Неистовые джокеры - Мартин Джордж Р.Р. (книга жизни txt) 📗
Тахион вошел в нее, и она вся напряглась, сомкнула вокруг него нежную влажную плоть.
Призрачные пальцы неуловимо коснулись ее ментальных барьеров. Ее тело, казалось, все съежилось — женщина собрала воедино всю свою волю, извлекла смерть из каждой своей клеточки. И на миг заколебалась, а ее нерешительность была сродни боли.
Этот мужчина — такой… такой хороший. Они делили друг с другом музыку, постель и страх. Но у нее нет другого способа освободиться — освободиться от чудовищ.
Ее сознательный, добровольный выбор, избавление от смерти — он пришел словно сам собой. Любовь, сметающая все барьеры.
И барьеры рухнули. Они были возведены искусственно. И когда она освободилась от оков, под напором ее смятенных чувств разум надломился — а с ними и ментальные щиты.
На один краткий миг, когда они стали единым целым, Рулетку охватил экстаз. Потом ликование сменилось ужасом. Она почувствовала, как Тахион прикоснулся к ее воспоминаниям. Ребенок, Плакальщик, Джозия, Астроном, «Малютка», СМЕРТЬ!
Такисианин отпрянул от нее, свалился с кровати, запутавшись в смятом белье, пополз к дальней стенке. Он забился в угол и несколько минут судорожно икал, затем спазмы уступили место рыданиям, и он принялся раскачиваться взад-вперед, обхватив себя руками, а по его разбитому лицу текли слезы.
Уходи отсюда. Ради всего святого, беги! Но ватные ноги не подчинились ей, и Рулетка, сжавшись в комочек на разгромленной постели, смотрела, как он плачет. Все равно бежать было бесполезно. Все равно ее бы очень скоро настигли. А ей хотелось, чтобы все закончилось. Она не может больше жить воспоминаниями. «Наверное, кошмар всплывал в моей памяти снова и снова потому, что я не сумела убить Тахиона». Она задумалась над этой мыслью, но очень быстро с отвращением отбросила ее. Нет, это все потому, что Астроном обманул ее. Рулетка вдруг поняла, что еще не готова умереть. Сначала она заставит кое-кого заплатить.
Глава двадцать вторая
3:00
Прежде чем перебежать улицу, Спектор огляделся по сторонам. Корделия с Вероникой шумно дышали ему в затылок.
— Ради бога, не так быстро, — попросила Вероника. Она придерживала у колен подол своего парчового платья. — Этот старик ничего больше нам не сделает. Когда мы уходили, он выглядел совсем плохо. Наверное, он уже мертв.
Спектор покачал головой и потащил Корделию к островку темноты между двумя фонарями.
— Вы понятия не имеете, о чем говорите, леди. У него хватит сил прикончить нас всех. Ему надо только поймать кого-нибудь на улице и сделать то, что он не доделал с вашей мертвой подружкой. Как там ее звали? Каролина?
Вероника остановилась и схватила Спектора за плечо.
— Да, Каролина. А вы убили ее. — Вероника хлюпнула носом. Спектор так и не понял — до нее наконец дошло, что ее подруги больше нет в живых, или она просто замерзла. — Давай бросим этого психа. Он ничего нам не сделает. А если попробует, ты с ним разберешься. Как с тем придурком.
— Прекрасно, — процедил он, — Валите отсюда. Вы меня только задерживаете. Бегите, помогайте своему сутенеру.
Корделия медленно повернулась и позволила Веронике повести ее прочь. У Спектора в голове промелькнула мысль догнать девушек и убить их. Для него не составит труда оглушить Корделию, пока она не успела пустить в ход свою силу. А вторая девица ему и вовсе не противница. Но ему почему-то совершенно не хотелось этого делать. Все, чего он хотел, это убить Астронома — или чтобы кто-нибудь его убил. Умом Спектор понимал, что живые Корделия и Вероника могут доставить ему немало хлопот. Они могут обвинить его в смерти Каролины. Как однажды сказал ему наемный убийца Тони, «жалеешь не о тех, кого убил, а о тех, кого не убил».
— Плевать! Не могу же я мочить всех подряд!
Он двинулся к станции метро «77-я улица». Оттуда можно доехать на поезде до Джокертауна. Что он будет делать потом, Спектор не представлял.
