он машине.
Он заказал легкий завтрак и за едой думал о Юнгере. Однажды они долго беседовали друг с другом. Когда это было?
