Молот Люцифера - Нивен Ларри (книги без сокращений .txt) 📗
— Нет, — сказал Стиммс. — Если честно, я уже не знаю, принадлежат ли мне теперь эти машины. Предполагаю, что очень скоро парни из Национальной гвардии конфискуют их. Да и вообще, у меня есть свой дом. — Он задумчиво посмотрел на Тима. — Знаете, мистер Хамнер, может быть, дела обстоят не так плохо, как говорят. Вам нужна машина?
— Да.
— Прекрасно. Я продам ее вам. Цена: двести пятьдесят тысяч долларов.
У Эйлин отвалилась челюсть. Глаза Тима на секунду сузились. Вон как их разговор повернулся.
— Договорились. А как мне платить?
— Вы напишете расписку, — сказал Стиммс. — Сомневаюсь, чтобы она чего-либо стоила. Но в будущем, вдруг… — Ружье покачивалось в его руках. — Пойдемте в контору. У меня там есть бланки расписок. Никогда прежде не видел, чтобы в одной расписке сразу указывалась такая крупная сумма…
— Я умею писать мелко.
Они ехали по боковым улицам. Мостовую покрывал слой воды в дюйм глубиной. Выл ветер. По сторонам — старые дома, построенные задолго до землетрясения в Лонг-Бич. Эти дома все еще стояли, они походили на островки света в океане моросящего дождя.
Часы Тима показывали 4 часа дня, но вокруг было темно, если б не тусклый серый свет фар, вообще бы ничего не было видно. Тротуаров здесь не было видно, по мостовой плыла перемешанная с водой грязь. Эйлин осторожно, не отрывая глаз от дороги, вела машину. По радио ничего не слышно — только атмосферные помехи.
— Отличная машина, — сказала Эйлин. — Великолепно слушается водителя.
— За четверть миллиона долларов, она и должна быть такой, — сказал Тим. Дьявольщина, просто мороз по коже…
Эйлин рассмеялась: — Это лучшая сделка, заключенная тобой за всю твою жизнь. — И подумала: лучшей сделки у тебя уже не будет никогда.
— Так ведь не только машина, — голос Тима дрогнул от негодования. За горючее, масло и домкрат он заплатил еще пятьдесят тысяч долларов! — Тим рассмеялся. — И за трос. Не забудь о тросе. Хорошо, что у него был запасной. Хотел бы я знать, что он теперь собирается делать с моей распиской?
Эйлин не ответила. Автомобиль перевалил через гребень холма и, вписываясь в поворот покатил вниз. Домов здесь уже не было. Толстый слой грязи покрывал дорогу, Эйлин перевела управление на обе пары колес. — Никогда не водила такую машину прежде.
— Я тоже. Хочешь я поведу?
— Нет.
У подножия холма все было залито водой. Вода доходила до ступиц колес. Потом она поднялась до дверей, и Эйлин дала задний ход. Она осторожно съехала с дороги. Выехала на идущую вдоль дороги насыпь. Машина опасно кренилась влево — прямо в бурлящую черную воду. Но продолжала ехать медленно, осторожно. Справа виднелись развалины недавно построенных домов. Частных и кооперативных. Развалины тянулись далеко, все в подробностях разглядеть было невозможно. В развалинах неровно мелькали, двигались огни фонарей. Тим пожалел, что не купил заодно у торговца автомобилями и переносной фонарик. В его распоряжении была подвижная фара, но ее место в таких условиях — на крыше автомобиля. А пока она там — использовать ее в качестве переносного фонаря невозможно. Машина ехала вдоль долины, внизу все время поблескивала глубокая вода. Наконец Эйлин разыскала дорогу, проложенную выше уровня воды — переключила скорость.
Дорога, петляя, уходила в горы. Эйлин и Тим проезжали мимо стоявших неподвижно людей. Кто-то выскочил на дорогу перед «Блейзером» и замахал руками, требуя остановиться. Рубашки на человеке не было, зато в руке он держал пистолет. Эйлин погнала машину прямо на него. Объехала человека сбоку и прибавила скорость.
Звук выстрелов, треск стекла. Тим обернулся и недоуменно уставился на аккуратную круглую дырку, появившуюся в заднем стекле. Затем перевел взгляд на выходное отверстие, под углом прошившее крышу. Несущий дождь ветер сразу проник через это отверстие, на сиденье между Эйлин и Тимом закапало. Эйлин гнала машину, не тормозя с ревом проехала поворот. Ощущение полета: автомобиль опасно занесло. Эйлин ухитрилась удержать машину, на следующем повороте притормозила. Прибавила скорость снова.
