Звездный дракон - Эшер Нил (читать хорошую книгу TXT) 📗
Кормак ринулся к линии дисплеев, на бегу разговаривая по рации:
– Виридиан, можешь передать картинку сюда? Хочу увидеть своими глазами.
– У меня имеются дроны-наблюдатели в двух километрах над указанным районом.
Один из дисплеев ожил и продемонстрировал вид сверху на Туриотские горы.
– Взрыв будет очень компактный. Вряд ли будет хорошо видно. Две минуты. Пошел отсчет.
Голос, более мягкий, чем голос ИР, начал отсчитывать секунды.
– Одна девятнадцать, одна восемнадцать, одна семнадцать…
– Как только ударит, – предупредил Ян, – бегом к рансиблю В5. Он настроен так, что прямиком попадаем на Самарканд.
Торн спросил:
– А взрыва хватит, чтобы обратить его в бегство? То есть… Он точно рванет сюда, к рансиблям?
– Уверенности нет. Если он на этот раз не побежит за нами, мы вернемся с подкреплением и с более мощными бомбами и все проделаем снова.
– Все равно не понимаю, как мы…
– Может, тебе лучше уже пойти к рансиблю, Торн? – оборвал его Кормак. – Чтобы потом ты не плелся позади и всех не задерживал. – Он одарил спаркинда холодным взглядом. Тот пару секунд смотрел Кормаку в глаза, потом кивнул и пошел к выходу на посадку. С ним ушел и Эйден.
Кормак посмотрел на драконида.
– Нешрам, ступай с ними.
Просто воплощение послушания!
– … восемьдесят… семьдесят девять… семьдесят восемь…
Кормак не спускал глаз с дисплея, а Мейка взволнованно наблюдала за ним. Вопросы Торна были слишком несдержанными. Она догадывалась – Ян не стал отвечать на них не только потому, что не мог, но и потому, что не хотел. Он знал, что делает, и Мейка чувствовала, что этого вполне достаточно.
– Снижаю дрона-наблюдателя, – сообщил Вири-диан.
Картинка быстро изменилась. Стали видны деревья и склоны гор. Мейка почти уверилась в том, что перед ним – тот самый район, который они недавно покинули. Склон… вход в пещеру…
– … двадцать одна… двадцать… девятнадцать… восемнадцать…
Женщина видела, как напряжен Кормак. Что он видел? Что он хотел увидеть?
Отсчет завершился. Показалось, будто запрыгал зонд, но на самом' деле сотряслась гора. На миг все поле зрения застлали пыль и обломки камней, а потом из склона горы вырвался сноп белого пламени и четко обозначил вход в пещеру. Кормак глянул на указатель времени в нижнем уголке дисплея.
– Ну…
И снова потянулись секунды. Неожиданно часть горы отлетела в сторону, и появился ошарашенный Творец. Он изрыгал пламя во все стороны. Деревья вспыхивали и превращались в факелы, огромные валуны рассыпались в прах. Экран побледнел.
– Зонд уничтожен, – сообщил ИР виридианского рансибля. – Я отзываю все остальные зонды.
Мейка увидела, как едва заметная усмешка тронула губы Кормака.
– Весьма впечатляющее зрелище, – прокомментировал он увиденное и сказал: – Пора сматываться отсюда.
Фантастический свет медленной дугой рассек небо и упал в районе далекой станции рансибля. Башенки-кондиционеры, машущие крыльями на манер древних ветряных мельниц, озарились сиянием, похожим на огни святого Эльма. Джарвеллис склонилась к пульту управления антигравомобилем, который угнал Стэнтон, и изумленно покачала головой. В следующее мгновение свет померк, и ясный день показался пасмурным.
– Ладно, это ты потом объяснишь. Ты мне сначала про этого говнюка Пелтера расскажи.
Джон улыбнулся. Он только и делал, что смотрел на нее и улыбался.
Когда Стэнтон набрел на приземлившийся шаттл и увидел, как она выбирается из кокпита, то сначала придумал, что крыша у него все-таки поехала. Но теперь он каждую минуту убеждался в правдивости происходящего. И он уже не знал, вправду ли чокнулся, или Джарвеллис действительно была здесь, но это уже не имело значения.
– Он подох. Думаю, все они подохли.
– А ты своими глазами видел, как они подохли?
