Наша старая добрая фантастика. Цена бессмертия (антология) - Днепров Анатолий (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
Рут долго сидел, не шевелясь, устремив взгляд на пустые экраны и стараясь ни о чем не думать. Потом поймал себя на мысли, что чего-то ждет, и вскочил. Ио, который все это время неподвижно стоял позади кресла, прошепелявил, указывая на экран:
— Не знает, как помочь. А еще система «S»...
Рут даже не удивился, когда сообразил, что Ио имел в виду блондинку. Тоже, значит, робот... Ну и пусть!.. Какая ему разница, где тут роботы, а где настоящие люди. Они теперь во многом сходны. Вот, например, Ио... Он даже лучше некоторых настоящих людей...
И вдруг Рута осенило. Госпиталь, куда он отвез ночью Кари, он разыщет без труда. Надо сейчас же туда лететь. Там он узнает о ней. К нему сразу вернулась энергия и жажда деятельности. Через полчаса он найдет эту легкомысленную девчонку.
Приказав Ио дежурить при экранах, Рут спустился в холл. Портье снова был новый — огромный детина мрачного вида, смуглый, черноволосый, с синеватым шрамом через все лицо. Выслушав Рута, он отрицательно покачал головой:
— Невозможно, капитан.
— Это еще почему? — искренне изумился Рут.
— Вы вчера несколько раз нарушили правила, пересекали границы запретных зон. Полиция наложила запрет на ваши права.
— Да вы знаете, кто я такой? — взорвался Рут.
Портье пожал плечами:
— Какое это имеет значение? Обращайтесь в полицию, если недовольны.
Рут почувствовал, что самообладание готово покинуть его.
Он крепко сжал кулаки, оперся ими о стойку перед носом портье и сказал возможно спокойнее:
— Слушайте. Мне необходимо срочно попасть сейчас в одно место в юго-западной части города. У меня нет времени ехать наземным транспортом. Дайте мне винтокрыл на полчаса. Дайте с пилотом, черт побери. Мне совсем не обязательно вести машину самому.
— Не могу. Меня завтра же уволят, если я осмелюсь нарушить приказ шефа полиции.
— Повторяю, я не собираюсь вести машину сам. Шеф полиции мог наложить запрет на мои права пилота, но не имел права запретить мне пользоваться винтокрылом в качестве пассажира.
— Сейчас мы это проверим, — равнодушно пробормотал портье, нажимая какие-то кнопки.
— Из штаба полиции не отвечают, — объявил он через несколько минут. Их часы работы уже кончились. Завтра я это выясню. А сейчас разговор беспредметен. В данный момент нет ни одного свободного винтокрыла.
— А когда будут?
— Не знаю...
Рут поспешно отошел от стойки. Он чувствовал — еще слово, и его терпению наступит конец. Стиснув зубы, он вышел на улицу. Придется ехать городским транспортом. Сумеет ли он объяснить водителю, куда ему надо попасть.
День уже клонился к вечеру, но улицы, как и вчера, были плотно забиты машинами и пешеходами. Рут огляделся. Стоянка машин, кажется, должна находиться в соседнем квартале. Он торопливо направился в ту сторону. Вдруг кто-то осторожно потянул его за локоть. Он оглянулся. Это была Кари. Но в каком виде: яркие джинсы с золотистой бахромой, пестрая короткая блузка с большим вырезом на груди и на спине. Ковбойская шляпа с небольшой вуалькой. Глаза ее были сильно подведены, на губах яркая помада. Тем не менее Рут даже по ее дыханию понял, что девушка очень взволнована и испугана, а когда она взяла его под руку, почувствовал, что она едва держится на ногах.
— Кари, что с тобой, дорогая, почему не звонила? — спросил Рут, наклоняясь к самому ее лицу.
— Молчи, — шепнула она прерывающимся голосом, — не говори ничего. Скорее уйдем отсюда. Какое счастье, что я дождалась тебя, Рут.
Она тянула его куда-то в сторону от отеля.
— Подожди, Кари, — он попытался остановить ее, — ты плохо выглядишь и, кажется, очень устала. Вернемся лучше в «Парадиз».
— Нет-нет, ни в коем случае. Идем со мной и молчи. Это недалеко. Пожалуйста, Рут... Я потом все объясню.
