Падение «Галактики» - Шалыгин Вячеслав Владимирович (читать полностью книгу без регистрации .TXT) 📗
– Да, да, – не стал сопротивляться Абрамов, – надо принять что-нибудь жаропонижающее… Я буду в каюте…
– Принято, капитан! – бодро ответил Сверчков и поднял два пальца буквой «V».
Когда Михаил вышел, лейтенант забросил ноги на сиденье стоящего рядом кресла и принял довольно развязную позу космического плейбоя. Строгие правила флота за такое поведение на посту предусматривали довольно суровую кару, однако сейчас лейтенанта не стесняло ничто. Он вынул из нарукавного кармана пачку купленных на Порт-Артуре сигарет и, включив вытяжку, с наслаждением закурил. Лейтенант, в отличие от своего командира, чувствовал себя прекрасно. Этого ощущения не портило ни продолжающееся уже восемнадцатый час напряженное бодрствование, ни какой-то там забортный туман. В крови Сверчкова бурлила энергия молодости и неисчерпаемый энтузиазм. В сочетании с живостью характера это давало ему приличный запас жизненных сил.
Лейтенант погасил сигарету и в поисках утилизатора провел взглядом по рубке. С нюансами устройства корабля он разобрался пока не полностью. Обнаружив искомое устройство, Сверчков отправил в него окурок и вернулся к наблюдению за местностью. Странное изменение ситуации бросилось ему в глаза почти сразу. На краю лесного массива, в тех самых кустах, где скрылись «крабы», появился неестественно ровный просвет. В пелене тумана тоже образовался широкий коридор. Лейтенант подстроил изображение и приказал кибермозгу дать увеличение. Он никак не мог разобрать, кажется ему или это происходит на самом деле, но кусты на краю леса зашевелились, и среди их листвы проступили очертания человеческой фигуры. Рост человека был поменьше, чем у союзников, и Сверчков забеспокоился. Он потребовал у корабельного мозга провести обработку изображения, и, когда компьютер выполнил его приказ, лейтенант невольно отпрянул от экрана. За кораблем действительно наблюдал какой-то человек. Несмотря на утренние сумерки и туман, незнакомец был в темных очках и не совсем уместной в лесу черной униформе. На голове человека красовалось такое же, как форма, черное кепи. Лейтенант зафиксировал изображение и потянулся к кнопке боевой тревоги. В ту же секунду туман снова сомкнул свои белесые бока, и проход к лесу исчез. Сверчков включил повтор записи и, удостоверившись, что незнакомец ему не приснился, направился в каюту капитана, чтобы поделиться с ним странным наблюдением.
Михаила на месте не оказалось, а его койка была аккуратно заправлена. Сверчков заглянул в соседние помещения и даже прошелся до гальюна. Абрамова не было нигде. Лейтенант вернулся в его тесное жилище и заглянул в индивидуальный шкафчик. Там, как положено, хранились различные мелочи, а также та самая аптечка, к которой капитан собирался припасть, когда покинул рубку. Сверчков раскрыл коробочку и проверил упаковки с пилюлями. Все они оказались нетронутыми. Лейтенант еще раз обвел каюту озадаченным взглядом. Больше ничего странного в помещении не наблюдалось. Пилот вышел в коридор и прогулялся до шлюзового отсека. Здесь ему наконец попалось на глаза то, что он так напряженно искал. В нише с гермокостюмами для работы на условно безопасных планетах не хватало одного комплекта. Это означало, что капитан все-таки решил пойти в разведку.
Сверчков недовольно поджал губы и собрался вернуться в рубку, но заметил изменения и в нише напротив. Там хранилось оружие, которого было также на один комплект меньше.
– Ну, привет, – разочарованно пробормотал лейтенант. – Суперагент на планете монстров… Идиот!
Дав капитану столь нелестную характеристику, Сверчков все же вернулся на мостик и нехотя приказал кибермозгу вызвать по экстренному каналу Гесса.
– Извините, господин лейтенант, но лейтенант Гесс не отвечает, – вежливо произнес корабль бесцветным голосом.
– Что-то случилось? – встревоженно спросил Сверчков.
– Нет, жизненные показатели в пределах нормы, мозговая активность повышена, пульс учащен на двадцать процентов, – ответил кибермозг, – однако радиосвязь невозможна. Его приемопередатчик работает в режиме записи.
– Передай ему код «Взрыв», – приказал лейтенант.