– Я видел, как погиб Пелтер. Еще потом подошел, проверил. Он этого агента держал на мушке пистолета-импульсника, стоял в четырех метрах от него, в спину ему целился. Черт, вот никогда не видел такого! Я-то думал, Пелтер его прижал, что конец ему пришел, но он выкрутился. Потом Ариан долго палил в то дерево, за которым спрятался агент, потом начал отступать. Ну, тут агент из-за дерева выскочил – спокойный, зараза, как не знаю что, и Пелтера пристрелил. А когда он убрался, я подошел поглядеть. В общем, дырка у него во лбу. Навылет.
– Отлично. А другие?
– Меннекена и Корлакиса, похоже, пристрелили из протонных бластеров. От Дюсаша куски остались возле зенитного комплекса, а Свент погиб во время перестрелки между Пелтером и агентом.
– Вот так, значит, – глубокомысленно изрекла Джарвеллис и откинулась на спинку кресла. Вид у нее был такой же измученный, как у самого Стэнтона. Он заметил, как странно плоско прилегает ткань комбинезона к ее левой груди.
– Думаю, пора нам убираться с этой планеты и поискать местечко поспокойнее. Чтобы было… тихо и солнечно. И тебе пластическую операцию сделаем.
Джарвеллис устало посмотрела на него.
– Тут за нами, наверное, уже охотятся, а у нас больше нет корабля. Как же собираешься отсюда смотаться?
Стэнтон закинул руку за спинку кресла, взял с заднего сиденья чемоданчик и положил его на колени. Кейс, конечно, здорово помялся, по углам виднелся каркас, крышку покрывали подозрительного вида пятна. Но как бы то ни было, логотип Норвер-банка на крышке был виден отчетливо.
– Думаю, есть способ.
Наконец Джарвеллис смогла ответить на его улыбку. Она решила, что еще одну новость поведает ему тогда, когда они окажутся в безопасном месте и когда точно уверится в том, что Стэнтон никуда не сбежит.
29
Безусловно, преступники – это люди, не получившие должного воспитания. Это люди, которым не было предоставлено таких возможностей, какими пользовались остальные. Обществу следует о них заботиться. Наказание – это не решение вопроса. Наказания только ухудшают ситуацию. Если мы кого-то казним, мы становимся такими же дурными, как эти люди… Какая несусветная чушь! В начале тысячелетия расцвела именно такая точка зрения. Безумие «политической корректности» многих настолько ослепило, что люди перестали понимать очевидное: если преступника казнить, он никогда больше не совершит преступление. Наказание преступников благотворно для их жертв, если они еще живы. Так почему же мы, общество, должны о преступниках заботиться, заниматься их переориентацией, когда у нас едва хватает подобных ресурсов для законопослушных граждан? В наше время убийцам и многим рецидивистам производят стирание сознания. Мы перестали казнить людей не из-за того, что стали более «цивилизованными», а потому, что в случае казни было бы потеряно потенциально полезное тело. В киберпространстве томятся в ожидании много личностей (как ИР, так и «выгруженных» человеческих), и им не терпится начать новую жизнь в реальном мире.
Кормак вышел из рансибля первой ступени на Самарканде. В шарообразном корпусе в срочном порядке поставили обогреватели, но температура едва превышала минимальный предел, необходимый для жизнедеятельности человека. Впереди шагал Эйден и почти нес на себе Торна к крытому переходу. Их сопровождала Мейка.
Ян обвел взглядом внутренность шара. Затребованное им протонное оружие лежало на одном из обогревателей. Задержав взгляд на бластере, Кормак потом посмотрел на своих спутников.
– Садитесь в машину. Я буду через минуту.
Он подошел к бластеру и прикоснулся к нему кончиком пальца. Оружие было холодным, но конвекция от фена немного нагрела его, и оно не обжигало кожу. Ян взял бластер, прицелился в пол слева от рансибля и, когда луч стал толщиной с карандаш, выстрелил. Луч ударил в пол и осветил все вокруг с такой силой, что черный пол стал прозрачным. Кормак передвинул луч, и позади него осталась зона расплавленного стекла, стало видно находившееся под полом оборудование. Ян нашел взглядом место, откуда шло подсоединение к буферу, и выстрелил туда. После того как луч угас, под стеклом продолжало бушевать пламя. Пару секунд агент ЦСБЗ задумчиво смотрел на произведенные им разрушения, а потом побежал к выходу.
