За миллиард лет до конца света - Стругацкие Аркадий и Борис (читать книги без .TXT) 📗
— По… позвольте… — проговорил Малянов, приподнимаясь.
— Сидите! — прикрикнул Игорь Петрович. Сизые его глазки бегали по лицу Малянова. — Как к вам попали эти данные?
— Какие данные? — прошептал Малянов. — Какие к черту данные? — заревел он. — Это мои расчеты!
— Это не ваши расчеты, — холодно возразил Игорь Петрович, тоже повышая голос. — Вот этот график — откуда он у вас?
Он издали показал листок и постучал ногтем по кривой плотности.
— Из головы! — сказал Малянов свирепо. — Вот из этой! — Он ударил кулаком по темени. — Это зависимость плотности от расстояния до звезды!
— Это кривая роста преступности в нашем районе за последний квартал!
— объявил Игорь Петрович.
Малянов потерял дар речи. А Игорь Петрович, брезгливо оттопырив губы, продолжал:
— Даже срисовать толком не сумели… Не так она на самом деле идет, а вот так… — С этими словами он взял карандаш Малянова, вскочил и, положив листок на стол, принялся, сильно надавливая, чертить поверх кривой плотности какую-то ломаную линию, приговаривая при этом: — Вот так… А здесь вот так, а не так… — Закончив и сломав грифель, он отшвырнул карандаш, снова уселся и посмотрел на Малянова с сожалением. — Эх, Малянов, Малянов, — произнес он. — Квалификация у вас высокая, опытный преступник, а действуете, как последняя сявка…
Малянов обалдело переводил взгляд с чертежа на его лицо и обратно. Это не лезло ни в какие ворота. То есть до такой степени не лезло, что не имело смысла ни говорить, ни кричать, ни молчать. Собственно, строго говоря, в этой ситуации следовало бы попросту проснуться.
— Ну, а жена ваша в хороших отношениях со Снеговым? — спросил Игорь Петрович прежним вежливым до бесцветности голосом.
— В хороших… — сказал Малянов тупо.
— Она с ним на «ты»?
— Послушайте, — сказал Малянов. — Вы мне чертеж испортили. Что это такое, в самом деле?
— Какой чертеж? — удивился Игорь Петрович.
— Да вот этот, график…
— А! Ну, это не существенно. Снеговой заходит в гости, когда вас нет дома?
— Несущественно… — повторил за ним Малянов. — Это, знаете ли, вам несущественно, — проговорил он, поспешно собирая со стола бумаги и кое-как распихивая их по ящикам. — Сидишь тут, сидишь как проклятый, вкалываешь, потом приходят всякие и говорят, что это несущественно… — бормотал он, опускаясь на корточки и собирая черновики, разбросанные по полу.
Игорь Петрович без всякого выражения следил за ним, аккуратно ввинчивая сигарету в мундштучок. Когда Малянов, отдуваясь, потный и злой, вернулся на свое место, Игорь Петрович спросил вежливо:
— Вы разрешите закурить?
— Курите, — сказал Малянов. — Вон пепельница… И знаете, спрашивайте поскорей, что вам нужно. Мне работать пора.
— Это зависит только от вас, — возразил Игорь Петрович, деликатно выпустив дым из угла рта в сторону от Малянова. — Вот, например, такой вопрос: как вы обычно называете Снегового — полковник, по фамилии или по имени-отчеству?
— Когда как придется, — буркнул Малянов. — Какая вам разница, как я его называю.
— Полковником тоже называете?
— Ну называю. Ну?
— Это очень странно, — сказал Игорь Петрович, осторожно стряхивая пепел. — Дело в том, что Снеговой получил звание полковника только позавчера.
Это был удар. Малянов молчал, чувствуя, что лицо его заливается краской.
— Так откуда вы узнали, что Снеговой произведен в полковники?
Малянов махнул рукой.
— Ладно, — сказал он. — Чего там… Ну, прихвастнул. Ну, не знал я, что он полковник… или там подполковник… Просто я вчера к нему зашел, увидел китель с погонами…
— А когда вы вчера у него были?
— Да вечером. Поздно… Книгу вот у него взял. Вот эту…
Это он зря сболтнул — про книгу. Игорь Петрович сейчас же книгу придвинул к себе и принялся ее листать, а Малянов покрылся холодным потом, потому что понятия не имел, что это за книга и о чем.
— Это на каком же она языке? — рассеяно спросил Игорь Петрович.
— Э… — промямлил Малянов, вторично покрываясь холодным потом. — На английском, надо полагать…
— Да нет, как будто… — проговорил Игорь Петрович, вглядываясь в текст. — Это все-таки кириллица у вас… не латынь… А! Да это же русский.
Малянов облился потом в третий раз, но Игорь Петрович только положил книгу на место, нацепил свои черные очки и, откинувшись в кресле, уставился на него. А Малянов уставился на Игоря Петровича, стараясь не мигать и не отводить взгляда. В голове у него было следующее: сукин ты сын… капитан Конкассер вшивый… не скажу, где наши…
— На кого я похож, по вашему? — спросил вдруг Игорь Петрович.
— На тонтон-макута, — ляпнул Малянов не задумываясь.
— Неправильно, — сказал Игорь Петрович. — Попробуйте еще разок.
— Не знаю… — пробормотал Малянов.
Игорь Петрович снял очки и укоризненно покачал головой.
— Плохо! Ну — плохо! Никуда не годится. Странное у вас представление о наших органах следствия… Это надо же — тонтон-макут!
— Ну, а на кого же? — спросил Малянов трусливо.
Игорь Петрович назидательно потряс перед собой очками.
— На человека-невидимку! — сказал он раздельно. — Единственное сходство с тонтон-макутом — единственное! — что тоже пишется через черточку.
Он замолчал. Стояла тяжелая ватная тишина, даже машины перестали взревывать под окном. Малянов не слышал ни одного звука, и ему опять мучительно захотелось проснуться. И вдруг в этой тишине грянул телефон.
Малянов вздрогнул. Игорь Петрович, кажется, тоже. Звонок грянул вторично. Опираясь на подлокотники, Малянов приподнялся и вопросительно посмотрел на Игоря Петровича.
— Да-да, — сказал тот. — Это, наверное, вас.
Малянов добрался до тахты и взял трубку. Это был Валька Вайнгартен.
— Здорово, астрофаг, — буркнул он. — Что не звонишь, скотина?
— Ты понимаешь… не до того было…
— Развлекаешься?
— Д-да… — промямлил Малянов. Он все время чувствовал у себя на затылке взгляд капитана Конкассера. — Слушай, Валька, я тебе попозже позвоню…
— А что у тебя там? — сейчас же встревожился Вайнгартен.
— Да так… Я тебе потом расскажу.
