Куб со стертыми гранями - Ильин Владимир Леонидович (лучшие книги читать онлайн .txt) 📗
Всё было без толку. Девочек с приметами Кристины нигде не было.
А перед рассветом всё кончилось.
* * *
Темно. Так темно вокруг, что ничего и никого не разобрать. Только смутные очертания силуэтов. И голоса, смысл слов которых долетает так медленно до сознания, будто те, кому эти голоса принадлежат, находятся где-нибудь в районе Сириуса…
— Вы — Теодор Драговский?.. Пройдите к телу… Пропустите его… Вам придется опознать погибшую… Вам известны какие-нибудь особые приметы на теле вашей дочери?..
Болваны, что они такое несут?!.. Как я могу не знать тела своей дочери, если с двухнедельного возраста почти до самой школы ежедневно купал ее?!.. Если я менял ей пеленки, когда она была грудной, и ходил с ней к врачу, когда ее прихватывал диатез?.. Если она настолько не стеснялась меня, что могла разгуливать по квартире голышом и мне приходилось даже обвинять ее в эксгибиционизме, хотя на самом деле никакой извращенности в ее поведении не было, просто она была по-детски чистой и доверчивой!..
БОЖЕ, КАК ИЗУРОДОВАНО ЕЕ ЛИЦО! Теперь понятно, почему люди с далекими голосами просят меня опознать девочку по приметам на теле…
— Это она.
— Вы уверены?.. Не торопитесь, уважаемый Драговский… Ребята, сделайте свет ярче!.. Вы уверены, что тело погибшей принадлежит вашей дочери Кристине?
“Не торопитесь”!.. Неужели эти идиоты не понимают, что каждая секунда, проведенная возле окровавленного обрубка, изрезанного не то медицинским скальпелем, не то бритвой, не то кинжалом с лазерной заточкой, для меня равносильна вечности?!..
— Да, я уверен в этом… Вот здесь у нее была родинка в виде капли… а там — родимое пятно размером с пятиюмовую монетку… Всё сходится…
— Подпишите протокол… Здесь и здесь… Вы свободны… В случае необходимости вас вызовут в Инвестигацию… Если дойдет дело до суда, вас привлекут в качестве свидетеля…
“Если дойдет дело до суда”… Похоже, они и сами не верят, что когда-нибудь им удастся поймать мерзавца, кромсающего детские тела остро заточенными инструментами. И правильно делают… До суда дело действительно не дойдет. Потому что я знаю, как остановить маньяка…
Я дошел на подгибающихся ногах до своего турбокара и, наверное, минут пять не мог открыть боковой люк. На этот раз не потому, что снова заело замок — люк был вообще не заперт… Просто руки мои отказывались слушаться.
Наконец я рухнул на сиденье и прикрыл глаза. Вокруг раздавались невнятные голоса, с низко висящих джамперов сверкали лучи прожекторов, разноцветными вспышками озаряли тьму мигалки полицейских машин, суетились какие-то люди, обвешанные голокамерами и проводами… Репортеры. Только их мне для полного счастья сейчас и не хватало!..
Надо уезжать отсюда.
Все равно я уже ничем не смогу помочь ей.
Все равно я уже ей сейчас не нужен…
Чей-то голос совсем рядом:
— Вы уверены, что сможете вести машину? Как вы себя чувствуете?
— Я в порядке, — машинально ответил я прежде, чем наглухо закрыться, как улитка в панцире, в турбокаре.
Кто-то из полицейских стал таким заботливым? Или пытается втереться в мое доверие репортер?..
Ну , ты даешь, Теодор, совсем с ума сошел! Это же бортовой комп беспокоится, измерив чуткими датчиками твою частоту дыхания, ритм сердечных биений и потовыделение!.. Наверняка ты сбиваешь его с толку своими данными: всё, как у пьяного, а паров алкоголя нет…
Глупая машина, ей и невдомек, что ее хозяину может быть плохо даже тогда, когда он трезв и здоров!..
Я отъехал буквально на пару километров, потом притер турбокар к обочину и ткнулся своей многострадальной, ничего не соображающей и отказывающейся мыслить разумно головой в штурвал. По всем правилам, мне следовало заплакать, но я почему-то был не в состоянии дать волю слезам…
По версии полиции, Он напал на нее, как дикий зверь, из засады. Никто не знает, сколько времени Он поджидал, спрятавшись за скамейкой Центрального парка, свою жертву…
Почему Он выбрал именно мою Кристинку, ну почему?!..