– Подтвердите, пожалуйста, приказ, господин лейтенант, – попросил компьютер, – это весьма серьезный код, и если лейтенант Гесс сейчас находится в боевой ситуации, то, обратив свое внимание на код «Взрыв», он может пострадать.
– Ты меня убедил, – Сверчков махнул рукой. – Отмена… Но присвой сообщению хотя бы высший приоритет.
– Других сообщений в памяти приемопередатчика лейтенанта Гесса нет, – подсказал кибермозг.
– Сдаюсь, – Сверчков рассмеялся. – Оставь все как есть. Кстати, ты не можешь проследить путь того странного парня, который недавно укрывался за кустами? Какие-нибудь отпечатки пальцев или что-то еще?
– Тепловой след очень слаб, но хорошо различим, – неожиданно для лейтенанта ответил корабль. – При соприкосновении объекта с элементами растительности их температура необъяснимо повысилась на одну тысячную градуса. Стволы крупных деревьев затрудняют качественное отслеживание маршрута движения, но общее направление очевидно. На юг. Последние всплески энергии наблюдаются у края ближайшего купола.
– Постой! – Сверчков поднял руку. – Ты утверждаешь, что незнакомец забрался под купол?
– Я не могу сделать такой вывод, – ответил кибер. – Я только вижу след, который прервался у края силового поля.
– Прекрасно, – пробормотал лейтенант. – А где наш капитан? Его ты видишь?
– Капитан Абрамов только что вошел внутрь купола в том же месте, где обрывается след незнакомца, – бесстрастно ответил корабль.
На этот раз Сверчков не выдержал. Он вскочил и уже без сомнения в голосе потребовал:
– Свяжи меня с Гессом, код «Взрыв»! Два «взрыва», черт возьми!
– Такой код не предусмотрен, – возразил кибермозг, – подтвердите первую команду.
– Подтверждаю! – крикнул лейтенант. – «Взрыв»!
9
Симарин. Идея
Мы сидели в кабинете главного военного прокурора симаринской группировки войск и дожидались прибытия Сыромятина. Генерал задерживался потому, что с утра принимал участие в заседании Военного Совета, на котором утверждалась кандидатура командующего Объединенными вооруженными силами. Причина была более чем уважительная, но я не сомневался, что слишком надолго генерал не задержится. Кроме Сыромятина, на этот пост претендентов не было, а значит, жарких споров в Совете не предвиделось. Краусс и прокурор со мной полностью согласились, и мы тут же забыли об этом значительном событии в политической жизни трех галактик. Нам хватало проблем и без него.
Мы уже оповестили всех жителей Галактики, Империи и Союза о том, что приближается «контакт», и Объединенный штаб абсолютно не имеет представления, каким он будет на этот раз. Паники, как нам предсказывали психологи и аналитики, не возникло. Люди ходили словно наэлектризованные, но никуда не прятались, не бежали и не пускались во все тяжкие. Не знаю, как другим, но мне такая обстановка казалась вполне нормальной. В атмосфере напряженного ожидания развязки, когда государствам угрожало нашествие левиафанов, лично я обрел способность сохранять спокойствие всегда и везде. Своего рода иммунитет к любым потрясениям. А еще я научился мыслить довольно циничными категориями «государственной целесообразности». Теперь, когда одна угроза сменилась другой, я и вовсе забыл, что такое эмоции. Поселившееся во мне равнодушие советовало руководствоваться исключительно формальной логикой, а в качестве источника вдохновения на ближайшие годы избрать Боевой Устав… Надо сказать, что открытость нашей позиции настроила еще недавно обозленных журналистов на удивительно дружелюбный лад в отношении и Объединенного командования, и свежеиспеченного Межгалактического Союза. Инфопотоки перекачивали океаны информации, и во всех статьях, фильмах, зарисовках или репортажах присутствовала одна и та же мысль: свершилось то, чего человечество добивалось на протяжении многовековой истории – оно стало единым. На таком возвышенно-патриотическом фоне готовность людей надрать задницы любому внешнему врагу оказалась столь велика, что армейские вербовочные пункты даже начали отказывать желающим отдать свой долг новой Родине. Я подозревал, что немалую роль в патриотическом подвижничестве сыграло троекратное, как, впрочем, и положено в период ведения войны, повышение солдатского жалованья, но инфопотоки настаивали на «зове сердец». В конце концов я с ними согласился. Так уж сложилось, что голос сердца человек лучше всего слышит, если он раздается из кармана…
