Исс и Старая Земля - Вэнс Джек Холбрук (книги хорошего качества TXT) 📗

— Я пошла искать вас, — вступила в разговор Уэйнесс, — И случайно увидела, как Беньями столкнул вас в яму. Потом он напал и на меня. В общем, Глауен спас нас обоих. Беньями лежит здесь неподалеку и, возможно, уже умер.

— Туда ему и дорога, — с чувством подхватил Монкурио. — Ему нужна была информация. Я рассказал ему все, что знаю, а он в благодарность за это столкнул меня в могилу. Очень, очень невоспитанный молодой человек.

— Не сомневаюсь в этом.

Монкурио бросил взгляд на небо.

— Шан уже совсем низко, — археолог сверился с часами. — Осталось двадцать четыре минуты. — И с неожиданной энергией добавил: — Ну-с, а теперь помогите мне закрыть могилу. Иначе эти чертовы тени просто сойдут с ума и отравят вокруг всю воду.

Все трое тут же принялись за работу, результатами которой Монкурио, казалось, был вполне доволен.

— Увы! Это необходимо, поскольку Шан уже почти зашел, а Рес находится прямо под Пейданом. Люди-тени уже все знают о происходящем и буквально пьяны от гнева. До гостиницы семь минут ходу, а Шан зайдет через девять.

Все трое быстрым шагом двинулись по дорожке и неожиданно вышли на какое-то открытое пространство.

— Здесь нельзя останавливаться, — заявил Монкурио. — Шан скроется через пять минут, однако, некоторые отчаянные молодые люди могут рискнуть и в погоне за сомнительной честью прямо здесь и сейчас перерезать нам глотки.

— Весело тут у вас, — спокойно заметил Глауен.

— Вы правы во многих отношениях, — согласился Монкурио. — Но настоящий археолог не взирает на трудности. Он должен жертвовать ради науки всем. — Все трое бежали почти бегом в направлении гостиницы. — Однако смею вас уверить, ничего особо романтического и славного в нашей профессии на самом деле нет. Скажу вам даже больше, нет профессии более беспощадной. Одна ничтожная ошибка, и погублена репутация целой жизни! А денежное вознаграждение, как всегда, — минимальное.

— А по-моему, именно в отношении последнего у профессиональных грабителей могил дела обстоят не так уж и плохо, — осторожно заметила Уэйнесс.

— Все это не имеет ко мне никакого отношения, — важно ответил Монкурио.

Наконец, все трое добежали до безопасной территории, прилегавшей к отелю. Далеко на западе опустилась за край бывшего моря бледная Шан. Прошло еще несколько секунд, и со стороны камней донесся дикий торжествующий вопль.

— Они нашли Беньями, или Бенна Барра. Теперь уже не важно, как там его звали, — сказал Монкурио. — И если он еще был жив, то теперь уже точно мертв. — С этими словами археолог спокойно повернулся к своим спасителям спиной и направился к апартаментам. — Еще раз благодарю вас обоих за помощь. Возможно, мы встретимся с вами завтра и даже выпьем у меня на веранде чаю. А сейчас, спокойной ночи, — бросил он не оглядываясь, на ходу.

— Подождите минутку, — попросила его Уэйнесс. — Нам тоже нужно сказать вам несколько слов.

— Я очень устал. Не могли бы вы отложить ваши слова до завтра, — угрюмо сказал Монкурио, нехотя остановившись и оглянувшись через плечо.

— А если вы вдруг умрете этой ночью?

Монкурио мрачно рассмеялся.

— Хорошо. Будем надеяться, что этот наш разговор будет последней моей неприятностью за сегодняшний вечер.

— Мы не отнимем у вас много времени, — обрадовалась Уэйнесс. — К тому же во время нашего разговора вы вполне можете отдыхать.

— Надеюсь, я успею поговорить с вами еще до начала отдыха, — скривился Монкурио, и все трое зашли в его гостиную.

Тут из спальни донесся женский голос:

— Адриано, это ты?

— Да, дорогая. Это я, и со мной двое моих приятелей. У нас деловая беседа, так что ты можешь не выходить.

— Я могла бы подать вам чай, — донесся голос, звучавший теперь с явными нотками любопытства.

— Благодарю, дорогая, но приятели заглянули лишь на минутку.

— Как хочешь.

Монкурио вновь повернулся к своим гостям.

— Молодые люди, мы с вами находимся в несколько неравных положениях. Вы, без сомнения, знаете, что я Адриан Монкурио, социальный историк и археолог. Ваши же имена мне неведомы.

