Выбор по Тьюрингу - Мински Марвин (бесплатные версии книг TXT) 📗
– Ах, моя прелесть, вы не в той далекой стране, где все компьютеры работают, а поезда ходят точно по расписанию. Поверьте, в Ирландии получить новый паспорт всего за один день – это молниеносная скорость!
– Что ж, успеем немного передохнуть. И у вас, может быть, пройдет насморк. А вы думали о том, что делать дальше?
– Без паспорта я мало что могу сделать. Потом мы начнем выслеживать этого таинственного доктора Бочерта. А сейчас я намерен проглотить приличный обед и запить его парой кружек «Гиннеса». И раз уж нам сидеть тут по меньшей мере еще день, наверное, надо будет завтра утром погулять по городу.
– Под дождем?
– Это же Ирландия. Если здесь ждать, когда дождь перестанет, можно всю жизнь просидеть дома.
– Дайте мне подумать. Вы пока обедайте, я скоро вернусь. Мне надо позвонить.
Брайан молча поднял брови в удивлении, и она рассмеялась.
– Нет, не в Штаты и никому из тех, кого можно будет выследить. Перед тем как уехать из Лос-Анджелеса, я позвонила в Израиль своей двоюродной сестре. Когда я решила помогать вам, меня смущало только одно: что я потеряю связь с семьей. Ведь отцу скоро должны делать операцию. Сестра будет звонить моей матери, но я строго-настрого запретила говорить ей, что могу позвонить в Израиль. Простите меня, Брайан, но ничего лучшего я не могла придумать…
– Не беспокойтесь, теперь, когда мы здесь, я чувствую себя в большей безопасности и почти не тревожусь. Можете звонить.
Брайан допивал кофе и вторую рюмку коньяка, когда она вернулась.
– Сочетание, наверное, смертоносное, но любопытное, – заметила она, озираясь по сторонам в поисках официанта. – Можно я к вам присоединюсь?
– Я обижусь, если вы этого не сделаете.
– Вы выглядите лучше.
– И чувствую себя тоже лучше. Хорошая пища, таблетки, сон – и свобода! Честно говоря, не припомню, чтобы я когда-нибудь так хорошо себя чувствовал.
– Вот и прекрасно, – сказала она и сжала его руку в своей, но тут же отдернула ее, когда подошел официант с подносом.
От этого прикосновения Брайана охватила волна какого-то до тех пор незнакомого ему теплого чувства. Он широко улыбнулся. Свобода, никаких забот и тревог – по крайней мере сейчас. За окном лил дождь, но здесь было тепло и уютно. Маленький островок мира и счастья.
– За вас, Шелли, – сказал он, когда официант ушел и они взялись за рюмки. – За то, что вы сделали, чтобы мне помочь.
– Не так уж много я сделала, Брайан. Я бы лучше выпила за вас и за вашу свободу.
Он ответил ей улыбкой, они чокнулись и выпили.
– А так можно и втянуться, – сказал он. – Удалось вам дозвониться?
– Нет. Даже телефонистка не смогла. Сказала, что надо будет попробовать позже.
– Не может быть. Всегда можно дозвониться куда угодно!
– Очевидно, только не в Ирландии, – рассмеялась она.
– А вы уверены, что у вас правильно записан номер?
– Вполне.
– Когда будете звонить в следующий раз, попробуйте сначала дозвониться до справочной.
– Хорошая мысль. Давайте допьем, и я сразу это сделаю – из телефонной будки в вестибюле.
Будка была занята, и через некоторое время Шелли покачала головой.
– Не стоит ждать, пойдемте ко мне.
Подняться пешком по лестнице оказалось проще, чем ждать старинного лифта. Шелли отперла дверь и зажгла свет.
– А номер у вас побольше моего, – сказал Брайан. – Настоящие апартаменты.
– Наверное, здешний управляющий питает слабость к женщинам. Хотите выпить капельку, пока я буду звонить?
– Да, пожалуйста, – немного той водки с буйволом на этикетке, которую вы купили, когда мы летели рейсом Аэрофлота.
Она набрала номер международной справочной и назвала фамилию и адрес сестры. Фамилию ей пришлось повторить: в первый раз автомат, распознающий голос, не смог ее разобрать. Она записала номер и рассмеялась.
– Вы были правы, что дозвониться можно всегда – приношу свои извинения Ирландии. Я ошиблась в одной цифре, когда записывала номер.
– Пью за это. За технику.
Он залпом выпил свой бокал, налил еще и отпил глоток. Шелли набирала номер, а он сидел, чувствуя, как его понемногу окутывает теплый туман. Похоже, он захмелел – ну и что? Это ради удовольствия, а не ради забвения – очень большая разница. Шелли наконец соединили, и он вполуха слушал разговор. В ее голосе звучало облегчение – значит, новости хорошие. Она поболтала с сестрой о семейных делах и положила трубку.