В городе десятки других неплохих мест для засады — тех же садов, парков, скверов… Но Он пришел именно в этот сквер.
В городе десятки, если не сотни тысяч девчонок такого возраста, как Кристина, но Он почему-то выбрал именно ее…
И после этого кто-то будет утверждать, что выбор этого убийцы был продиктован чистой случайностью?!..
Кто-то — возможно, но только не я.
Потому что теперь я уверен: это было не просто очередное преступление Злого Невидимки. Это был удар, направленный в меня. Это была месть кого-то из тех, кого я пытался перевоспитать, но так и не сумел сделать этого…
Кто-то из моих бывших “подопечных” очень хотел причинить боль “эдукатору Теодору”.
Что ж, Он этого добился.
Но пусть Он не думает, что ему удастся уйти безнаказанным и на этот раз. Потому что я сделаю всё, чтобы найти Его, и когда я найду Его, то применю к этому мяснику самый древний воспитательный метод. Тот самый, который вытекает из пословицы “Горбатого могила исправит”…
Обезображенное лицо моей девочки вновь появляется перед моим мысленным взором, и мне кажется, что раньше я где-то уже видел нечто подобное. Лицо девочки, убитой маньяком. И, по-моему, то убийство тоже было совершено в парке, только не Центральном, а… Ну да, в Парке забав и развлечений…
Ну же, Теодор, напряги свои извилины, ведь остается совсем чуть-чуть, чтобы вспомнить всё остальное!..
Тяжело дыша, я стискиваю до боли в пальцах штурвал турбокара, словно это глотка моего злейшего врага — Его глотка… Мне надо сейчас обрести воспоминание о том, чего не было в этой, но было в другой, предыдущей реальности.
И неимоверным усилием воли мне удается это сделать.
Зацепкой служит одно и то же странное словосочетание, которое некто из моих бывших подопечных то и дело вставлял в свою наукообразную речь.
“Объективно, а не философски говоря”…
Он и употреблял-то этот образчик натужного юмора ученых мужей по той причине, что сам принадлежал к числу последних.
Маньяк с ученой степенью…
Теперь, когда прорыв в отмененное прошлое состоялся, мне становится легче вспоминать и другие детали. Словно в плотине пробили брешь, и в нее под чудовищным давлением устремился поток воды, все больше расширяющий дыру и становясь всё неудержимее и обильнее…
Подожди, но ведь где-то совсем недавно я уже слышал эту присказку. Кто же это был?
Ах да, это тот самый тип с солнцем вместо лица, который выступал на конференции Меча и которого Ятаган представил как Ника (боже, как давно это было!)… Кстати, если перевернуть его псевдоним — а это явно был псевдоним, не такой дурак Ятаган, чтобы светить своего тайного агента, действующего в Когниции, даже перед нами, своими соратниками, — то получится “Кин”.
Значит, моего придурка звали Кин… Фамилии его, правда, я не помню начисто. Так же, как и других данных о нем…
Но ведь ты знаешь, от кого можно получить эти данные!
Я набрал на пульте код вызова. Мне долго не отвечали. Наконец, на экране появилось лицо Ятагана. Оно было заспано и помято.
— Что-нибудь стряслось, Теодор? — осведомился он, разглядев меня после того, как протёр хорошенько глаза.
— Да, — сказал я. — Стряслось… Мне нужны данные о том самом Нике, который выступал вчера на конференции.
— Чшш! — прошипел он, оглядываясь по сторонам. — Ты с ума сошел, нельзя же в открытом эфире…
— Плевать я хотел на вашу конспирацию! — взорвался я. — Слушай, Ятаган, этой ночью маньяк, в поисках которого сбилась с ног вся полиция, расправился с моей четырнадцатилетней дочерью!.. И я знаю, что этим потрошителем был тот самый тип, которого ты представил нам под именем Ник!.. И ты должен — да-да, должен — сказать, где я смогу найти его!..
— Что-о-о? — протянул мой собеседник. Судя по всему, мои слова его окончательно привели в чувство. — Ник — маньяк?!.. Почему ты так в этом уверен, Теодор?
— Это долго объяснять, — процедил сквозь зубы я. — Я просто знаю это, вот и всё!..