— Я Глауен Клаттук.

— А я Уэйнесс Тамм. Вероятно вам знаком мой дядя, Пири Тамм, который живет неподалеку от Шиллави в «Волшебных Ветрах».

Монкурио на мгновение даже смешался, он понял, что дело обретает совершенно иной оборот. Археолог быстро окинул взглядом девушку, словно желая проверить истинность ее слов.

— Разумеется, я отлично помню Пири Тамма! Но о чем хотели говорить со мной вы?

— Вы вчера разговаривали с Мелвишем Киблесом? — спросил Глауен.

— Зачем вам это? — нахмурился Монкурио.

— Он мог говорить вам что-то о Беньями или Бенне Барре, или как там его еще зовут.

Монкурио криво усмехнулся.

— Да, он звонил и оставил звуковое письмо для меня. Но я был очень занят на равнине. А когда я отзвонился ему, там уже никто не брал трубку. — Монкурио буквально упал в кресло и с наслаждением вытянул ноги. — Может быть, вы все лучше сразу же скажете мне прямо, что все это значит?

— Разумеется, так мы и сделаем. Некоторое время назад Киблес продал вам комплект документов Общества натуралистов. И он сказал, что, скорее всего, они все еще находятся у вас.

Роскошные седые брови Монкурио медленно поползли вверх.

— Киблес ошибается. Я продал все бумаги Ксантифу в Триест.

— А вы хотя бы просмотрели их перед тем как продать.

— Естественно, я человек любопытный.

— И ничего не оставили для себя?

— Не более чем одну единственную рваную фотографию.

— А Киблес тоже ничего не оставил у себя?

— Это не являлось его специализацией, — отрицательно покачал головой Монкурио. — Он просто получил эти бумаги в качестве обмена от покойного Флойда Сванера. А Сванер, в свою очередь, приобрел комплект амулетов-«путанок», — Монкурио достал с ближайшей полки жадеитовый амулет и любовно погладил его. — Вот чем предки людей-теней подтверждали славу своих побед. Теперь эти штучки имеют огромную ценность среди коллекционеров. — Археолог положил «путанку» на полку. — К несчастью, с каждым годом их становится все труднее и труднее находить.

— Но как же документы Общества натуралистов? Неужели вы совсем ничего не знаете о них? Хотя бы то, где они находятся теперь?

— Ничего, кроме того, что уже сказал вам.

Уэйнесс с трудом подавила тяжелый вздох.

— С каким упорством карабкалась я по этой лестнице вниз. Ступенька за ступенькой. Галерея Гохун, музей Фьюнасти, Мирки Пород, Триест, Каса Лукаста и, наконец, Лунный Путь.

— А я карабкался по этой лестнице вверх. От Айдола в Больших Прериях через Дивизионный город до Танджери. И вот мы здесь.

— И Лунный Путь оказался той самой средней ступенькой, где мы надеялись найти, наконец, то, что так упорно искали. Но и она оказалась пустой.

— А что собственно вы ищите? — прищурив свои большие глаза, спросил Монкурио. — Неужели Грант и хартию Кадвола?

Уэйнесс только печально кивнула.

— Они неожиданно стали чрезвычайно важны. От того, найдем мы их или нет, зависит, останется ли Кадвол Консервацией.

— Так вы знаете, что они пропали? — удивленно спросил Глауен.

— Я обратил на это внимание еще тогда, когда впервые просматривал бумаги Общества натуралистов. Их там не было! Так что Киблес даже не видел ни Хартии, ни гранта. В этом вы можете быть абсолютно уверены. Соответственно, он не получал их и от Флойда Сванера.

— Это явно дело рук Смонни Клаттук, — вмешался Глауен. — Она грабила сарай Чилка неоднократно. Перерыла все бумаги. Хотя, с другой стороны, судя по всему, она тоже ничего не нашла.

— Итак, что же могло произойти с Хартией и грантом? — подвел итого Монкурио.

— Именно эту загадку мы и пытаемся решить, — сказала Уэйнесс.

— Дед Сванер все завещал своему внуку Эустасу, — пояснил Глауен. — И Смонни пыталась завладеть его наследством любым путем, включая даже женитьбу, от которой Чилк, естественно отказался, заметив при этом, что жизнь и так слишком коротка. И теперь, похоже, никто — ни Чилк, ни Смонни, ни я, ни вы — не знает, что же произошло с Хартией и грантом.