Враги - Шидловский Дмитрий (читать книги без сокращений TXT) 📗
- Да, - подтвердил Колычев. - Только теперь я буду подчиняться непосредственно министру обороны, а финансирование спортивного отделения будет производиться из бюджета департамента спорта и физического развития.
- Хорошо ты с новой властью ужился, - проворчал Алексей.
- Я решаю свои задачи, Алексей, - покачал головой Колычев. - Я не давал присяги в вечной верности и служении господам Оладьину и Татищеву. Я занимаюсь борьбой.
В зале воцарилось молчание. Чтобы прервать неловкую паузу, Алексей произнес:
- Я, кстати, тоже собираюсь попутешествовать. Хорошо бы позаниматься у кого-нибудь из мастеров. Не подскажешь, у кого?
- Подскажу, - кивнул Колычев. - И рекомендацию дам. Сплавай в Японию. Там на острове Хоккайдо, в провинции Китами, есть город Енгару. Найдешь там школу Дайто-рю Айки-дзю дзюцу и обратишься к ее главе, господину Сокаку Такеда**. Он человек весьма неординарный и эксцентричный, да и обучение у него недешевое. Впрочем, деньги, полагаю, для тебя не проблема. А польза от общения с мастером в деньгах не измеряется. Я познакомился с ним еще во время службы при атташе в Токио и многому научился. Думаю, тебе не помешает позаниматься у него... особенно если ты хочешь вернуться в политику.
* Основатель наиболее распространенного в настоящее время стиля карате Сетокан.
** Сокаку Такеда (1860-1943) - легендарная личность в мире боевых искусств. Обычно он упоминается в связи с обучением у него Морихея Уэсибы, основателя айкидо. Менее известно, что значительно дольше у Такеда занимался основатель хапкидо Чон Ен Соль (1904-1987). Впрочем, мастер, который в свое время прославился не только в Японии, но и за ее пределами, безусловно, заслуживает внимания не только благодаря своим ученикам. Он неоднократно доказывал свое высокое искусство не только в тренировочных поединках на татами, но и в реальных схватках, в том числе и с большим числом вооруженных противников.
Эпизод 14 ВРАГИ
Алексей неспешно шагал по длинной набережной Ниццы. Вечернее сентябрьское солнце все еще грело достаточно сильно, и отставной генерал радовался, что вышел на прогулку в легких светлых костюме и шляпе, а также в белых туфлях тонкой кожи, купленных в Мадриде. Его взгляд скользнул по лазурной глади Средиземного моря, пробежал по немногочисленным купальщикам в воде и на пляже, по фонарям, установленным вдоль набережной, и перешел на людей, неспешно фланирующих по главному месту встреч курортного городка. Слева уже зажигались огни, освещавшие входы в шикарные отели и казино, проносились до шоссе немногочисленные автомобили.
"Интересно, - подумал Алексей, - разглядывая праздношатающуюся публику, - ведь меньше пяти лет назад здесь прошла война. Еще недавно над европейскими полями плыли облака отравляющих газов, висели боевые аэропланы и аэростаты, разносился грохот канонады. Сотни тысяч, миллионы людей легли в землю... И ничего. Как будто и не было. Опять самодовольная публика, солнце заливает набережную". Перед его мысленным взором появились холодные воды Балтики, вздыбленные мощными снарядами, сожженные дотла в яростных боях деревни, крики оборванных беженцев, вымаливающих кусок хлеба. Он поежился, как от холода. "А чего бы я хотел? - вдруг подумал он. - Чтобы люди без конца рыдали, посыпали голову пеплом и оплакивали павших? Это же глупо! Жизнь продолжается. Зачем нести на себе груз прошлого? Да, конечно, это правда, но справедливо и другое. Именно это самодовольство обывателей и желание жить легко и без забот приведут к тому, что через шестнадцать лет война вновь полыхнет здесь. В небе вновь будут царить бомбардировщики и истребители, теперь куда более грозные, и проутюжат поля стальные коробки танков. Потому что нельзя оставлять нерешенной ни одну проблему, нельзя оставлять без внимания ни одну угрозу. Запущенные болезни прогрессируют. Если общество не хочет заниматься социальной сферой, принципиально вести себя с зарвавшимся диктатором-соседом, то очень скоро оно должно будет пускать в ход армию и полицию, чтобы защитить себя.
Полно, да могут ли армия и полиция решить хоть одну социальную проблему? Какая разница, выльется ли социальное недовольство в появление тоталитарной партии или религиозной секты, ставящей себе задачу захватить политическую власть? Надо смотреть в корень, а не хвататься за вершки. Жизнь нужно строить приятную и удобную, а не такую, где за любым состоятельным человеком должны по пятам ходить два полицейских из опасения, что его "попросят поделиться". А для этого надо с самого начала организовывать жизнь так, чтобы каждый мог найти себе дело и заработок. Реализовать себя. Решать надо не проблему диктаторов или экстремистских партий, а проблему потерянных людей. Тогда не будет этих войн и революций.
А интересно, товарищи, которые сейчас в Москва трудятся в поте лица, чтобы разрушить уютный мирок Ниццы, чтобы заполнить эту прекрасную набережную толпами лузгающего семечки и матерящегося быдла, чтобы загнать в концлагеря или поставить к стенке всех предпринимателей, своим трудом создающих национальные богатства, инженеров, ученых, учителей, которые по какой-то причине не согласны с марксистскими взглядами на жизнь и потому именуются "буржуазными элементами", они-то разве решают проблему лишних людей? Они-то чего хотят?
Господи, как хорошо сейчас здесь, в Ницце! Мир, покой, радость. Неужели есть люди, которые мечтают это разрушить? Есть. Интересно, почему? Ладно пролетарий, который ничего в жизни, кроме станка да кабака, не видел. Но все эти Ульяновы, Бонч-Бруевичи, Чичерины, они ведь знали, как может жить свободный образованный человек в этом презрительно называемом ими "буржуазным" обществе. Конечно, оно не идеально. Но что сотворили они? Ведь они разрушили лучшее, что в нем было. Возможно, целенаправленно. Зачем?
Если они хотят накормить людей, то надо растить хлеб. Если они хотят дать им образование, то надо открывать школы. Если они хотят иметь справедливые законы, надо добиваться их принятия. Но, простите, если в стране есть законодательная власть, избираемая всенародно, надо идти на выборы, а не стрелять и душить. А если вы, господа, точите ножи и заряжаете пистолеты, позвольте предположить, что вы собираетесь кого-то убить и ограбить. И я даже знаю кого.