Фортунато лежал, уткнувшись щекой в живот Соколицы. Она распласталась на постели посреди смятых простыней, разорванной одежды и крошечных перышек, которые вылетели у нее из крыльев в пылу последних двух часов. Не далее как несколько минут назад при помощи трех таких перышек Фортунато довел ее не то до четырнадцатого, не то до пятнадцатого оргазма. Он давно уже утратил им счет, как забыл и о неумолимом беге минут, и о том, где вообще находится.
— Господи, что ты со мной сделал! — простонала она, — У меня такое ощущение, как будто я только что пробежала марафон.
— Прости, — сказал Фортунато. — Ты такая… необыкновенная.
Он никогда еще не занимался любовью с женщиной, которую вирус дикой карты наделил способностями туза. Слияние их сил превзошло все, что Фортунато когда-либо испытывал. Его энергетическое тело было таким огромным, что не вмещала плоть, и оно плескалось вокруг него яркой белой аурой.
Он сам кончил трижды, всякий раз останавливая семяизвержение и направляя его вспять, внутрь себя. Однако несколько капель все же ускользнули в процессе, и этого оказалось достаточно, чтобы тело Соколицы приобрело слабое свечение, хотя на ее энергетическом уровне это практически не отразилось.
Он перевернулся на живот и коснулся губами ее бедра.
— Не обижайся, но мне нужно идтй.
— Астроном?
— Через час что-то должно произойти. Он приготовил отходной путь, что-то такое, что навсегда унесет его от меня и все такое прочее. Я не могу этого допустить.
— Но почему? Пусть убирается к черту. Ну, убьешь ты его, и что толку?
— Я не собираюсь восстанавливать справедливость, если ты это имеешь в виду. Вроде того, чтобы заставить его заплатить за его преступления или еще какой-нибудь ерунды в том же роде. Просто я не хочу всю оставшуюся жизнь оглядываться и опасаться, что он появится снова.
— Чушь. Ты просто хочешь, чтобы он умер, причем от твоей руки.
— Да. Ты права. Я хочу, чтобы этот мерзавец сдох. Хочу так сильно, что чувствую это желание физически.
Он поднялся и натянул штаны и рубашку. Рукава он закатал, вместо того чтобы искать раскатившиеся по углам запонки.
Соколица поднялась следом за ним и обвила руками его шею.
— Я бы предложила помочь тебе, но у меня кружится голова, даже когда я просто стою.
— Единственное, чего я от тебя хочу, это чтобы ты вернулась вместе со мной в «Козырные тузы» и оставалась там до тех пор, пока все не будет кончено. Так или иначе.
— Подожди…
— Я не могу ждать. Время уходит.
— Нет, ты не понял. Прислушайся. Ничего не слышишь?
Все его чувства были перенапряжены от избытка энергии, а тело словно издавало негромкий равномерный гул, как линия высокого напряжения. Однако сквозь этот гул он различил и еще какой-то звук, похожий на скрип влажных тарелок в мойке. Фортунато взглянул на электронные часы у кровати — они вибрировали.
— Вот черт!
И в этот самый миг водяной матрас взорвался.
Сила взрыва разбросала их по комнате. Вода сначала бурлила, но по мере растекания успокоилась. Фортунато приземлился на серый глиняный горшок, в котором рос бамбук, и расколол его. Не успел туз отдышаться, как сквозь стеклянную стену влетело чье-то искореженное тело, и его осыпало осколками. Труп был женский, но Фортунато не позволял себе увидеть больше, чем просто мертвое тело.
Он попытался замедлить время — тщетно. Он напрягся и увидел линии силы, пронизывающие комнату, словно координатная сетка. В том месте, где недавно находилась кровать, выпятились плотные силовые конусы.
Соколица ползла по полу. Фортунато понял, куда она пытается добраться, и окружил ее защитным коконом своей силы. Женщина добралась до того места, где на стене висели ее знаменитые когти, и надела их. Там же висел и костюм, но им она пренебрегла.
Крыша заскрипела и треснула по всей длине, как сухая галета. На головы им хлынула лавина бетонных глыб и обломков арматуры, но силовые щиты, окружавшие их, устояли. Фортунато казалось, что ему не составляет совершенно никакого труда держать их. Соколица разбежалась и вылетела в темноту.
