Семьи.net (сборник) - Шемайер Арон (читать книги без регистрации TXT) 📗
Дешевизна, доступность, безграничный выбор и, ко всему прочему, – пропала нужда вырубать деревья. Сплошные преимущества, только вот книги в сети уже совсем не те, что были раньше. Адаптированные тексты, ага.
– Расскажи про Библиотеку, – попросил вдруг Андрей.
– Не надоело еще?
– Не-а.
Библиотека была легендой. Слухи о ней ходили во всех интернатах, где мне доводилось побывать, и каждый нормальный пацан мечтал отыскать это хранилище записей об изъятых из семей детях.
– Когда ребенка забирают в систему, – начал я рассказ, – у него и родителей берется генетический материал и присваивается уникальный номер. В сеть эти данные точно не заносятся – сколько раз правительственные базы данных ломали, но ничего так и не нашли.
– А кто ломал? – полюбопытствовал Андрей.
– Да кто только не ломал! – усмехнулся Степан. – У них в защите дыра на дыре. Последний раз, говорят, протокол запуска баллистических ракет чуть не хакнули.
– Скажешь тоже….
– Да, блин, арийцы об этом неделю трындели!
– Ну если арийцы…
– Пошел ты!
– Хорош! – оборвал я спорщиков. – Вы слушать будете, нет?
– Будем, будем!
– В общем, базы данных в сети нет. Получается, документы не оцифровываются и хранятся в бумажном виде.
– А зачем? – перебил меня Андрей, явно держа в голове некий каверзный вопрос. И точно: – Вроде, при зачислении в кластер всех по новой на генетическую совместимость проверяют? – спросил он.
– Кластер – это кластер, – важно объявил тогда Степан, – а если донор понадобится? Наименьшее отторжение тканей у близких родственников, вот заболеет кто – и где искать? Искусственные органы, знаешь, сколько стоят? Они медицинской страховкой не покрываются.
– И что с того? – скривился Андрей. – Если ты нищеброд и у тебя детей в систему забрали, никто тебе донора искать не станет.
– У всех забирают, – возразил я. – Не только у нищебродов.
– Можно откупиться, – уперся тот. – А за Уралом, говорят, вообще интернаты частные, оттуда детей на выходные домой отпускают.
– Говорят, собак едят, – немедленно отозвался Степан.
– Брехня, – согласился я с ним. – Правила везде одни.
– Но не для всех.
– Хорош, а? Ты задрал уже со своим нытьем!
Андрей перевернулся на бок и попросил:
– Ладно, Вань, продолжай. Молчу.
Я уставился в темный потолок и произнес:
– Филиалы Библиотеки есть во всех городах. Если получить доступ, можно узнать, у кого тебя забрали, и отыскать родителей.
– А родители тебе, прям, обрадуются, – фыркнул Степан. – Сами, поди, рады были от обузы избавиться.
– Будешь директора слушать, – предупредил я его, – на курсы сексуальной самоидентификации к физруку запишешься.
– Тьфу-тьфу-тьфу, – сплюнул парень. – Но, Вань, сам посуди…
– Меня не хотели отдавать, – просто сказал я, хотя обычно этими воспоминаниями ни с кем не делился. – Мне точно будут рады.
– Ты помнишь? – уселся на кровати Андрей. – Серьезно?
– Ага. Тогда только начинали закручивать гайки, меня в три года из семьи забрали.
– А! – сообразил Степа. – Точно, тебе ж пятнадцать!
– Ну да.
– Слушай, – с жадным любопытством накинулся с расспросами Андрей, – а как это вообще в нормальной семье жить?
Я вздохнул и сознался:
– Да почти ничего не помню. Совсем маленький был.
Воспоминаний и в самом деле сохранилось немного, и все какие-то рваные.
Женский смех. Комната с высоченным шкафом и прямоугольником залитого солнечным светом окна. Игрушечный луноход.
Или луноход был уже в интернате? Насчет этого не уверен, а вот комната снилась постоянно. Комната оттуда – из моей настоящей жизни.
Был еще один обрывок, но его вспоминать не любил. Крики, грохот, непонятный кислый запах и плач. Мой собственный плач. День, когда меня забрали в систему.
Его я помнил четче всего.