Тим попытался рассмеяться: — Мой новый автомобиль!
— Заткнись! — Эйлин ближе наклонилась к рулевому колесу.
— С тобой все в порядке?
— Эйлин!
— Я не ранена. Я в ужасе. Я вне себя от ужаса.
— Я тоже, — заявил Тим. Но на самом деле его захлестнула волна облегчения. На одно крошечное мгновение, на один миг ему показалось, что Эйлин ранена. Это было самое ужасное мгновение в его жизни. Ему пришло в голову, что все это очень странно. Ведь он не виделся с Эйлин с тех пор, как она отвергла его предложение руки и сердца. Конечно, не виделся. Ведь у него была своя гордость.
— Тим, там впереди мосты, а мы все ближе к Разлому! — крикнула Эйлин. — Дорога может быть разрушена!
— Здесь мы ничего не можем поделать.
— Нет, обратно вернуться мы не можем, — Эйлин замедлила ход на очередном повороте, потом обратно прибавила скорости. Изо всех сил старалась она удержать рулевое колесо. Если она не возьмет себя в руки — значит, авария. А что тогда делать — об этом Тим и думать не мог.
Дорогу все время преграждали оползни, грязевые наносы, и Эйлин наконец, замедлила ход. Машина еле ползла. Один раз на пятьдесят футов ушло полчаса. В конце концов, на свободный от оползней участок дороги. Тиму захотелось, чтобы Эйлин прибавила скорость. Но Эйлин ехала все так же медленно. Она вела машину на первой или второй скорости. Автомобиль делал не свыше двадцати километров в час — даже если при свете фар было видно, что дорога свободна на большом протяжении.
Они ехали, ехали — и конца этому не было. Поразмышляв, Тим взял и запихнул свой носовой платок в дырку на крыше.
Согласно часам Тима было 8 часов вечера. В Лос-Анджелесе в июне это время сумерек. Но снаружи было темно, словно чернила разлили. Дождь лил, утихал и вновь лил. Стеклоочистители работали очень хорошо, Стиммс показал Тиму и Эйлин, как регулировать их работу, и Эйлин постоянно следовала его советам.
Крутой поворот, и в свете фар стало видно, что впереди пустота. Эйлин резко затормозила, машина остановилась. Свет фар пробуравливал залитую дождем тьму, он почти сразу угасал, и все же фары давали достаточно света, чтобы разглядеть, что дорога заканчивалась зазубренным обрывом.
Тим вылез в дождь и шагнул к обрыву. Он посмотрел и у него сперло дыхание. Он вернулся обратно. — Медленно назад. — Приказал он.
Эйлин начала было спрашивать, что, да почему, но неподдельный страх в его голосе заставил ее замолчать. Осторожно она дала задний ход. Машина поползла назад.
— Иди там, позади машины и руководи, будь ты проклят! — крикнула Эйлин.
— Извини, — Тим пошел перед багажником, жестами показывая куда ехать. Наконец он резко махнул рукой сверху вниз. Эйлин выключила зажигание и вылезла из машины, чтобы посмотреть, какова обстановка. Мост: на вид хрупкая бетонная арка, перекинутая через глубокое узкое ущелье. В середине мост обрушился. Эйлин, за ней Тим подошли к самому краю провала. Потом Эйлин остановилась. Потом они вернулись обратно.
Разглядеть что-либо толком было невозможно. Слева угадывались неясные очертания высокого утеса — гранит и кремень. Справа, за широким пригорком, крутой обрыв — в пустоту. Впереди — разрушенный мост.
Нигде не было видно ни огонька. И никаких звуков, кроме несущего дождь ветра. И далеко внизу шум бегущей воды.
— Приехали? — сказала Эйлин.
— Не знаю. Похоже на ловушку. Но в любом случае ночью мы ничего сделать не сможем. Наверное, придется ждать, пока не станет светло.
— Если только когда-нибудь снова станет светло, — сказала Эйлин. Она нахмурилась. Пошла пешком вдоль дороги. Тим не пошел следом. Он стоял, сил у него уже начисто не осталось. Ему хотелось одного: залезть обратно в машину. И в то же время ему этого не хотелось, пока Эйлин не вернется обратно. Тут, как-никак, пахнет трусостью — сидеть в машине, пока она под дождем с трудом пробирается по дороге, пытаясь отыскать… А что она пытается отыскать? — удивился Тим. Наконец, Эйлин вернулась и залезла в машину. Тим сделал поворот кругом и присоединился к ней.
