Улыбка сатаны - Галихин Сергей (полные книги txt) 📗
— Может оказаться, что людям нашего возраста запрещено ходить по левой стороне тротуара в четные дни.
— Вот уж черта с два! — весело, но твердо сказал Андрей. — Деньги мы еще не получили. Даже процедуру оформления не начали. Того, что у нас осталось от суточных, на Штрафы хватит. Пойдем, погуляем по городу.
— Слушай, а может не надо? — настороженно улыбаясь, бросила Динака.
— Пошли! Будет весело! — уверенно заявил Андрей и обнял Динаку за плечи. — Ты только представь, как здорово побродить внутри театра абсурда…
— Я думаю, — перебила Динака, — у них предусмотрены не только штрафные санкции.
— Не боись, не посодют. Мы же не собираемся делать революцию. Вон, смотри, ресторанчик. Я есть хочу.
Ресторанчик был неприметным, обычным недорогим ресторанчиком, каких в Европе тысячи. На улице, под зелеными восьмиугольными зонтиками, около огромной зеркальной витрины, стояли два десятка столиков, огороженных невысоким пластиковым заборчиком, имитировавшим деревенскую ограду. Посетителей было немного. Андрей и Динака сразу же облюбовали угловой столик и направились к нему. Не успели они присесть и оглядеться, как тут же появился официант — высокий молодой человек в черных брюках, белоснежной рубашке и черной бабочке, — поздоровался и предложил меню. Динака принялась его внимательно изучать, Андрей лишь быстро пробежал глазами по ровным колонкам серых строчек на розовой, ламинированной бумаге и, не отыскав любимого, блюда обратился к официанту.
— Будьте любезны, — негромко сказал Андрей, — принесите нам сыр, бутылочку “Барон де ля Рондо”… Я наверное не заметил… мне порцию баранины на ребрышках… — Андрей посмотрел на жену. — Ты уже определилась?
— Простите, но мясо и вино подают только в зале, — сказал официант.
“А-га! — обрадовался Андрей. — Мясо все-таки можно съесть!”
Он ждал чего-то подобного, чувствовал неуловимые контуры, до конца не понимая, чего именно ждал.
Динака отвела глаза от меню и с интересом посмотрела на официанта.
— Мясо у вас все-таки подают, — сказал Андрей.
— Подают, — вежливо подтвердил официант. — Но только в зале.
— Почему нельзя принести сюда? — опережая мужа, спросила Динака. “Не дай бог, наговорит чего-нибудь…”
— В открытых кафе и просто на улице запрещено продавать мясные продукты. Тем более употреблять их в пищу. То же самое касается и вина.
— Ерунда, — безапелляционно, но добродушно сказал Андрей. — Здесь свежо, прекрасный вид… У нас нет желания сидеть в душном зале, у нас есть желание отобедать на свежем воздухе. Если это не в вашей компетенции, позовите сюда старшего. Я думаю, он сможет нам помочь.
— Если вы настаиваете, я его позову, — спокойно ответил официант, — но ответ будет таким же.
— Что за чушь? — удивился Андрей. — Если есть можно, то почему только втихаря?
— Не втихаря, а только в оговоренных местах, — у официанта была немыслимая выдержка, он даже бровью не повел. — Такие теперь правила, профессор. Если хотите, могу порекомендовать вам креветки в кляре, пиво. У нас прекрасно готовят лосося.
Андрей внимательно посмотрел на официанта.
— А то, что я профессор у меня на лбу написано?
— Нет, — улыбнулся официант. — Это написано под вашим портретом в университете. Я учусь на третьем курсе. А здесь подрабатываю. Я читал ваши работы, профессор. Вам, наверное, это часто говорят, но вы действительно талантливый ученый.
— Мда, — растерявшись, сказал Андрей, посмотрел на жену, а затем снова на официанта. — Конечно, приятно, что тебя узнают на улице, потому что ты смог что-то написать о Богом забытом тропическом острове… Но… вот если бы за это, скажем, вместо портрета в университете, мне сюда принесли баранину на ребрышках…
— Пойдемте в зал, — улыбнулся официант. — У нас повар серб, мой друг. Он с мясом чудеса творит. Я его попрошу. Он для вас…
— Спасибо, но мы лучше останемся на воздухе, — поспешила вставить Динака.
— Да, — согласился Андрей. — Лучше мы здесь останемся.
— А вот то, что вы нам предлагали, — продолжила Динака. — Креветки, рыба…еще пару овощных салатов…
— Все будет в лучшем виде, — улыбнулся официант и, забрав меню, исчез в дверях ресторана.
Андрей и Динака проводили его взглядом и с минуту сидели молча. Ленивый летний день неспешно катился привычным маршрутом.
— С ума сойти, — хмыкнув, сказал Андрей. — Пятнадцать лет жить на морепродуктах, после этого приехать в центр Европы, зайти в ресторан, заказать на обед жаркое, а получить креветки.
— Сделай юноше приятное, — сказала Динака. — Он просто счастлив, что такой известный ученый, как ты, зашел в ресторанчик, в котором он работает, и сел за его столик. Именно за его.
