За горизонтом сна - Дубинянская Яна (версия книг .TXT) 📗
— Неприятно, я думаю. Узнать, что оба твоих грандиозных эксперимента полетели коту под хвост. Кое-что изменилось в мире за эти сто лет. Подопытные кролики — вот они: и те, и другие, — а толку?..
Габриэл Караджани умолк с открытым ртом. Недоуменно обвел взглядом всех присутствующих. И только потом пробормотал:
— Подождите… не понял.
— Лили… Она молчала.
Порыв ветра прошелестел в древесной листве. Небо в просветах стало низким и свинцовым, где-то вдали уже погромыхивало. Будет гроза. Давно пора — после двух недель иссушающего зноя…
Надо было пойти с Лили в ту беседку, в которой ночевали мы с Фрэнком, запоздало подумал Джерри. А теперь, чтобы туда попасть, надо снова проходить мимо пруда, где, наверное, до сих пор выясняют отношения Селестен Брюни и Габриэль Караджани, два человека из чужой эпохи с чужими конфликтами и проблемами. Он не стал слушать, чем у них кончится. Феликс — тот остался; что ж, это, наверное, касается и его. Совершенно не ясно, какого черта завис там Фрэнк… но что с него возьмешь? А Лили позволила увести себя тихо и безропотно, и Джерри поначалу обрадовался, приняв это за признак доверия, дружбы, союза…
А ей просто было все равно.
Они медленно шли по бывшей главной парковой аллее, и трава доставала Лили до колен, а ему — до середины икр. То самое место, вдруг понял Джерри, где… А вот и он, тот спящий, — белое пятно за стеной зелени. «Твой красавчик, — нелепо и отчаянно кричал тогда Фрэнк. — Твой пр-р-рынц!» Давно.
Лили повернула голову, проследив за его взглядом. Впервые после пробуждения она хоть как-то отреагировала на действия Джерри, и он зачем-то улыбнулся — жалко, заискивающе:
— Помнишь?
— Да. — Она равнодушно кивнула. — Знаешь, это ведь он меня убил. То есть, конечно, не он сам, а какой-нибудь правнук по мужской линии… долго объяснять.
Джерри передернуло.
Это же сон, Боже мой, ну как ты не понимаешь, всего лишь сон… Пусть СОН — но ты же слышала, что он говорил, этот Караджани! Пущенный на самотек эксперимент, одичавшая ролевая игра, сто с лишним лет крутившаяся в коллективном биополе чужих сознаний. Все это не имеет никакого отношения к тебе — живой, настоящей! То, что с тобой там случилось… забудь, как забывают сны! И даже СНЫ…
Он, конечно, не сумел выдавить из себя ни слова. Молча развернулся на девяносто градусов и, обхватив запястье Лили, повлек ее за собой — в непролазную чащу. Ничего, зато как можно дальше от этого, с горбатым профилем и толстым корнем, вылезающим из сапога. Если тот мерзавец когда-нибудь проснется, он, Джерри, убьет его своими руками, независимо от того — он не очень-то разобрался в словах Лили, — кто там чей прадед.
По ассоциации он вспомнил о Феликсе и совсем не удивился, когда тот шагнул им навстречу из сплошной лиственной стены.
— Я вас искал. Я… мне надо поговорить с… — Он растерянно смотрел на Лили.
Они ведь так и не успели познакомиться, спохватился Джерри — и представил их друг другу полными именами, чуть ли не со светской церемонностью, смешной в этих девственных зарослях. Над головами громыхнул раскат грома; предгрозовая жара сконденсировалась в бисерные капельки на верхней губе Лили. Феликс, нагнувшись, пожал тонкую руку девушки; почему-то он стал обращаться к ней на «вы».
— — Я хочу, чтобы вы на нее посмотрели, — говорил он, раздвигая на ходу кустарник. — Просто… вы могли встречаться с ней, Лилиан. Для меня это важно. Что с ней — теперь. Там. Во СНЕ…
Лили не отвечала. Механически переставляла ноги, следуя за Феликсом. Джерри придерживал перед ней ветки, отпущенные юным прадедом, а один раз не успел, и колючая можжевеловая лапа хлестнула ее по голове, цепляя и обрывая волосы. Лили не заметила. Молча шла дальше как заведенная, как неживая…
— Вот.
Джерри уже видел эту спящую девушку — ночью. Сейчас тоже потемнело, как в сумерках, и ее пористая кожа казалась серо-голубоватой, а спутанные волосы совсем не блестели. Ветхий бархат платья собрался глубокими складками, вытертый добела на сплющенных обручах кринолина.