– Насколько я мог понять, все в порядке.
– Да. Дела идут нормально, прогноз прекрасный. Настолько хороший, что уже назначена операция.
– Прекрасная новость. – Он с трудом поднялся на ноги. – Пожалуй, я пойду. Замечательный был вечер.
– И правда, – согласилась она. – Спокойной ночи, Брайан.
Было совершенно естественно, что она поцеловала его в щеку – обыкновенным прощальным поцелуем.
А потом оказалось, что все не так просто. Он ответил на ее поцелуй с неожиданным жаром, который передался и ей. Ни он, ни она этого не предвидели; ни он, ни она не могли остановиться.
Их охватило приятное чувство близости, естественной тяги друг к другу. Для Брайана это было волнующее переживание, непосредственное ощущение, бездумное и не подчиняющееся никакой логике. У него промелькнуло воспоминание: Ким, но он отогнал его. Нет, это не Ким. Это что-то другое, лучше, совсем другое.
Однако совсем забыть о Ким он не мог. Не о самой Ким, а о своих собственных переживаниях. О том чувстве досады – досады на самого себя за то, что тогда потерял над собой контроль.
И тут все схлынуло. Брайан ощутил что-то неладное. Обнаженное тело Шелли прижималось к нему в темноте, но что-то было не то. Он чувствовал пустоту, отчуждение, дряблость. Его охватило бесконечное отвращение к тому, что происходило между ними. Он повернулся на бок, спиной к ней, а когда она погладила его по плечу, отодвинулся на самый край кровати.
– Ничего, – прошептала Шелли. – Это случается. Слишком тебе досталось в жизни.
– Ничего не случилось. Я не хочу об этом говорить.
– Брайан, милый, после всего, что с тобой было, нельзя ожидать, что твое тело будет всегда работать нормально.
– Мое тело? Оно, наверное, никогда не будет работать нормально. В меня стреляли, меня оперировали, я лечился, на меня покушались, меня держали под замком. Как, по-твоему, я должен себя чувствовать? Если хочешь знать, я вообще чувствую себя не совсем человеком. И мне совсем неинтересно вот это – что ты пытаешься делать.
– Не я, Брайан, а мы с тобой. В эту игру можно играть только вдвоем.
– Тогда поищи себе игру, в которую ты могла бы играть одна.
Он слышал, как у нее перехватило дыхание от обиды, явственно представил себе, как по ее лицу текут слезы. Но ему было все равно.
– Я, кажется, ясно сказал, что не хочу об этом говорить.
Шелли хотела что-то сказать, но остановилась. Она молча ушла в ванную и закрыла за собой дверь. Брайан пошарил рукой вокруг, нащупал выключатель, зажег свет, оделся и вышел. Вернувшись к себе в номер, он, ничего не видя, прошел в ванную, сполоснул лицо холодной водой и вытер его, стараясь не глядеть на себя в зеркало.
В спальне было темно – войдя, он не стал зажигать свет. Теперь он зажег его и увидел, что штора отдернута и у окна стоит Свен. Брайан хотел заговорить с ним, но МИ неожиданно поднял манипулятор, принявший форму руки, и совершенно человеческим жестом остановил его. Брайан закрыл за собой дверь и увидел, что Свен указывает на листок бумаги, лежащий на кровати. Это была записка, написанная четкими печатными буквами.
«Я УСТАНОВИЛ, ЧТО В ТЕЛЕФОННОМ АППАРАТЕ В ЭТОЙ КОМНАТЕ НАХОДИТСЯ ПОДСЛУШИВАЮЩЕЕ УСТРОЙСТВО. КРОМЕ ТОГО, НА ОКОННОЕ СТЕКЛО НАПРАВЛЕН ПОТОК ИЗЛУЧЕНИЯ ТАКОЙ ЧАСТОТЫ, КАКАЯ ИСПОЛЬЗУЕТСЯ ДЛЯ ПОДСЛУШИВАНИЯ РАЗГОВОРОВ ПО ВИБРАЦИИ СТЕКЛА. ЗА НАМИ СЛЕДЯТ».
Кто это может быть? Ирландская служба безопасности? Возможно – и он надеялся, что это так. О том, что произошло между ним и Шелли, он уже не думал. Если расследование проводят местные власти, это намного лучше, чем… страшно подумать. Не может быть, чтобы полчища агентов генерала Шоркта настигли его здесь, – слишком уж быстро. По крайней мере, он от всей души на это надеялся. Но что они могут ему сделать? Он подошел к окну и вгляделся в темноту. Ничего не было видно. Задергивая штору, он заметил какое-то движение и увидел, что Свен делает ему знаки. В руке у него была еще одна записка. Брайан подошел и прочитал ее. Там стояли только два слова: «ПРЯМОЕ ОБЩЕНИЕ».
