Этот бессмертный (сборник) - Желязны Роджер Джозеф (читать книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Затем, слегка наклонив голову, Оаким исчезает с того места, где он стоял, и Мадрак лежит на земле, а его сломанный посох лежит рядом с ним.
Оаким стоит возле него с поднятой рукой.
Брамин роняет свою сигарету, и его трость подпрыгивает у него в руках, очерчивая вокруг него круг зеленого огня. Оаким поворачивается к нему лицом.
— Фуга! — говорит Брамин. — Настоящий мастер фуги! Да еще впереди идущий! Кто ты?
— Меня зовут Оаким.
— Как могло случиться, что ты знаешь точное число бессмертных, то есть двести восемьдесят три?
— Я знаю, что я знаю, и этот огонь не спасет тебя.
— Возможно, и нет, а возможно, и да, Оаким, но я не противник Дома Жизни и Дома Мертвых.
— Ты бессмертный. Одного твоего существования достаточно для того, чтобы оно выдало ложь в твоих словах.
— Я слишком нейтрален, чтобы быть противником чего-либо в принципе. Моя жизнь, однако, это совсем другое дело.
И тут его слова сверкают зеленым.
— Прежде чем ты попытаешься повернуть свою силу против меня, Оаким, знай, что ты опоздал.
Он поднимает свою трость.
— Либо собака, либо птица послали тебя и кто именно — не имеет значения…
Зеленый фонтан устремляется вверх, охватывая огнем весь павильон. Я знаю, что ты более чем предвестник чумы. Слишком ты силен, чтобы быть кем-нибудь другим, кроме посланника.
Павильон исчезает, и они оказываются на открытом воздухе, в центре ярмарки.
— Знай же, что перед тобой были и другие и что ни один из них не добился успеха…
Зеленый огонь вылетает из его трости и устремляется в небо, как ракета.
— Двое из них пали перед тем, кто приближается сейчас…
Свет наверху настойчиво пульсирует.
— Так бойся того, кто приходит в самый хаос и чья холодная металлическая рука поддерживает слабых и угнетенных.
Он появляется, скача по небу на спине огромного зверя из вороненого металла. Его восемь ног и копыт — бриллиантовые. С каждым шагом он скачет все медленнее и медленнее, пробегая все меньшее расстояние.
— Его зовут Железный Генерал, и он тоже мастер фуги, Оаким. Он спешит на мой приказ.
Оаким запрокидывает голову и смотрит на того, кто когда-то был человеком. То ли из-за волшебства Брамина, то ли веря своему предчувствию, он понимает, что за всю тысячу лет его памяти это будет первое серьезное сражение.
Зеленый огонь теперь уже падает на Мадрака, и он шевелится и поднимается со стороны.
Восемь бриллиантовых копыт ударяют об землю, и Оаким слышит отдаленные звуки банджо.
* * *
Рыжая Ведьма вызывает свою Колесницу, Запряженную Десятью и приказывает подать ей золотой плащ. В этот день она направляется по небу к тому кольцу, внутри которого лежат Средние Миры.
В этот день она направляется по небу своими неизведанными путями…
Туда, в миры Жизни и Смерти, миры, которые она когда-то знала.
Теперь же одни говорят, что ее имя — Жалость, другие — что Жажда. Но ее тайное имя — Изида. Ее тайная душа — пыль.
* * *
… Евнух — священник высшей касты — ставит тонкие свечи перед парой рваных башмаков.
… Собака треплет грязную перчатку, которая видела много лучших веков.
… Северный ветер ударяет по крохотной серебряной наковальне своими пальцами — деревянными молоточками. На металл ложится дорога голубого света.
Место сокровенных желаний
Принц, Имя Которому Тысяча, идет по берегу моря, и над морем единственный другой разумный обитатель этого мира, по которому он идет, не уверен, создал его Принц или открыл. Потому что никогда нельзя быть уверенным, создает ли мудрость или просто находит, а Принц — мудр.
Он идет вдоль берега. Его следы начинаются в семи шагах позади него. Высоко наверху, над его головой, висит море.
