Космический госпиталь (сборник) - Балаж Арпад (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗

Малыш дал понять, что сейчас заорет, и О’Мара с мрачной решимостью начал снова приподниматься на локтях, готовясь к очередной серии шлепков. Он должен был выиграть время, чтобы завершить начатую процедуру и ответить на все настырные вопросы Монитора. Если малыш снова заорет, такой возможности не представится.

— …за ваше искреннее сотрудничество, — сухо продолжал Монитор. — Прежде всего я хотел бы получить объяснение — отчего у вас так изменился характер?

— Мне все обрыдло, — сказал О’Мара. — Здесь развернуться негде. Может, я и сам стал чем-то вроде нытика. Но теперь меня считают подонком, и я пошел на это сознательно. Я достаточно много читал и думаю, что я неплохой психолог-самоучка.

И тут разразилась катастрофа. Локоть О’Мары скользнул по полу, и он грохнулся навзничь с высоты трех четвертей метра. При утроенной тяжести это было равносильно падению со второго этажа. К счастью, он был в тяжелом скафандре и шлеме с прокладками, так что не потерял сознания, но, падая, инстинктивно судорожно схватился за веревку.

И это была роковая ошибка.

Один груз опустился, другой взлетел слишком высоко. Он с треском ударился о потолок и стукнул по скобе, которая поддерживала его на легкой металлической балке. Вся сложная конструкция зашаталась, стала разваливаться и внезапно, увлекаемая учетверенной тяжестью, рухнула вниз прямо на малыша. О’Мара, будучи в полуобморочном состоянии, не мог определить силу удара, который достался малышу; был ли этот удар лишь немногим сильнее обычного увесистого шлепка или чем-то Значительно более серьезным. Малыш сразу затих, и это встревожило О’Мару.

— Я вас в третий раз спрашиваю, — крикнул Монитор, — что там у вас происходит, черт побери?!

О’Мара пробормотал нечто невразумительное. Но тут вмешался Какстон.

— Там творится что-то неладное, и я готов поклясться, что дело касается малыша. Я должен взглянуть…

— Подождите! — отчаянно закричал О’Мара. — Дайте мне еще шесть часов!

— Я буду у вас через десять минут, — заявил Какстон.

— Какстон! — изо всех сил рявкнул О’Мара, — Если вы войдете в шлюз, вы меня прикончите! У меня внутренний люк раскрыт настежь, и, если вы откроете наружный, весь воздух улетучится. Монитор лишится своего обвиняемого.

Наступила внезапная тишина, потом Монитор спокойно спросил:

— Зачем вам нужны эти шесть часов?

О’Мара попытался тряхнуть головой, чтобы прочистить мозги, но, поскольку голова его весила теперь втрое больше обычного, он чуть не свихнул себе шею. Действительно, зачем ему эти шесть часов, внезапно удивился он, глянув вокруг и увидев, что распылитель и пищевой резервуар раздроблены свалившейся на них системой полиспастов. Теперь он не мог ни накормить, ни обмыть малыша, тот был даже почти не виден из-под обломков. Так что ему оставалось только ждать чуда.

— Я разберусь, — упрямо сказал Какстон.

— Нет, — возразил Монитор по-прежнему вежливо, но тоном, исключающим пустую болтовню. — Я хочу добраться до сути. Вы подождите снаружи, а я пока побеседую с О’Марой с глазу на глаз. Ну, а теперь О’Мара — что… у вас… происходит?

Лежа на спине, О’Мара пытался собраться с силами, чтобы вести долгий разговор. Он пришел к выводу, что разумнее всего будет рассказать Монитору истинную правду, а потом просить, чтобы его оставили в покое на эти шесть часов. Только это и могло спасти малыша. Но во время исповеди О’Мара чувствовал себя прескверно, все плавало перед ним в тумане, так что временами он сам не понимал, открыты у него глаза или закрыты. Он видел, как кто-то подсунул Монитору записку, но Крэйторн не стал ее читать, пока О’Мара не кончил.

— Вы попали в передрягу, — сказал наконец Монитор. Он бросил на О’Мару короткий сочувственный взгляд, но тут же добавил уже суровее: — В обычных обстоятельствах мне пришлось бы поступить так, как вы настаиваете, и дать вам эти шесть часов. В конечном счете, справочник у вас и вам виднее, как поступить. Но буквально за последние несколько минут ситуация радикально изменилась. Мне сейчас сообщили, что прибыли два худларианина, причем один из них врач. Так что лучше вам уступить, О’Мара. Вы старались изо всех сил, но теперь предоставьте квалифицированным специалистам спасать то, что можно. — Он помолчал и добавил: — Ради вашего же малыша.

Три часа спустя Какстон, Уоринг и О’Мара сидели за столом напротив Монитора.

— Ближайшие несколько дней я буду занят, — оживленно сказал Крэйторн, — так что давайте быстрее покончим с этой историей. Прежде всего — несчастный случай. О’Мара, ваше дело зависело целиком от того, поддержит ли Уоринг вашу версию. Мне известно, что у вас на этот счет были какие-то весьма хитрые соображения. Показания Уоринга я уже слышал, но мне хотелось бы удовлетворить собственное любопытство и узнать, что по вашему мнению, он сказал.

— Он подтвердил мои слова, — измученно сказал О’Мара, — У него не было иного выхода.

Он посмотрел вниз, на свои руки; мысленно он все еще находился рядом с безнадежно больным малышом, которого оставил в своей каюте. Снова и снова говорил он себе, что не виноват в случившемся, но где-то в глубине души чувствовал, что, если бы проявил большую гибкость ума и раньше начал лечение в худларианских условиях, малыш был бы сейчас уже в полном здравии. В сравнении с этим, к чему бы ни привело расследование, оно не имело сейчас для него никакого значения — равно как и показания Уоринга.

— Почему вы считаете, что у него не было иного выхода? — резко бросил Монитор.

Какстон только рот раскрыл, и вид у него стал весьма растерянный. Уоринг залился краской стыда и всячески избегал взгляда О’Мары.

— Когда я приехал сюда, — вяло пояснил О’Мара, — я стал подыскивать какое-нибудь дополнительное занятие, чтобы убить время, и занялся преследованием Уоринга. Я так вел себя именно из-за Уоринга. Это был единственный способ воздействовать на него. Но, чтобы это понять, нужно вернуться немного назад. Из-за той аварии реактора все ребята на нашем участке считали себя в огромном долгу перед Уорингом — вам уже, вероятно, известны эти подробности? Сам же Уоринг был не на высоте. Физически он никуда не годился — ему приходилось делать уколы, чтобы держать кровяное давление на уровне, сил у него едва хватало, чтоб управляться с приборами, и он буквально захлебывался от жалости к самому себе. Психологически он представлял собой развалину. Хоть Пеллинг его уверял, что через два месяца уколы будут больше не нужны, Уоринг убедил себя, что у него злокачественная анемия. Вдобавок, он считал, что стал стерильным, — вопреки всем заверениям врача — и из-за этого разговаривал и вел себя так, что у любого нормального человека начинали мурашки по коже бегать. Такие разговоры — типичная патология, а у Уоринга ни черта подобного не было. Когда я увидел, как обстоят дела, я начал поднимать его на смех при каждом удобном случае. Я безжалостно преследовал его. Так что, по-моему, он должен был подтвердить мою версию. У него не было иного выхода. Этого требовало элементарное чувство благодарности.