Ученик воина - Ходош Анна (мир бесплатных книг .txt) 📗
Чем дальше в прошлое, тем ровнее делались отчеты. Множество сражений – от двадцати до тридцати лет. Благодарности, отметки о ранениях, снова благодарности. Отличные оценки за базовый курс подготовки. Запись о поступлении в армию.
– В те времена было куда проще записаться на военную службу, – завистливо проговорил Майлз.
– Ой, а мои дедушка с бабушкой здесь есть? – заволновалась Елена. – Он о них вообще никогда не говорит. Насколько я поняла, его мать умерла, когда он был совсем молодым. Он мне так и не сказал, как ее звали.
– Марусия, – разобрал Майлз, вглядевшись. – Фотокопия смазанная.
– Какая прелесть! – произнесла обрадованная Елена. – А отца?
Оп-па, подумал Майлз. Копия фотостата была не столь мутной, чтобы не разобрать слово «неизвестен», написанное грубоватыми строчными буквами рукой какого-то безвестного писаря. Майлз сглотнул, поняв наконец, почему некоторые бранные слова пробивают шкуру Ботари, а все прочие – скатываются с него, как с гуся вода, вызывая лишь терпеливое презрение.
– Может, мне удастся разобрать, – предложила Елена, ошибочно истолковав его задержку.
Майлз дернул рукой, и экран очистился.
– Константином, – твердо и без запинки заявил Майлз. – Как и его самого. Но когда он поступил на Службу, родители уже умерли.
– Константин Ботари-младший, – задумчиво произнесла Елена. – Хм.
Майлз уставился на пустой экран, подавив порыв закричать от крушения своих надежд. Теперь между ним и Еленой искусственно вбит еще один проклятый клин. Незаконнорожденный отец – самое худшее, самое далекое от понятия «правильно и пристойно» для юной барраярской девушки, что только можно придумать. И, очевидно, это не секрет: отец должен знать, да и сотни людей вокруг – тоже. Так же очевидно, что самой Елене это неизвестно. Она по праву гордится отцом, его службой в элитных войсках, его нынешним положением доверенного лица. Майлз знал, как мучительно тяжело ей бывало добиться хоть какого-то знака одобрения от этой старой каменной статуи. Как странно сознавать, что боль могла быть обоюдоострой – боялся ли Ботари потерять то восхищение, которое он едва признавал? Что ж, в руках Майлза секрет сержанта – наполовину секрет – в безопасности.
Майлз пролистал в ускоренном режиме годы жизни Ботари.
– Пока нет ни намека на твою мать, – сообщил он Елене. – Должно быть, она в запечатанных данных. Проклятье, а я-то думал, что это будет легко. – Он задумчиво уставился в пространство. – Попробуем больничные архивы. Смерти, рождения… Ты уверена, что родилась здесь, в Форбарр-Султане?
– Насколько я знаю, да.
Несколько минут утомительного поиска принесли плоды в виде многочисленных записей о различных Ботари, но ни один из них не имел никакого отношения ни к сержанту, ни к Елене.
– Ага! – вдруг выпалил Майлз. – Знаю, что я еще не смотрел. Имперский военный госпиталь!
– У них там нет акушерского отделения, – с сомнением произнесла Елена.
– Но если произошел несчастный случай? Она ведь жена солдата и все такое, – может, ее в срочном порядке доставили, куда было ближе, а таким местом и оказался Имперский госпиталь… – Он склонился над машиной, мурлыча под нос: – Ищем, ищем… Ха!
– Нашел меня? – возбужденно спросила Елена.
– Нет – себя самого. – Он просматривал документацию, экран за экраном. – Ну и задачка у них была – привести в порядок то, что натворила их собственная военная разработка. Мне повезло, что к тому времени уже были завезены маточные репликаторы – да, вот они: кое-какое лечение in vivo провести было бы невозможно, оно убило бы мою мать… Вот и старый добрый доктор Вааген – ага! Стало быть, раньше он занимался военными исследованиями. Смысл в этом есть – полагаю, он у них был экспертом по ядам. Жаль, что я не знал обо всем этом, когда был ребенком – а то бы настоял на том, что у меня два дня рождения: один – когда маме сделали кесарево сечение, а второй – когда меня наконец вытащили из репликатора.
– А какой день выбрали?