Мир, внутри которого он идет, создан таким образом, что кто бы ни приблизился к нему с любой стороны, он покажется миром, полностью лишенным суши. Если ему, однако, придет в голову опуститься в глубины моря, окружающего этот мир, он вынырнет с другой стороны вод и войдет в атмосферу планеты. Опустившись еще ниже, он достигнет суши. Идя по этой суше, он сможет обнаружить другие водоемы, окруженные землей, под морем, которое висит в небе.
Огромное море течет примерно на тысячу футов над головой. Яркие рыбы плавают по его дну, как подводные созвездия. А внизу, на земле, все сверкает.
Говорят, что такой мир, как этот, безымянный, с морем вместо неба, не может существовать. Те, кто говорит это, очевидно, ошибаются. Если подумать о бесконечности, остальное станет совсем просто.
Принц, Имя Которому Тысяча, единственный в своем роде. Он, помимо всего прочего, умеет телепортировать, а это, согласитесь, еще большая редкость, чем мастер темпоральной фуги. По правде говоря, он один такой. Он может переносить себя в ничтожные доли секунды в любое место, какое он сможет себе представить.
А у него очень живое воображение. Считая, что любое место, о котором вы только можете подумать и какое можете себе представить, существует где-то в бесконечности, и если Принцу придет в голову подумать о нем, он в состоянии отправиться туда. Некоторые теоретики утверждают, что когда Принц представляет себе какое-нибудь место и желает попасть туда, это на самом деле есть акт созидания. Никто не может найти его. Вполне возможно, что на самом деле он просто делает так, что это происходит. Однако, если подумать о бесконечности, остальное станет совсем несущественным.
Принц не знает, ну не имеет ни малейшего представления о том, где находится этот мир, по крайней мере, по отношению к остальной вселенной. Да ему это и безразлично. Он может уходить и приходить, когда только пожелает, беря с собой кого только ни пожелает. Однако сейчас он один, потому что хочет навестить свою жену.
Он стоит на берегу моря, под морем и зовет ее по имени — а имя ее — Нефита, и он ждет, пока легкий ветерок не обвеет его с моря, называя имя, которое является его именем.
Тогда он склоняет голову и чувствует ее присутствие.
— Как живется тебе, любимая? — спрашивает он.
В воздухе раздается сдавленное рыдание, прерываемое монотонным плеском прибоя.
— Хорошо, — слышится ответ. — А тебе, мой повелитель?
— Лучше я буду правдив, чем вежлив, и отвечу «плохо».
— Оно все еще плачет в ночи?
— Да.
— Я думаю о тебе, когда струюсь и теку. Я создала птиц, чтобы они были со мной в воздухе, но их крики или резки, или печальны. Что могу я сказать тебе, чтобы быть вежливой, а не правдивой? Что я не устала от этой жизни, которая не жизнь? Что я не мечтаю больше стать женщиной, а не просто дыханием, цветом, движением? Что я не мечтаю дотронуться до тебя и почувствовать твое прикосновение к моему телу? Ты ведь знаешь, что я могу сказать, но ни один бог не обладает всемогуществом. Мне не следовало жаловаться, но я боюсь, мой повелитель, я боюсь этого сумасшествия, которое иногда находит на меня: никогда не спать, никогда не есть, никогда не дотронуться до твердого предмета. Как долго это уже продолжается?…
— Много веков.
— … И я знаю, что все жены — ведьмы по отношению к своим мужьям, и поэтому я прошу у тебя прощения. Но кому я еще могу пожаловаться и посетовать, как не тебе?
— Хорошо сказано, моя Нефита. Хотел бы я обнять тебя вновь, потому что я тоже одинок. Но ты ведь знаешь, я пытался это сделать.
— Да.
— Когда ты победишь То, Что Плачет, ты призовешь к порядку Анубиса и Озириса?
— Конечно.
— Пожалуйста, не уничтожай их сразу же, если они могут помочь мне. Смилостивься над ними хоть немного, если они вернут меня тебе обратно.
— Возможно.
— … потому что я одинока. Я бы так хотела, чтобы мне можно было уйти отсюда.
— Ты захотела себе мир, окруженный водой, чтобы выжить. Ты потребовала целый мир, чтобы заниматься им и не скучать.
— Я знаю, знаю…