— Ты думаешь? — с сомнением спросил Андрей.
— Поверь мне. Для него разговор с тобой, как для католика — встреча с папой Римским.
— Хм-хм, — вздрогнул Андрей и расплылся в широкой улыбке. — А я то дурак подумал, что он меня клеит. Смотрю — глазки засветились…
Динака не выдержала и расхохоталась. Она смеялась так искренне и заразительно, что Андрей рассмеялся вместе с ней.
После сытного обеда Андрей и Динака так же, как и прежде, неспешно прогуливались по городу. Андрей с заметным налетом ностальгии рассказывал Динаке, в каком доме кто жил, на какой улице происходили какие события местного, а порой и европейского значения. Оказалось, что этот тихий городишко чем-то приглянулся писателям. Они любили приезжать сюда и подолгу оставаться в глуши узких улочек, гулять в тени парков. Может быть, именно тишиной город и притягивал их.
— Ты только посмотри, сколько представительств всевозможных учений и верований, — сказала Динака. — Астрологи, прорицатели, всевозможные боги и пророки. Здесь, наверное, были сильны идеи хиппи.
— Любовь и цветы? Не скажу, чтобы очень много, но было. Для хиппи этот город слишком провинциален. Здесь ничего никогда не происходило.
— Ничего себе ничего! — удивилась Динака. — Ты мне только за час такого рассказал, на толстенную книгу наберется.
— То, что я тебе рассказал, либо наша местная история, либо мировая. Наша история интересна только нам. Мировая — интересна через века. А вот религий действительно стало как-то многовато. Раньше было два-три пророка, не больше. Да и те, сидели себе тихонечко на задворках и принимали редких паломников. А сейчас… Что не улица — так свой посланник божий. Причем, я не заметил ни одного “единственно истинного”. Раньше такого не было. Каждый пророк утверждал, что он один пришел от Бога, и только он несет истину, а все остальные ложь. Сейчас получается, что пророки смирились с конкурентами?
— Они просто стали терпимее.
Когда Андрей и Динака вышли на площадь Святого Александра, они остановились перед величественной громадой храма.
Над церковью возвышались пять куполов. С восточной стороны полукуполами апсида, по бокам, в один ярус, перекрытые сводами нефы. Оконные проемы были увенчаны арками и каменными плитами с крупными отверстиями. Огромные, сделанные из бронзы, двери украшены накладными рельефами, орнаментальными розетками и бордюрами. От одного взгляда на храм возникало впечатление мощи и силы.
— Храм Александра неотступившего, — сказал Андрей.
— Никогда не слышала, — разглядывая купола сказала Динака.
— В 1470 году жил в нашем городе великий ученый Теодор. Народ дал ему прозвище — простодушный. Теодор был очень умный, образованный человек. Философ, механик, химик, богослов. По утрам в церковной школе учил детишек которые постарше. Вечерами, в своей лаборатории, придумывал разные снадобья, механизмы. Помнишь у реки остатки каменного фундамента?
— Помню. Разрушенная башня.
— Это была не башня, а мельница. Теодор сконструировал ее по просьбе мэрии. Река у нас, сама видела, не шибко быстрая. Но Теодор добился того, что и муки она молола больше, чем другие мельницы, и помол у нее был мельче. С этой мельницы и начались злоключения Теодора.
Жил в наших краях один князек. Все у него было, кроме славы. А славы ему о-очень хотелось. Вроде бы неглупый был князь, торговые дела у него хорошо шли, и как государственный деятель неплохо себя проявил — король любил его с посольством посылать. Но славы ему хотелось не как политику, а как механику. Вот и пришел он к Теодору, когда тот мельницу строил. Мэрия на строительство денег выделила немного, наш город в то время был не самым богатым. Пришел князь к механику и говорит: “Давай мельницу вместе строить. Я, конечно, в механике не так одарен, как ты, но зато связи имею великие. Поговорю с влиятельными людьми, они и увеличат расходы на мельницу. А нет — я и к королю могу постучаться. Мы же для себя ничего не попросим, да и лишнего не возьмем ни гроша”. “Зачем же тебе это нужно?” — спрашивает Теодор, хотя уже догадался обо всем. — “Король узнает, что мы не стяжатели, — ответил князь. — Скоро городские стены перестраивать будут. А кому, как не нам с тобой, это дело доверить. Уж я все в лучшем виде организую. Ни поставщики, ни каменщики лишнего не попросят. И городу хорошо, и нам с тобой почет”. “Ты так и не ответил, — сказал Теодор. — Зачем тебе это нужно? Выгоды никакой. Забот у тебя и своих хватает. Почет и слава тоже есть”. “Что деньги, что почет, — вздохнул князь. — Мы умрем, вместе с нами и слава, и почет уйдут. А городские стены на века останутся. Вместе с ними и имена наши. Вот где почет. Та слава хороша, что в камне запечатлена. Ты подумай, — говорит князь. — А я тебе помогу и с папским престолом дела уладить. В который раз уж следователь приезжает. Что ты за снадобья готовишь, да и уж не Сатана ли тебе нашептывает, когда ты механизмы придумываешь. Такие вопросы костром могут кончиться”.
