Звёздная дорога - Гамильтон Питер Ф. (книги бесплатно без TXT) 📗
В подземном гараже на четыре уровня помещался личный транспорт работников и сто пятьдесят служебных машин – мобильные кабинеты по ликвидации последствий происшествий и патрульные машины, фургоны для перевозки задержанных и машины для погони на высоких скоростях, а также грузовики для распыления смартпыли. Чистая победа дизайнерского оптимизма над практичностью реального мира. За все пятнадцать лет в Ньюкасле Сид ни разу не видел, чтобы кто-то воспользовался самым низким уровнем; у полиции просто не было такого автопарка.
Каждую зиму какой-нибудь городской советник поднимал вопрос об обогреве дорог в скандинавском стиле, чтобы избавиться от снега и льда хотя бы в центре Ньюкасла, и каждый год все заканчивалось отправкой предложения в комитет по оценке стоимости. Долгосрочные интересы преобладали; утром в понедельник, когда армада офисных работников устремлялась в центр, низкооплачиваемые уборщики и снегоочистители выходили на улицы, пытаясь расчистить накопившийся за выходные снег. На въездах в участок они неплохо потрудились; Сид заехал на своей четырехлетней «Тойоте-Дейон» в подземный гараж на Маркет-стрит, не тревожась о том, что его занесёт. По пути он видел только две аварии, и на дорогу ушла четверть часа, что вполне приемлемо.
Было почти двадцать минут девятого, когда он добрался до третьего этажа, в отдел по особо тяжким преступлениям. Для дела об убийстве Норта выделили Офис-3, один из больших, с двумя рядами зонных консолей, за которыми могли разместиться до двенадцати оперативников – сетевых спецов, с парочкой зонных кабин и пятью высококачественными настенными мониторами от пола до потолка; одна сторона была поделена на четыре личных кабинета. Вентиляционные решетки системы кондиционирования дребезжали, пропуская поток воздуха, температура которого была на три градуса ниже приятной, синесерый ковёр был потертым и в пятнах, мебели исполнилось десять лет, но сетевые системы обновили в прошлом году. Сид знал, что только это на самом деле имело значение; О’Рук, безусловно, тоже об этом знал. За последние четыре года были модернизированы только пять офисов из всех, что располагались на третьем этаже.
Ночной сменой, состоявшей из трех оперативников, руководила детектив Добсон, и занимались они процедурами, которые Сид обговорил с ней прошлой ночью, когда сменялся с дежурства. Она поприветствовала его быстрым кивком и позвала в боковой кабинет со стеклянными стенами.
– Основная работа с данными закончена, – сказала она. – Мы скачивали записи прибрежного трала с пяти утра. Я прошлась вверх по течению до моста A-один и захватила по две улицы на каждом берегу.
– Спасибо. Насколько это далеко от моста?
– Почти семь с половиной километров, но я подключилась и к дорожному макротралу, чтобы ты смог проследить за движением транспорта. Это большой объем данных. – Помедлив, она продолжила чуть тише: – Кое-где есть дыры.
– Их не избежать, когда такой снегопад.
– Возможно. Посмотрим, что ты скажешь, когда увидишь сам.
– Замётано. Личность убитого уже установили?
Она одарила его печальным взглядом.
– Полагаю, это Норт.
– Да что ты говоришь. А который? Мы вообще знаем, сколько их всего?
– Это трудно установить. «Нортумберленд Интерстеллар» не торопится сообщать всем подряд, сколько раз Августин становился папочкой.
– Большинство двоек рождены суррогатными матерями, верно? Этих детишек производили на свет, просто чтобы пополнить управленческий штат НИ.
– Зависит от того, какой нелицензированный сайт, под завязку заполненный позорными сплетням и прочим дерьмом, ты посетил. Мне удалось установить лишь то, что их чуть меньше сотни. Троек больше, заметь, – эти ребята, Норты, любят пошалить. Но, слава богу, мы тут не об экспоненциальном росте говорим. Двойки – не быки-производители. И с чего бы им, раз уж каждый знает, что у его сына в голове будет на пару нейронов меньше положенного? Большая жалость, что у троек здравого смысла поменьше; к тому же есть немало сообразительных маленьких авантюристок, которые так и рыщут в поисках свободной тройки, чтобы потом вытрясти алименты, – и потому мы понятия не имеем, сколько четверок бродят где-то там.
– А если предположить?
– Что-то около трехсот пятидесяти. Я это не гарантирую, заметь.
– И о пропаже нашего никто не заявил?
– Он мёртв как минимум одиннадцать часов. Рано ещё. К обеду кто-нибудь начнет его искать.
Сид бросил взгляд на главный офис – прибыл Йен и болтал с ребятами из ночной смены.
– Медиа ещё не прознали?
– Нет. Пока мы тут устраивались, О’Рук поручил двум техникам загрузить следящие программы в сеть участка. Он напрямую всем сказал, как поступит, если кто-то допустит утечку. Думаю, пока что угрозы нет.
– Это ненадолго. Но спасибо, что удержала все под покровом тайны.