– День кесарева сечения. Я доволен. Так я всего на полгода моложе тебя. А иначе ты была бы почти на год старше, а меня предупреждали насчет женщин преклонного возраста… – Эта болтовня наконец была вознаграждена ее улыбкой, и он чуть расслабился.
Майлз замолчал, уставившись на экран прищуренными глазами, и ввел еще один запрос на поиск.
– Странно, – пробормотал он.
– Что странно?
– Секретный военно-медицинский исследовательский проект, и директором там – мой отец, не больше и не меньше.
– Никогда не знала, что он и исследованиями занимался, – произнесла Елена с крайне пораженным видом. – Везде успевал!
– Вот это и любопытно. Он же штабной стратег. И насколько я знаю, к науке никогда отношения не имел. – Следующий запрос вызвал появление на экране уже знакомого шифра. – Проклятье! Еще один замок. Задаешь простой вопрос – и упираешься в простую кирпичную стенку… А вот и доктор Вааген, в резиновых перчатках рука об руку с отцом. Значит, на самом деле работу делал он. Это все объясняет. Пробиться бы через этот код, дьявол его побери… – Майлз принялся беззвучно насвистывать мелодию, уставившись в пространство и выстукивая пальцами барабанную дробь.
Елена выглядела уже подавленной.
– Вижу, ты уперся, как осел, – нервно заметила она. – Может, лучше бросим все это? Теперь уже неважно…
– Здесь нет отметки капитана Иллиана. Должно хватить…
Елена прикусила губу. – Послушай, Майлз, это и правда… – но он уже взялся за дело. – Что ты делаешь?
– Пробую один из старых отцовских кодов доступа. Я в нем почти уверен, разве что за исключением пары цифр.
Елена сглотнула.
– В яблочко! – приглушенно завопил Майлз, когда на экран наконец хлынули данные. Майлз жадно принялся их читать. – Так вот откуда взялись эти маточные репликаторы! Их привезли с Эскобара, когда вторжение провалилось. Бог мой, это же военная добыча. Семнадцать штук, все заряжены и в рабочем состоянии. В те времена они казались высокими технологиями. Интересно, не сперли ли мы их просто-напросто?
Елена побледнела.
– Майлз… они там не ставили экспериментов на людях или чего-то вроде этого, а? Уверена, твой отец никогда бы не дал на это санкции…
– Не знаю. Доктор Вааген способен делаться весьма… гм… зацикленным на своих исследованиях. – В голосе его вдруг послышалось облегчение. – А-а, теперь я вижу, в чем тут дело. Смотри сюда… – Голоэкран начал разворачивать в воздухе еще один файл; Майлз ткнул сквозь картинку пальцем. – Их всех отослали в детский приют Имперской службы. Это, должно быть, дети наших солдат, погибших на Эскобаре.
В голосе Елены послышалось напряжение. – Дети погибших на Эскобаре? А где же их матери?
Они уставились друг на друга. – Но у нас в армии никогда не было женщин. Разве что несколько вольнонаемных медтехников… – начал Майлз.
Длинные пальцы Елены упрямо сжали его плечо.
– Погляди на даты.
Он прокрутил текст еще раз.
– Майлз! – прошипела она.
– Да, вижу. – Он остановил дисплей. – Младенец женского пола, отдана под опеку адмиралу Эйрелу Форкосигану. Ее не отправили в приют вместе с остальными.
– Дата… Майлз, это же мой день рождения!
Он отцепил ее пальцы. – Знаю. Не надо мне ключицу ломать, пожалуйста.
– Это могла быть я? Это я? – Ее лицо исказилось волнением и надеждой.
– Знаешь, бывает всякое, – осторожно произнес Майлз. – Но есть масса способов медицинской идентификации – отпечаток ступни, рисунок сетчатки, группа крови… Поставь-ка ногу вот сюда.
Елена запрыгала на одной ноге, снимая обувь и чулок. Майлз помог ей поставить правую ступню на пластину головида. Он с жутким усилием сдержался, чтобы не скользнуть рукой вверх по невообразимо шелковистому бедру, видневшемуся из-под скомканной юбки. Кожа как лепесток орхидеи. Он закусил губу; боль, только боль поможет ему сосредоточиться. Проклятые узкие штаны! Надеюсь, она ничего не заметит…
Куда лучше помогла сосредоточиться необходимость настроить оптический лазерный датчик. На подошве на несколько секунд заиграл мерцающий красный свет. Он установил машину на сравнение завитков и складок дактилоскопического узора.