– А точно у нас в городе Библиотека есть? – задумчиво прошептал Андрей.
– Точно. Сам ее видел.
– Это когда в прошлый раз сбежал? – уточнил Степан.
– Не, в прошлый раз мне уже чип вшили, поэтому минут через сорок свинтили, – поправил я его. – Два года назад дело было. Дурак, на метро решил прокатиться, меня на выходе со станции и приняли. До Библиотеки метров пятьдесят оставалось! Я ее как вас видел!
– Может, это и не она вовсе была, – засомневался Андрей.
– Она, – убежденно заявил я. – Описание один в один сошлось. Мне точно про нее рассказывали.
– Допуска к архиву в любом случае нет, – разумно отметил Степан и зевнул. – Ладно, пацаны, давайте спать. Завтра футбол.
– Спать так спать, – вздохнул я, продолжая бездумно смотреть в потолок.
Допуска и в самом деле не было.
Да и чип…
Первую половину дня пришлось провести в кабинете психологической реабилитации. Вышел оттуда выжатый как апельсин, но только добрел до комнаты, по плечу пробежал неприятный зуд. Щелчок, – и в голове зазвучал транслируемый напрямую через височную кость голос:
– Роман-четырнадцать-ноль-восемь! Пройдите в приемную директора. Роман…
Пес бы побрал этот чип! Никуда от него не скрыться!
И я отправился к директору. По дороге повстречал пару пацанов, на бритых головах которых намеренно был оставлен длинный клок волос, и оживился.
– Здоров, хохлы! Чё за кипиш?
– Смотрины, – сообщили те.
– Уже?
– Через час начнутся.
Я поблагодарил их и в некоторой оторопи поспешил дальше.
Это что получается, – кластер подобрали? Но почему вызывают заранее? Что за дела?
В приемной меня долго мариновать не стали и сразу велели проходить в кабинет. Заглянул туда, а там помимо директора обнаружился высоченный мужик со смуглой кожей и вьющимися черными волосами.
– Что это? – недоуменно нахмурился он при моем появлении.
– Ваш новый подопечный, – невозмутимо объявил директор.
Курчавый раздраженно вытащил из кармана пиджака свернутый в трубочку планшет, развернул гибкий экран и сунул его в лицо главе образовательного центра.
– Вы вообще читали нашу заявку?! – возмутился он. – Мы…
Директор спокойно отодвинул руку в сторону и безапелляционно заявил:
– Окончательное согласование заявок оставлено на мое усмотрение.
– Но…
– Двух девочек я вам выделю, третьим возьмете его.
– Это возмутительно! – нахмурился курчавый, встретил спокойный взгляд собеседника и резко сбавил обороты. – Могу я хотя бы ознакомиться с его личным делом?
– Ну разумеется!
Директор уселся за компьютер; потенциальный попечитель прошелся вокруг меня, внимательно разглядывая, и вдруг ахнул, приметив тусклую наколку на левой кисти.
– Татуировка?! – У курчавого от изумления глаза на лоб полезли. – И что прикажете с ней делать? Косметические операции не входят в стандартную медицинскую страховку! – Задрав мой подбородок, он заставил посмотреть себе в лицо и потребовал объяснений: – Что это за мерзость? Что это значит?
– Русский православный гетеросексуалист! – с нескрываемым злорадством, выдал я расшифровку трех кириллических буквиц.
Попечителя чуть удар не хватил. Пару мгновений он ошарашенно разевал рот, потом развернулся к столу и выдохнул:
– Вы слышали это? Вы это слышали?!
Но директора так просто было не пронять.
– Что именно? – невозмутимо уточнил он.
– Религиозный фанатик и националист! Взять такого в кластер? Никогда! – объявил мой несостоявшийся попечитель, ослабил узел галстука и всплеснул руками: – Гетеросексуал? Кто вообще дал вам право согласовывать его сексуальную идентификацию?
– Пустое, – отмахнулся глава центра. – Просто мальчишеская дурь.
– Наш кластер придерживается свободных взглядов, для нас это неприемлемо!
– Согласуйте с психологом курс сексуального просвещения и поступайте в рамках него, как сочтете нужным.
– Это возмутительно! Я буду жаловаться!
Директор досадливо поморщился.
– Разве вас не предупреждали о специфике нашего центра?