Рут решил не спорить. Они повернули в какую-то боковую улицу, потом еще в одну. Кари тяжело дышала, и видно было, что она идет из последних сил. Рут обнял ее, и она почти повисла у него на руке. Еще несколько поворотов. Какой-то узкий переулок с яркими вывесками маленьких лавчонок, баров, кафе. Тут машин уже почти не было, а толпа пешеходов заметно поредела. Наконец, Кари толкнула застекленную дверь. Они спустились на несколько ступенек вниз. Это была небольшая закусочная, а может быть, просто пивная. Бар во всю стену, со стойкой, обитой яркой медью, десяток простых маленьких столиков, игральный автомат в виде небольшого шкафа. У стойки и за столиками было несколько пестро одетых пар. Никто не обратил на Рута и Кари никакого внимания. Кари провела Рута в дальний угол зала к свободному столику и заставила его сесть спиной к входной двери. Сама села рядом совсем близко, но так, чтобы видеть зал. Она не сняла своей ковбойской шляпы, даже опустила ниже вуаль. Глянув направо и налево, Рут заметил, что ближайшие столики свободны. Пожилой бармен вышел из-за стойки и приблизился к ним. Кари молча показала ему два пальца. Он принес две кружки холодного пива, поставил их на стол и, не сказав ни слова, удалился.
— Сделай вид, что пьешь пиво, — Кари коснулась губами края своей кружки. — Рут, дорогой, я все знаю... — Она перешла на чуть слышный шепот. — Ты получил вчера письмо в большом темном конверте... Тебе надо немедленно уехать. Немедленно, Рут...
— Ты считаешь это таким серьезным, дорогая?
— Это смертный приговор, Рут. Приговор, от которого единственное спасение — бегство.
— Но что все это означает? Кто имел право выносить мне какой-либо приговор? За что?
— Тише, Рут. Бесполезно говорить о правах. Ты просто не представляешь, как все переменилось в твое отсутствие.
— Что такое Совет Равных?
— Тише... Это потом... У нас очень мало времени... Сколько дней они тебе дали?
— Десять... То есть теперь остается восемь...
— Тогда еще не все потеряно. Слушай меня внимательно. Уезжай отсюда сегодня же, в крайнем случае, завтра утром, пока они еще не установили за тобой непрерывной слежки. Уезжай в какой-нибудь большой город, в котором легче затеряться. Потом, при первой возможности — за границу. Это будет нелегко, Рут, но надеюсь... тебе удастся...
Он взял ее за руку:
— Кари, ты могла бы, ты хотела бы уехать со мной?
Ее губы дрогнули, и глаза под вуалькой налились слезами:
— Нет, Рут, к сожалению, это... совершенно невозможно. Может быть, позднее, когда ты будешь в безопасности и... позовешь меня...
— Но ты обещаешь?
— Я ничего не могу обещать, дорогой. Во всяком случае, — сейчас...
Она отвернулась, но он не выпустил ее рук.
— Кари, ты не представляешь, чем ты стала для меня за эти два дня...
Она попыталась улыбнуться.
— Наверно, представляю... немного... Но, Рут, ты, кажется, еще не осознал опасности, и это... самое страшное. Разве ты не почувствовал, как все вокруг тебя переменилось со вчерашнего дня?
— Разумеется, — кивнул он, покрывая поцелуями ее руки. — Ведь появилась ты...
— Не терзай меня, Рут, — она попыталась высвободить руки. — Время уходит. Мы сейчас расстанемся, а я еще не успела ничего сказать.
— Расстанемся?..
— Это необходимо, Рут. Если нас теперь увидят вместе, плохо будет но только тебе, но и мне... Те, кто послал тебе письмо... они... способны на все. Они повсюду... Никто не осмелится помешать им...
— Кари, дорогая, поверь, я смогу...
— Ты ничего не сможешь, Рут.
— Если обратиться в полицию?
— О, как ты наивен!
— Или к самому министру космических исследований.
— Рут, ты ничего не хочешь понять. Все еще воображаешь себя в космосе, а ведь ты шестой день на Земле... Слушай, — она снова перешла на шепот, — я должна буду сейчас уйти. Вот здесь, — она сунула ему в руку маленький кусочек плотной бумаги, — написано, как разыскать меня. Но обещай не делать этого, пока сам не окажешься в безопасности. Обещаешь?
— Обещаю...
— А теперь, прощай, Рут. Больше я ничего не смогла сделать.
— Подожди, Кари. Я все еще ничего не понимаю! Во-первых, как ты узнала?..