Лили бросила на нее короткий взгляд — и отвернулась.
— Это Ланни, — еле слышно выговорил Феликс. — Вы… пожалуйста, Лилиан…
— Не называй меня Лилиан!!!
Грозовой грохот подхватил ее отчаянный крик.
Джерри вздрогнул; неподдельный испуг на полсекунды опередил цинично-радостное чувство: ожила, пришла в себя, стряхнула сонную апатию! А еще через мгновение он понял, что ошибся. Лили снова стала отрешенной, невыразительной, никакой — словно смазанный рисунок пером…
Мертвой.
Феликс тоже не мог этого не видеть. Но и не дождаться ответа на свой вопрос — никак не мог… Джерри понимал. И переспросил сам:
— Ты встречалась с ней там… в Великой Сталле? Кратко, без всяких эмоций:
— Да.
Он видел, как Феликс подался вперед: расширенные зрачки, дрожащие губы. Но ни слова. Боится ее?.. Многие люди боятся мертвецов… Джерри вздохнул. Что ж, надо снова прийти на помощь.
Но Лили заговорила сама. Ровно, негромко:
— Ты должен понять одну вещь, Феликс. В Великой Сталле время шло точно так же, как и… в остальном мире. Люди умирали и рождались. Вот только… рождались те же самые люди. Те, которые спят. Откуда бы взялись другие, если все это происходило не на самом деле, а в каком-то коллективном биополе? Одинаковые отцы и сыновья, матери и дочери… но разве можно быть СОВСЕМ одинаковыми?.. Та женщина… Знаешь, я думаю, что твоя Ланни была все-таки лучше нее. В общем, если хочешь, я тебе, конечно, о ней расскажу. — Она тихонько перевела дыхание. — Потом. Я тебя очень прошу — потом…
Он сумрачно кивнул. Медленно опустился на корточки, убрал сухую веточку, запутавшуюся в длинных рыжих волосах. В небе снова загремело, и первые капли дождя упали темными мушками на выгоревший бордовый бархат…
Давным-давно одна девушка сшила в ателье винно-вишневое платье, в котором чувствовала себя принцессой. Вовсе не Ланни — надменная героиня любимой книги, она рассмеялась в лицо своему верному и скучному поклоннику. И поспешила туда, где в свежевозведенном древнем городе десятки тысяч таких, как она, готовились окунуться в настоящую, яркую жизнь, полную романтики и приключений… И, должно быть, немножко жалела о том, что это только игра.
Феликс склонился над спящей, не замечая дождя;
Джерри коснулся плеча Лили:
— Пойдем.
— Он же ее любит, — сказала она тихо, словно оправдываясь. Они вдвоем прислонились к стволу дерева, густую крону которого пока не удалось пробить ливневым струям. Спиной Джерри чувствовал шершавый ствол, а локтем и предплечьем… Лили стояла совсем близко, и усиливающийся дождь позволял, даже побуждал придвинуться еще ближе к ней. Заслонить, согреть, обнять за плечи… Она не отстранилась.
— Эта Ланни — все, что у него осталось, — продолжала ровно, без выражения. — Если прямо сейчас сообщить ему, что она… с Эжаном… Мне уже не важно. А он ее любит.
Ливень ритмично хлестал по листьям, словно вбивая за ее словами непререкаемые точки. На расстоянии вытянутой руки трава уже блестела, мокрая, темно-зеленая. Ловкая капля, просочившись сквозь лиственный свод, нырнула за воротник.
Джерри прикусил губу. Вот и еще один… то есть одна… враг среди спящих. Плевать на их непостижимую преемственность поколений. Если они когда-нибудь проснутся… Никто не смеет обижать ее. Никто.
Он крепче сжал Лили в объятиях. Маленькая, теплая, хрупкая, как раненая птица.
Не может быть, чтобы она навсегда осталась такой. Она забудет, оживет, начнет улыбаться. Станет прежней… да нет, не обманывай сам себя. Прежней Лили уже никогда не станет.
Странной, нездешней — «три метра над землей», — той, что видела по ночам СНЫ, мечтала о чудесной стране и любила сказочного принца. Никогда, и ты это твердо знаешь; ей не о чем больше мечтать. Теперь Лили придется жить здесь и сейчас. Думаешь, она сумеет? По-твоему, ей удастся ЗДЕСЬ быть счастливой?!.
— Любит, — запоздалым эхом откликнулся он. — Лили…
Капли дождя на лице. Жаркая сухость во рту. Надо. Именно сейчас. Не для себя — ради нее.