– На здоровье. Принимай пост.
– Конечно.
Сид поднес руку к биометрической панели зонной консоли и приказал элке авторизовать его. Сеть участка приняла запрос. Системы на рабочем столе в кабинете переключились на его личные программы с привычными настройками.
– Ставки уже сделали? – небрежно спросил он.
Добсон одарила его слабой ухмылкой.
– Разумеется, нет, такое навлекло бы позор на всю полицию. Но заметь: если ты окажешься в этой комнате после ланча, будешь должен мне сотню еврофранков.
– Ну спасибочки, лапуля. Приятно знать, что ты так во мне уверена.
– Не нужно тебе это дело, – сказала она с серьезным видом. – Не надо с таким связываться. Пусть один из подхалимов О’Рука им займётся.
– Хм, может, я так и поступлю.
Они отправились назад в главный офис. Только что вошла Ева Сэленд – старший констебль, специализирующийся по визуальной интерпретации, которую восемнадцать месяцев назад перевели из Лейчестера. Сид время от времени работал с Евой – жизнерадостной рыжеволосой исландкой с тремя детьми и партнером, занимавшим какой-то непонятный пост в управленческой иерархии компании, – с самого её перевода в Ньюкасл.
– Для тебя есть работа на сегодня, – сказал он ей. – И на потом.
Ева улыбнулась и, собрав волосы в хвост, закрепила их резинкой.
– Только что услышала, – сказала она тихонько. – В самом деле? Настоящий Норт?
– Я сам видел, как прошлой ночью его вытащили из Тайна.
– Кто ещё будет работать с тобой?
– Скоро должна прийти Лорелль. Я запросил дополнительных помощников и думаю, что сегодня нас будет становиться все больше и больше.
Ева подалась ближе.
– Ты останешься?
– Добсон принимает ставки, – пробормотал Сид в ответ. Теперь детектива больше всего заботило, кто будет ему помогать по всем прочим делам, когда О’Рук вернёт его к прежним обязанностям. – Но ты скажи мне, лапуля, – если мы как следует потрудимся над этим делом сверхурочно, разве не сможем записать его в свои… – Он осекся и потрясенно уставился на двух полицейских, которые вошли в офис, а потом проворчал: – Смотри-ка, кто пришел.
У «Нортумберленд Интерстеллар» не было монопольного права нанимать на работу Нортов-2. Принимая во внимание личность, которую Кейн так отчаянно желал воспроизвести, та самая черта характера, что он ценил превыше всего, – решимость – могла направить их на один из двух путей: одни шли работать прямиком в семейную компанию, стремясь продвигать её все дальше на множестве фронтов – финансовом, промышленном, политическом, правовом, – при этом каждый возглавлял департамент, где более молодые версии рвались к рычагам власти; другие пускались в самостоятельное плавание, не менее твердо уверенные в том, что не нуждаются в семье, чтобы преуспеть. Вторые были меньшинством и обычно заводили собственные предприятия, а не действовали параллельно с интересами «Нортумберленд Интерстеллар». Ещё меньше Нортов-2 шли на государственную службу. В общем-то, Сид знал лишь двоих: Абнера Норта-2 и Ари Норта-2, которые теперь стояли в дверях Офиса-3 и с интересом осматривались.
Абнер был старшим из двоих, сорока с лишним лет, и дослужился до детектива второго ранга. Занимался он криминалистическим анализом. Сид работал с ним несколько раз за последние десять лет и независимо от дела, к которому их приписывали, постоянно обнаруживал, что Абнер – весьма полезный сотрудник. Тот факт, что Абнер не достиг более высокого ранга, всегда увязывали с масштабным и живучим слухом, циркулировавшим по участку: люди предполагали, что Норт мог вступить в ряды полицейских только по политической причине. Сид об этом не переживал – в его игре значение имел лишь результат, а коэффициент раскрываемости Абнера заслуживал уважения. Ари был лет на двенадцать моложе, все ещё старший констебль по работе с данными, столь же толковый. Различить их было весьма непросто. Длина волос помогала лишь иногда; у Нортов были темные, тускло-каштановые волосы, которые курчавились так, что ни одно средство для выпрямления с ними не справлялось, и седеть они начинали хорошо за пятьдесят. Но все предпочитали стричься коротко, отчего различить их становилось ещё труднее. Черты лица тоже не помогали, поскольку были до жути одинаковыми: плоский нос, округлый подбородок, серо-голубые глаза, кустистые брови. Они были одного роста, а ещё Кейн относился к тем достойным зависти людям, которые с возрастом не набирали вес. Говорили Норты ровным, скрипучим басом, который вечно казался чуть громковатым. Самым привычным способом угадать их возраст и тем самым отличить одного от другого было оценить размер шеи, которая делалась толще, когда они взрослели, – Сид всегда сравнивал этот процесс с подсчетом годовых колец на стволе дерева. Но это и впрямь оказался быстрый и лёгкий способ, поскольку у некоторых Нортов постарше, как он видел сам, шеи были той же толщины, что и головы.
