Вереница - Синклер Элисон (прочитать книгу txt) 📗
– Как жаль, – невпопад брякнул Морган, – что мы с тобой такие близкие родственники!
– Сколько дашь мне за то, чтобы я не передала это Софи? – ухмыльнулась Хэтэуэй.
Но усмешка тут же пропала с ее лица, и она молча вцепилась в его рукав, предоставив Моргану самому подбирать слова.
– По-моему, ты должна попытаться. Мне кажется, прямой контакт даст нам куда больше, чем лепка и картины. Но я хочу, чтобы ты знала, – добавил он, положив руки ей на плечи, – что я… В общем, я не стану отрицать, что надеюсь на чудо – но я не жду его от тебя. Мы действительно не знаем, получится из этого что-нибудь или нет. Быть может, сейчас просто не время. А поскольку я знаю тебя, знаю твою настойчивость, храбрость и твое… ослиное упрямство, то я уверен: если ты не сможешь установить контакт, это не потому, что ты плохо старалась. Короче, я пытаюсь сказать, что у тебя может не получиться. Однако в любом случае ты нас не подведешь.
– Я бы сказала тебе то же самое, если бы ты меня не опередил, хотя другими, не такими красивыми словами. – Она обняла его и крепко прижалась к нему. – Ладно, пошли.
– Куда?
– Вниз, к веретену. Куда же еще? – Хэтэуэй пожала плечами, словно это настолько очевидно, что не требовало объяснений. – Туда, где был Стивен.
Внизу было тепло, что после стужи пещер одновременно успокаивало и тревожило. Успокаивало, потому что это место они еще не потеряли; тревожило, потому что могли потерять.
Хэт не стала смотреть на пепельно-серый пейзаж на стене. Она вытащила подкладку от спального мешка Стивена из кучи вещей, сваленных у стены, встряхнула ее и расстелила на более или менее ровном участке серпантина.
– Здесь?
Морган кивнул. Хэт прилегла на пандус, опершись на локоть.
– Бог ты мой! Не представляю, как я смогу туг уснуть, – пожаловалась девушка, глядя на Моргана снизу вверх. – Так неудобно!
Морган присел рядом с ней.
– В записках Стивена сказано, что со временем он научился устанавливать контакт с кораблем не только во сне, но и наяву.
– Ладно. – Последовала короткая пауза, а затем решительный вопрос: – Так что же мне ему сказать?
Морган думал об этом всю дорогу.
– Стивен говорил, что ему удалось зажечь свет, потому что захотел…
– Ты что, шутишь? – фыркнула девушка. – Типа “загадай желание”, да?
Он взял ее холодную руку в свои.
– У тебя образное мышление, Хэт. Представь себе корабль таким, каким он был. Представь себе свет, зеленое покрытие на полу, чистую воду, бегущую по стенам, имбирный хлеб – много чистого имбирного хлеба. И людей тоже представь. Не такими, какие они сейчас, а такими, какими они были семь дней назад – усердными и довольными.
Хэт покачала головой:
– Было, да сплыло. Мне эта идея не по душе.
– Тогда представь себе то, что тебе хотелось бы здесь видеть. Загадай желание! Подумай о том, как будет выглядеть пещера, когда мы перестроим ее. Представь меня и Софи в лаборатории. И Мариан. И себя тоже, если хочешь. Можешь представить там инопланетян – в виде наших друзей. Я не знаю, каким должно быть твое сообщение! Просто не знаю. Постарайся объяснить “Теваке”, что мы согласны начать все сначала, и не раз, а столько, сколько придется. Скажи “Теваке”, что мы больше не будем сражаться друг с другом.
Хэт скептически усмехнулась.
– Хэт! Если причина всех нынешних несчастий в том, что мы слишком увлеклись собственными проблемами и забыли про “Теваке”, люди будут вынуждены решать свои конфликты другими способами. А если ты поймешь, что причина совсем в другом, я первый поведаю об этом всем, хотя никому не скажу, что мы можем продолжать наши маленькие войны. Не намерен снова пережить то, что нам пришлось пережить в последние пять дней.
– Я с тобой согласна, дядя. – Хэт в порыве чувств встала на коленки и крепко обхватила его руками. – Если у меня ничего не получится, – прошептала она, – я все равно не хочу умирать.
Морган позволил ей обнять себя, но не обнял ее в ответ, глядя мимо девушки на печальные останки пейзажа Стивена.
– Если у тебя ничего не получится, – просто сказал он, – мы придумаем что-нибудь другое.
– Хорошо, дядя Стэн.
Морган слышал, как трутся ее волосы об аргиллит, пока она пыталась поудобнее уложить голову на широком корневище.
– Расскажи мне что-нибудь перед сном, – попросила Хэт. – Расскажи мне мою любимую историю.
“Очень вовремя!” – подумал Морган, трогая языком пересохшие губы.
– Давным-давно, – начал он, – на маленькой планетке, далеко отсюда, жил человек по имени Галилео Галилей. Хотя вообще-то история начинается не с него – она началась на миллион лет раньше, когда первый человек посмотрел на звезды… А может, еще раньше, когда первые частички космической пыли залетели на Землю и проросли. Но если я буду рассказывать о них, на это уйдет вся ночь. Поэтому я начну с Галилея. Он был астрономом, то есть изучал звезды.
И Морган рассказал племяннице историю астрономов –Галилея, Кеплера, Браге и историю ракетостроителя Вернера фон Брауна, талант которого извратила война. Он рассказал ей о первом русском спутнике, о “Меркьюри” и Шепарде, об “Аполло” и Луне, о “Челленджере”, “Патфайндере” и Марсе. Он рассказал этой девочке, которая стала женщиной, о кипящем котле человеческих и государственных амбиций, о научном любопытстве, корпоративной жадности, индивидуальном и коллективном восприятии и воображении – в общем, он рассказал ей о том, как человечество стремилось в космос. И, как любой поистине талантливый рассказчик, он открывал при этом для самого себя все новые подробности и нюансы. Он понимал, что больше ему никогда не удастся рассказать эту историю так же хорошо.
Под конец он погладил ладонью ее руку и почувствовал, как тонкая пленка, соединявшая их, порвалась. Сердце у Моргана бешено забилось. Он затаил дыхание, прислушиваясь к самому себе, но ничего особенного не обнаружил. Может, “Теваке” и слушал его рассказ – но говорить с ним не стал.
– Хэт! – окликнул Морган.
– Картины! Картины, дядя Стэн! – выдохнула она. Морган чувствовал, как бьется ее пульс – в унисон с его собственным.
– Мне больно, – прошептала Хэт, пытаясь отдернуть руку.
Морган немного ослабил хватку, перестав ощущать ее пульс.
– Хэт!
– Рассказывай дальше, – попросила она.
– Но мне больше нечего… – Он осекся.
– Рассказывай!
И он стал рассказывать дальше – не этой девочке, а незнакомке. Он рассказал историю бедного мальчика, жившего в стране мечтаний и грез, умного и не очень смелого мальчика, у которого не было ни малейшей надежды и никаких шансов, но который тем не менее пошел по единственной дороге, которую видел перед собой, – по дороге, ведущей к звездам. Он рассказал, как смог, историю девочки, выросшей в неге и роскоши и знавшей, что она, возможно, не доживет до пятидесяти лет. Он рассказал историю другой девочки из бедной семьи, смелой девочки, которая поддерживала своих близких на протяжении долгих и трудных лет, но не смогла обрести счастья в спокойной и сытой жизни, и поэтому ей пришлось искать другие трудности и взвалить на себя новую ответственность. Он с удивлением услышал, что рассказывает историю их полета, вылившуюся в апологию этого летящего сквозь космос осколка человеческой расы, который в своем микрокосме отражал все сильные и слабые стороны человечества.
На границе между прошлым и будущим он вновь умолк, испугавшись, что его дальнейшие слова прозвучат как мольба.
Хэт с трудом подняла тяжелые, налитые свинцом веки.
– Хорошо, дядя Стэн. Надеюсь, я смогу докончить историю. – Она выдернула ладошку из его руки и приподнялась. – “И все они жили долго и счастливо, и увидели множество интересных мест, и сотворили множество чудесных вещей”. – Она умолкла, всматриваясь в себя. Потом пожала плечами и добавила: – По крайней мере я так надеюсь.
– Хэт! – еле слышно прошептал Морган.
– Картины, – сказала она, глядя перед собой рассеянным взглядом. – Много-много картин. В меня словно загружают… Посмотри: случайно, мозги не лезут из ушей?.. Ей-богу, мне кажется, что в голове не хватит места… Наверное, так бывает, когда действительно учишься изо всех сил. А я вечно лодырничала. – Очевидно, это была шутка, но в голосе Хэт не было ни тени юмора.
